Наследник епископа
Шрифт:
«Я хотел бы остаться дома, Эван. Ничто не порадовало бы меня больше этого. Но сейчас мне нужны ваши дружины, Найджел… и именно потому что сейчас зима я вынужден просить вас выделить мне войска, чтобы увеличить мой отряд. Я хочу иметь сотню рыцарей, легко вооруженных для маневренности и скорости, и минимум вспомогательных отрядов. Я возьму с собой, конечно, Моргана, Джодрелла и Трейхема; остальные тем временем пусть готовятся к массированному наступлению весной, если к тому времени все не решится. Дункан, поскольку Вы — герцог Кассанский, я бы хотел взять вас с собой, но ваши услуги могут понадобиться Найджелу здесь, Ремуте.»
Он
«Не надо ли Вам взять с собой епископа, который представлял бы законную церковную власть, Сир?» — спросил он, подводя к тому, что этим епископом должен быть он.
«Пока что этот вопрос должен решаться светской властью, Ваше Преосвященство,» — ответил Морган за короля прежде, чем Келсон нашел причину, чтобы не брать с собой Арилана. — «Если только Его Величество не хочет рискнуть одним из лояльных ему епископов…»
Он поглядел на Келсона, готовый отступить, в случае если у короля найдутся какие-то причины для того, чтобы включить Арилана в состав экспедиции, но, к его облегчению, Келсон покачал головой.
«В этом нет необходимости. Если в Ратаркине правит кто-то помимо Истелина, присягнувшего мне, вопрос выходит за рамки церковной юрисдикции. Так, у кого-нибудь есть возражения, которые еще не высказывались?»
Возражений ни у кого не было.
«Тогда я предлагаю всем приступить к необходимым приготовлениям. Я подозреваю, что здесь, в Ремуте, у Лориса есть агенты, поэтому я хочу отправиться сегодня вечером, под покровом темноты, прежде чем кто-либо сможет предупредить Лориса. Морган, начинайте действовать.»
Когда он поднялся и направился к большим двустворчатым дверям зала Совета, остальные встали и поклонились, а Морган, прежде чем последовать за королем, обменялся с Дунканом взглядами облегчения.
Глава 10
Поэтому разумный безмолвствует в это время, ибо злое это время.
Два дня спустя, когда Келсон и его войско под ледяным дождем ехали к Ратаркину, Меарская Претендентка вместе с мужем и детьми въехали в город. С самого рассвета шел снег, отпугивавший случайных путешественников, поэтому ее прибытие через почти пустынные ворота осталось почти незамеченным. Только стража у ворот епископского дворца узнала цвета старой Меары и приветствовала ее, когда она поехала мимо них.
Она принимала их приветствия как должное, она ехала как королева. Леди Кайтрина Королевна Меарская никогда не была красивой женщиной, и годы были немилосердны к ней. Но в свой шестьдесят один год она была неотразима в своем холодном самообладании, которое иногда происходит из ожидания власти и безграничной веры в то, что любой ущерб, причиненный кому бы то ни было, рано или поздно будет возмещен. Белая лошадь, на которой она ехала, была небольшой, но, когда барон Трурилльский подал ей руку, чтобы помочь ей спуститься на заснеженный двор, макушка безукоризненно причесанной головы Кайтрины еле доставала до крупа лошади. Когда он поцеловал ее руку, она приняла это приветствие подобно королеве, получающей присягу, вежливо, но отстраненно, ожидая, пока спешится ее свита.
«Добро пожаловать в Ратаркин, Ваше Высочество,» — пробормотал барон Трурилльский. — «О, наверное, я должен приветствовать Вас как Ваше Величество. Я — Брайс, барон Трурилльский, ваш скромный слуга. Вас ждут внутри.»
Она удостоила его краткой улыбки, похлопывая кнутовищем по своей затянутой в перчатку руке, и кивнула выскочившему из-за ее спины бородатому
«Мой муж, лорд Сикард Мак-Ардри,» — сказал она, представляя остальных. — «А это — мои дети: Принц Ител, Принц Лльювелл и Принцесса Сидана.»
У Брайса отпала челюсть, когда эти трое подошли ближе, поскольку помимо того, что они оказались гораздо моложе, чем Брайс ожидал, отпрыски Кайтрины были поразительно красивы. Он не мог понять, откуда взялся их аристократический облик — ни Кайтрину, ни Сикарда нельзя было назвать красивыми даже во времена их молодости — но казалось, что эта пара смогла произвести на свет трех самых миловидных отпрысков Брайс когда-либо видел. Двое мальчишек были только чуть моложе короля Келсона и ничуть не уступали ему в осанке и благородстве черт лица; а молодая принцесса… Брайсу пришлось напомнить себе, что он был довольно удачно женат, и эта девушка в любом случае не пара ему. Невысокая, но стройная, с кудрявыми каштановыми волосами, выбившимися из-под капюшона ее дорожного костюма, Сидана казалась воплощением всех мечтаний Брайса о женщине, а ее темные глаза казались принадлежащим существу из другого мира: опытные, но в то же время невинные, мудрые, но наивные. Она вежливо наклонила головку в его направлении, заметив его интерес к ней, но не выказала снисходительности, так часто выражаемой в сходных обстоятельствах другими девочками ее положения. Ее поступок позволил ему стряхнуть с себя ее чары прежде, чем зашел слишком далеко в своих мечтах.
«А-а, Вы нашли мою дочь привлекательной, мой дорогой барон?» — услышал он голос Сикарда, на лице лорда отразилось легкое веселье, когда он протянул руку в приветствии.
Брайс посмотрел в глаза отцу девочки и выпалил то, что думал.
«Поверьте, милорд, она действительно изящна. Я даже представить себе не мог. Она окажет большую честь человеку, которому повезет завоевать ее руку.»
«О да,» — несколько нетерпеливо сказала Кайтрина, — «и она достойна не всякого лорда, в чем Вы, как я думаю, уже убедились.» — Она взяла старшего сына под руку и посмотрела на дверь. — «Но, может, мы пойдем внутрь? Слуги позаботятся о лошадях и багаже. С тех пор как мы последний раз грелись и перекусывали прошло уже несколько часов.»
Чуть позже смущенный Брайс проводил венценосных гостей в приемные апартаменты епископа и, после обмена любезностями и легких закусок, заговорщики — и королевской крови, и принадлежащие к духовенству — приступили к серьезному обсуждению. Сидана извинилась и ушла, чтобы отдохнуть вместе со своей свитой, но оба ее брата остались, сидя по обе стороны от родителей и надеясь принять участие в обсуждении свежих новостей.
«Мне не нравятся эти новости о герцоге Кассанском,» — угрюмо сказала Кайтрина, когда Лорис взял стул и сел напротив нее между Креодой и Брайсом. — «Когда Мак-Лейн умрет, Кассан должен принадлежать Ителу. Иначе епископ Мак-Лейн может оставить Кассан Церкви.»
«И Кирни тоже,» — добавил Ител, сидевший по правую руку от матери. На мгновение темные глаза мальчика напомнили Брайсу стервятника.
Аккуратно отпив из кубка подогретое вино, Креода покачал головой.
«Не Церкви, Выше Высочество. Короне. Мак-Лейн — человек короля. Мы пытались устранить его, но….»
Кайтрина пожала плечами. — «Как я слышала, плохо пытались. Он смог присутствовать на мессе уже на следующий день.»
«Этот сатана, Морган, пришел ему на помощь,» — проворчал Лорис. — «Он использовал свое колдовство Дерини, чтобы исцелить его.»