Наследница чужой жизни
Шрифт:
Александр был знаком с князем Василием Кориновым, хотя и не был дружен с ним. Именно Александр, когда Евгения притащила мёртвого брата, помог его похоронить и просидел всю ночь у костра, успокаивая её. Девушка так и заснула, уронив голову на плечо Александра. Несмотря на терзающую боль утраты, это была самая романтичная ночь в её жизни. Теперь, проснувшись поутру или ночью, когда все спали, она молилась, чтобы Саша остался жив. Девушка убеждала себя, что у них всего лишь дружба, поскольку такой красавец не может увлечься такой, как она. Александр привязался к Евгении и приходил часто в полевой
И ни разу он не упомянул про Лизу Калиновскую. Наоборот, как-то признался, что ещё не встретил ту единственную.
А вот Евгения – опять же ирония судьбы!
– Лизу Калиновскую несколько раз встречала на приёмах, куда сопровождала графиню Коринову. И эта жизнерадостная, но легкомысленная девушка с кудряшками, обрамляющими милое личико, Евгении не пришлась по душе. Вся она была избалованная, слишком уверенная в себе. Родители её нежили, мужчины боготворили. Нет, Евгения не завидовала, но испытывала при виде её незнакомое ощущение, похожее на ревность. Лиза легко порхала в разговорах от одной темы к другой, не углубляясь, и свои пробелы в образовании искупала белоснежной улыбкой. Если она чего-то не знала, пожимала тоненькими плечиками и бросала взгляд на какого-нибудь кавалера, который тут же бросался её выручать. Графиня Коринова была с Лизой любезна и несколько раз ставила Евгении девушку в пример.
«Любого кавалера умеет очаровать, не то, что ты, - сетовала графиня. – А какая находчивая. Из любой ситуации выход найдёт».
И вот теперь Александр в состоянии между жизнью и смертью вспомнил о ней. И это не может быть случайно. Женя, которая часто помогала при операциях, была несколько свидетельницей, что в бреду раненые произносят имена любимых женщин. Но причём тут Лиза?
Не может такая девушка нравится Александру. Для него гораздо лучше бы её забыть.
– Евгения, да что с тобой? Я сказал «зажим», а не «тампон». Ты опять не выспалась?
Евгения усилием воли, заставила себя собраться. О чём она думает? Они же с Сашей только друзья. Или… Но ведь, если она считает себя другом, она может решить, что для него лучше не вспоминать о баронессе Калиновской? Но это будет непорядочно с её стороны. Но Александр не будет счастлив с Лизой. Последний раз, когда Евгения слышала о ней, эта вертихвостка отказала барону Петру Павлищеву. Поговаривали, что он был настолько расстроен, что уехал в деревню и чуть не пустил себе пулю в лоб.
Когда операция закончилась, и Александр, вынырнув из мрака бессознательности, на мгновение открыл глаза, Евгения решила, что не назовёт имя Лизы.
Глава 19
Алиса не понимала, что с ней происходило. Каждый раз, когда она собиралась отказать барону Павлищеву она … соглашалась, убеждая себя, что это делается исключительно, чтобы помешать ему пойти на войну. К тому же маменька с удовольствием отпускала дочь, предоставляя возможность развлекаться с бароном без её присмотра. Таким образом, проводя приятно время, Алиса в теле Лизы запутывалась с каждым днём, как птичка в умело расставленных силках. Против неё было даже тело, которое трепетало, когда барон целовал ей руку или вёл в танце, положив ладонь на талию. Его восхищённый взгляд следовал за ней, повсюду, лаская и опаляя своей страстью.
И вот сегодня, когда Алиса, невыспавшаяся из-за странного сна, о котором тут же забыла при пробуждении, чувствовала себя совершенно разбитой. Хотелось остаться подольше в постели. Но стоило ей увидеть оливкового цвета, который принесла служанка, амазонку с пышной оранжевой юбкой, как сна так и не бывало. Девушка босиком подскочила к окну и распахнула его. Утро было чистым от голубого неба и волнующим от пения птиц и свежего запаха скошенной травы.
Вчера днём семья Калиновских в полном составе прибыла в имение под Петергофом. И уже вечером с визитом появился барон Павлищев, чьё имение было неподалёку, чтобы пригласить Алису на прогулку верхом утром.
Согласия Алисы никто не спрашивал. Маменька, не скрывая своей радости, согласилась и тут же занялась выбором соответствующего погоде наряда для верховой езды, в котором уставшая от путешествия в карете и стремительных событий, Алиса участия не принимала.
Алиса не сомневалась, что в теле Лизы у неё получится прекрасно держаться в седле. Больше её беспокоило, что они с Петром останутся наедине. А во время прогулки будут остановки для отдыха, и барон опять будет смотреть на неё проникновенным взглядом. И сможет ли она контролировать позывы страстного тела Лизы.
Алиса ещё допивала кофе со сливками и вкуснейшей свежевыпеченной ватрушкой, когда слуга доложил, что прибыл барон Павлищев.
Алиса больше не смогла проглотить ни кусочка, только сделала глоток кофе оттого, что пересохло в горле. Ещё хотелось бы посмотреться в зеркало, но бежать в свою комнату не было времени. Пригладив кудряшки у висков, Алиса, ругаясь на своё волнение, вышла к Петру.
– Лиза, вы прекрасны, как сегодняшнее утро, - барон прикоснулся губами к её руке и тут же прилип взглядом к лицу.
– Благодарю за комплимент, - Алиса слегка присела, а, выпрямившись, взглянула ему в глаза. – Хотя звучит несколько … банально.
– Простите, - барон оглядел Лизу с ног до головы с таким обожанием, отчего Алиса перестала заботиться о том, как лежат непослушные кудряшки и, вообще, как она выглядит. – Я настолько поглупел от счастия предвкушения сегодняшней прогулки, что ничего более изысканного не пришло в голову. – Вы как весеннее солнышко. Ох, опять скажете: банально?
Алиса потупила глазки.
– Я вовсе не против быть солнышком, если Вам так угодно, - Алиса повернулась к слуге, взяла из его рук шляпку-таблетку с маленькой вуалью такого же цвета, что и пиджак, - ловко пристроила её у себя на голове, любуясь своими порозовевшими щеками и горящими глазами.
– Ну, пойдёмте же, - сказала она, отворачиваясь от зеркала и подавая руку барону.
Даже если бы я решила не ехать, подумала Алиса, то увидев барона в костюме для верховой езды, не смогла бы отказаться. Коричневый двубортный пиджак, короткий спереди и длинный, наподобие фрака сзади, был застёгнут на все пуговицы, позволяя белому шейному платку, оттенять смуглую кожу барона. Белые бриджи, обтягивающие сильные ноги, заправлены в коричневые кожаные ботфорты. Хлыстиком Пётр нетерпеливо постукивал по правому сапогу из тончайшей чёрной кожи.