Наследник по контракту
Шрифт:
— Доброе утро, — сказала я, и он встретился со мной глазами в отражении зеркала.
— Доброе, — ответил он, улыбнувшись.
— Дим, а сколько сейчас времени? — потёрла я сонно глаза.
Он резко развернулся, тёмные глаза полыхнули огнём и уставились на меня. Сначала даже не поняла, что произошло. В три шага злой Реутов пересёк комнату и довольно жестко схватил мой подбородок, дёрнув на себя. Я прокрутила в голове то, что сказала, и ужаснулась — Боже, я назвала его именем мужа… Сердце упало в пятки.
— Любишь его до сих пор? — спросил он, впиваясь глазами мне в лицо.
— Я…
— Любишь, — ответил он за меня и наклонил свою голову на бок, будто размышляя, что за змею он пригрел на своей груди в виде меня. Но я ведь не специально! — Даже после того, что ты узнала?
— После того, что узнала, я не могу относится к нему как прежде, — ответила я, пытаясь смягчить давление пальцев на своей коже. — Но и выкинуть шесть лет брака на помойку в один миг я тоже не могу!
— А от меня тебе нужны только деньги. В который раз.
Не знала, как подобрать слова, чтобы он меня услышал, но и врать тоже бессмысленно.
— Нужны, — ответила я. — Мне не к кому больше обратиться за помощью, ты же знаешь.
Холодные пальцы отпустили мой подбородок. Влад, кинув на меня очередной колючий взгляд, молча ушёл. И что теперь? Он откажется мне помогать? От этой мысли начался приступ паники, тело застряло. Ну как я могла так оговориться, и именно сейчас?
___
Он ушёл, а меня вдруг посетило чувство досады. Ну почему я не нашлась, что сказать? Мне нужна его помощь, но я вовсе не отношусь к Владу как к банкомату, однако сейчас не смогла ничего ему объяснить, так неожиданно и быстро всё это вышло.
Люблю ли я до сих пор мужа? Задумалась после его вопроса. Наверное то, во что он превратился в последнее время, я любить не могу, этот мужчина вызывает стойкое отвращение во мне. Но того, с кем я начала встречаться еще в семнадцать, от которого родила в восемнадцать, будучи его женой, я продолжаю помнить. Это потом Дима превратился в чудовище, но поначалу ведь всё было не так! Это только Влад честный, и чудовище с самого начала… Но в таком ключе, его честность мне импонирует больше.
Так куда же мне деть те шесть лет брака с Димой и год до этого? Нереально просто взять и выкинуть всё из души, должен же он это понимать! Мне нужно время, чтобы в голове всё уложилось. Если уж на то пошло, то свое мнение я начала менять не только по поводу мужа, но и по поводу Влада. При чем, о последнем как раз в лучшую сторону. Я всё ещё помню его давление вначале, но теперь я узнала его лучше, и поняла, что он в принципе человек довольно жесткий и твёрдый, но справедливый и даже сердечный. Он сочувствует мне и сопереживает. Он готов помогать моему сыну.
Впрочем, его помощь Демиду я тоже не могу расценить как совсем бескорыстную… Влад прекрасно понимает, что покоя и счастья мне не будет пока болен мой ребёнок, он как бы… покупает мой покой. К тому же, я могу быть беременна уже или очень скоро буду — Реутов не хочет, чтобы на почве переживаний я родила и ему больного ребёнка. Как известно, нервы печально сказываются на развитии малыша. Но для меня это ничего не меняет — я всё равно благодарна Владу, и я не хочу, чтобы он думал, будто у меня одни доллары в глазах.
Просидела в раздумьях на кровати
Завтрак прошёл тихо и напряжённо. Влад не смотрел даже в мою сторону, увлеченный своим смартфоном, или же только делал вид.
— Сынок, кушай хорошо, мы не скоро сможем пообедать, — сказала я Демиду, который без аппетита ковырял омлет.
— Ты сама ничего не съела, — ответил мне сын, указывая глазами на мою порцию.
Да, действительно, даже кусочка не смогла съесть — так тошнит и мутит от нервов. И к любимому кофе тоже не притронулась, налила себе чай. Почему-то сегодня запах кофеина раздражает, еле терплю Реутова с чашкой кофе рядом.
— Я не буду потом ныть в аэропорту, что голодная.
— И я не буду!
— Вот ты как раз и будешь, — настаивала я. — Съешь хотя бы немного.
— Не хочу, — пробубнил недовольно ребёнок.
Не пихать же насильно ему. Пришлось сдаться.
— Ладно, оставь. Рюкзак свой принёс из комнаты?
— Нет, — округлил он глаза и покачал светловолосой головой. — Забыл…
— Иди, неси.
Сын вышел из-за стола и убежал наверх, а я воспользовалась минутой наедине и решила всё же поговорить с Реутовым.
— Влад, — повернулась к нему и получила встречный взгляд тёмных глаз. — Я в спальне растерялась очень, так всё неожиданно вышло… Не нужно думать, пожалуйста, что я сука, которая гонится за деньгами. Ты сам прекрасно знаешь, что это вовсе не так. Были бы для меня бабки важнее всего, я бы не бегала от тебя, а сразу согласилась с тобой спать. Да, я беру у тебя эти деньги на лечение сына, но ты же знаешь, что больше мне не к кому обратиться. И я тебе благодарна, совершенно искренне. Это большой и благородный поступок — помочь чужому ребёнку, я ценю. Поверь, я никогда не пыталась тебя использовать, — он молчал, просто смотрел на меня и слушал. А мне было сложно подбирать слова, но я чувствовала потребность сказать всё сейчас, чтобы между нами не осталась эта пропасть перед самым отлётом. — Дай мне время, пожалуйста. Моё мнение насчет…него действительно в корне изменилось, но так скоро я не смогу перечеркнуть всё, что было. И прости, что оговорилась. Я не со зла.
Реутов так и не ответил ничего. Вскоре к нам спустился Демид, и разговор в любом случае пришлось прервать. Ему ещё рано понимать, что между мной и Владом что-то происходит. Я просто не смогу ему сейчас внятно объяснить, что это всё значит. Реакции Реутова на мой монолог так и не поняла. Но Владу я всё сказала, что хотела. Моя совесть чиста.
— Пора, — сказал он и встал из-за стола. — Нужно выезжать.
Я ещё раз проверила наличие документов и истории болезни Демида, перепроверила чемоданы в багажнике, и мы отправились в аэропорт. Немного грустно было покидать дом, к которому уже успела привыкнуть. Когда ещё сюда приеду? Я буду с сыном или… Нет, об этом не стоит думать, сразу же слёзы рекой и руки дрожат.