Наследие
Шрифт:
И было еще кое-что, отчего черный лорд верил, что аниторнам что-то все же было ведомо — драконы. Недаром они так носились с этими чешуйчатыми тварями, оберегая их до тех пор, пока не были изгнаны. Правда, говорилось, что драконы были стражами границ королевства, оберегая его со стороны моря. Да и в другой войне рать Илейни, примчавшаяся на поле брани на своих драконах, помогла одержать быструю победу, благодаря которой были присоединены Талийские земли. И чем иным, кроме как глупостью, было назвать уничтожение столь мощной силы и изгнание рода, верно служившего королю несколько столетий?
Дархэйм бывал в замке на утесе, являлся туда несколько раз под разными личинами, но скрытых тайников, где мог быть спрятан архив, не нашел. Он бывал и в горном замке Илейни, но после изгнания у рода почти не осталось рукописей. То ли все было уничтожено, то ли спрятано. В горах, где прозябал славный род почти сто лет, было пусто. Эрхольд собирался вернуться и основательно перевернуть замок на Побережье, когда узнал, что король дает возможность Риктору Илейни вернуть утраченное величие его предков. Это было совершенно лишним. Потому-то черный лорд и вмешался в Игры, желая помешать будущему аниторну одержать победу. Впрочем, не только это.
Если быть честным с самим собой, Эрхольд, если уж и не испугался, то встревожился, предположив, что возвращение хранителей Побережья не пустая прихоть Ледагарда. Что, если это как-то связано с вратами? Рисковать и допускать Илейни обратно на Побережье не хотелось. Впрочем, он все равно получил свой венец, несмотря на поднятых авехендр и черный туман, сковывавший чувства, рождавший ощущения обреченности. А вот камгалы стали неожиданность, неприятной неожиданностью. Стоя на скале, он чувствовал их взгляды. И желание броситься к ним в пасть было столь сильным, что пришлось убраться, не доведя дело до конца. Откуда взялись эти забытые твари? Дархэйм не смог понять. Он их не чувствовал до тех пор, пока они не появились на поверхности, и Эрхольд бежал прочь, борясь с искушением спуститься ниже… к самой воде. В какой-то момент он испытал страх, какого не чувствовал ни разу в жизни, потому что сам… САМ готов был шагнуть в уродливую пасть чудовищу. После, обдумывая произошедшее, черный лорд так и не нашел ответа, что же могло привлечь камгалов во время Игр. Он бывал на скале много раз, но твари ни разу не поднимались из глубины, и значит, не он притянул их. Впрочем, тогда он почти не пользовался своей Силой…
— Неужели все-таки… — Дархэйм беспокойно оглянулся, но позади него шли все те же покорные полутрупы, безучастные ко всему, кроме воли хозяина.
А что если и правда, камгалы почувствовали огромный выплеск его Силы? Проклятый дракон Илейни тоже начинал нервничать, если Эрхольд оказывался недалеко. Достаточно вспомнить, как он хотел подойти к Риктору в один из первых дней его пребывания во дворце, после того, как аниторн куда-то исчезал на целый день. Эрхольд тогда всего лишь приблизился, но огромная тварь зарычала, шумно втягивая носом воздух. После дракон повернул голову в сторону Дархэйма, и тот поспешил скрыться, потому что Гор заревел, не сводя взгляда с полувиллиана. Но прежде, чем Илейни обернулся, черный лорд уже скрылся за спинами стражников.
Да, дракон мог навлечь ненужные неприятности, от него стоило избавиться. А еще нужно было взломать защиту…
— Великая Бездна, — потрясенно прошептал Дархэйм, останавливаясь. — Слепец. Я просто жалкий слепец…
Как он не сложил воедино то, что должно был понять, как только понял, что Виалин жива?! Кто, кроме него мог обладать силой Виллианов, кто мог вытащить его из ловушки, кто мог наложить защиту? Эрхольд искал неведомого помощника Риктора Илейни, а им была Виалин! Больше некому, а значит…
— Илейни знает, где она скрывается, — мрачно произнес вслух лорд, и сам не понял, что почувствовал, осознав это.
Гнев, радость, ревность — все разом. Гнев за то, что она помогала аниторну, за то, что аниторн знал то, чего не знал Эрхольд. Радость, что скоро найдет беглянку. Найдет и вернет. И ревность. Илейни смотрел на нее, прикасался, пусть даже невинно, но ему Виалин позволила то, что не позволила Дархэйму — узнать о своем существовании. А потом пришла ярость, казалось, способная выжечь до тла.
Виалин так сильно ненавидела его, что могла выдать. Предала? Осмелилась ли показать свою Силу? Открылась ли спасенному ей аниторну? Илейни не дурак, совсем не дурак. Несмотря на кажущуюся прямолинейность, черту дураков и честных малых, Риктор умел видеть скрытое, мог сопоставлять, складывать, делать выводы. Он не мог не понять, после того, как познакомился с Силой Эрхольда, что та, кто вытащила его, обладает той же Силой, а значит…
Значит, мог искать ответы на вопросы, и Виалин могла их дать. Могла. Но тогда Илейни может знать слишком много. Бездна! Если бы она не вмешалась, то Риктор был бы в полной власти Дархэйма, как и его замок. Впрочем, оно и к лучшему. Теперь Эрхольд мог получить ответ на один из главных вопросов, где искать Виалин. И снова Бездна! Подумать только, и все началось с выходки Ингер. И снова женщина, и снова беды.
— Проклятье! Удавлю дрянь.
Если бы не ее неуемная жажда власти, эта змея так и сидела бы под камнем, довольствуясь тем, что дает ей любовник. Но ей было мало, всегда и всего было мало. Нищенка благородного происхождения получила в мужья высокородного лорда, потомка, пусть и изгнанного, но далеко не бедного рода. Еще не старик, полный сил, но юной жене захотелось заполучить еще и сына своего мужа. Довела до того, что сама себя привела на дорогу к оракулу. Сумела убить мужа, но и сына не заполучила, оказавшись выкинутой за ворота замка.
Родитель не принял назад, зато принял один из его друзей. Благодетель, пользовавший молодое женское тело, затем другой, третий. Временные любовники, исполнявшие капризы леди Илейни, но каждый раз ей хотелось чего-то большего, и она переходила от одного к другому, хотя могла выйти замуж за кого-нибудь из тех, кто был свободен от уз брака. Могла жить припеваючи, рожать наследников мужу и ни в чем не нуждаться. Но они были для нее не слишком знатны, не особо богаты, не красивы, или стары, чтобы называться мужьями. В результате попала к нему. Молод, красив, богат, но как жена она была Эрхольду не нужна, а леди Ингер не хотела быть просто любовницей.
Дархэйм сам обмолвился о том, что ее пасынок может вернуться на Побережье. Но кто же знал, что Ингер броситься добывать себе мужа, о каком всегда мечтала? Молодой, привлекательный, богатый, аниторн — все сошлось в одном человек, да еще в каком человеке! Крепость, устоявшая против чар юной соблазнительницы, несбыточная мечта, первая и, возможно, единственная любовь. Конечно, Ингер не смогла устоять перед искушением.
— Какой-то гадючий клубок, — усмехнулся Дархэйм.
Чем, как не причудой Судьбы можно было объяснить, что все они оказались вовлечены в водоворот одной истории, став звеньями цепи, где одно звено тянет за собой другое? Кто направил окно перехода того маленького нелепого мага, умершего вместе с последним выплеском силы, именно к Виалин? Как расценить? Как указание верного пути для него, Эрхольда Дархэйма, или же покровительство Риктору Илейни? Быть может, не так уж и неправы жрецы, уверяющие, что Огненные Боги следят за людьми? А может, это вмешалось само Мироздание, чтобы помешать одному и помочь другому?