Наследник Слизерина
Шрифт:
— Кто вы такой? — потребовал он правды, одновременно боясь ее услышать, ожидая самого худшего.
— Я уже сказал. Меня зовут профессор Дамблдор, я работаю в школе, которая называется Хогвартс. Я пришел предложить тебе учиться в моей школе — твоей новой школе, если ты захочешь туда поступить.
Том вскочил с кровати и шарахнулся от Дамблдора, глядя на него с яростью.
"Длинноволосый держит меня за дурачка? Так я и поверил. В школу… В психушку или на холодную улицу, вот это более верно! Взрослый, а так
Прижавшись к стене и, решая, что предпринять дальше, мальчик злобно крикнул:
— Не обманете! Вы из сумасшедшего дома, да? "Профессор", ага, ну еще бы! Так вот, я никуда не поеду, понятно? Эту старую мымру саму надо отправить в психушку! Я ничего не сделал маленькой Эми Бенсон и Деннису Бишопу, спросите их, они вам то же самое скажут!
— Я не из сумасшедшего дома, — терпеливо сказал Дамблдор. — Я учитель. Если ты сядешь и успокоишься, я тебе расскажу о Хогвартсе. Конечно, никто тебя не заставит там учиться, если ты не захочешь…
— Пусть только попробуют! — скривил губы Том, он не верил не единому только что произнесенному слову.
— Хогвартс, — продолжал Дамблдор, как будто не слышал последних слов мальчика, — это школа для детей с особыми способностями…
— Я не сумасшедший! — опять закричал Том, он готов был выскочить из комнаты и бежать, бежать, но только куда…
— Я знаю, что ты не сумасшедший. Хогвартс — не школа для сумасшедших. Это школа волшебства.
Стало очень тихо. Том застыл на месте. Лицо его теперь ничего не выражало, но взгляд метался, перебегая с одного глаза Дамблдора на другой, как будто пытаясь поймать один из них на вранье.
— Волшебства? — повторил он шепотом, не смея поверить услышанному.
— Совершенно верно, — сказал Дамблдор.
— Так это… это волшебство — то, что я умею делать? — мальчик судорожно пытался сообразить, что происходит.
— Что именно ты умеешь делать?
— Разное, — выдохнул Том, его лицо залил румянец, начав от шеи и поднимаясь к впалым щекам. Он был как в лихорадке. — Могу передвигать вещи, не прикасаясь к ним. Могу заставить животных делать то, что я хочу, без всякой дрессировки. Если меня кто-нибудь разозлит, я могу сделать так, что с ним случится что-нибудь плохое. Могу сделать человеку больно, если захочу.
У него подгибались ноги. Спотыкаясь, он вернулся к кровати и снова сел, уставившись на свои руки, склонив голову, как будто в молитве.
— Я знал, что я не такой, как все, — прошептал он, обращаясь к собственным дрожащим пальцам. — Я знал, что я особенный. Я всегда знал, что что-то такое есть.
Охватившая мальчика радость плясала в нем словно безумная, на мгновение он потерял сознание, но сумев удержаться в сидячем положении, Том не позволил себе упасть.
— Что ж, ты был абсолютно прав, — сказал между тем Дамблдор. Он больше не улыбался и внимательно
Том поднял голову. Лицо его преобразилось. Теперь на нем отражалась исступленная радость, но почему-то это его не красило; наоборот, красивые точеные черты стали как будто грубее, в выражении лица проступило что-то почти звериное.
"Ты знал, что я здесь, давно знал. И все равно позволил жить в приюте так долго, заставив мучиться, находясь рядом с глупыми детишками, пребывая в неведении, кто я есть на самом деле. Ведь меня могли забрать и раньше. Почему ты не пришел за мной раньше? Год назад? Два?… Или он нагло меня обманывает?"
Он зло посмотрел на мужчину.
— Вы тоже волшебник?
— Да.
— Докажите! — потребовал Том тем же властным тоном, каким только что приказал: "Говорите правду!" Его вдруг начали охватывать сомнения. Может ему говорят неправду? Разыгрывают? Издеваются? Над кем еще можно издеваться, как не над детьми из приюта? Несмотря на все появившиеся у него способности, Том до конца не мог поверить, что он волшебник. Как в такое вообще можно поверить! Пусть длинноволосый докажет!
Дамблдор поднял брови.
— Если, как я полагаю, ты согласен поступить в Хогвартс…
— Конечно, согласен!
— …то ты должен, обращаясь ко мне, называть меня "профессор" или "сэр".
На самое короткое мгновение лицо Тома сделалось жестким, но он тут же сказал вежливым до неузнаваемости голосом, испугавшись, что может все испортить:
— Простите, сэр. Я хотел сказать — пожалуйста, профессор, не могли бы вы показать мне…
Дамблдор извлек из внутреннего кармана сюртука волшебную палочку, направил ее на потертый платяной шкаф, стоявший в углу, и небрежно взмахнул.
Шкаф загорелся.
Мальчик вскочил на ноги и издал протяжный крик ужаса и злобы, ведь все его имущество, за исключением денег, находилось в этом шкафу. Но в ту же секунду, как Том кинулся на Дамблдора, желая наказать того за издевательство над ним, пламя погасло. Шкаф стоял нетронутый, без единой отметины.
Мальчик уставился на шкаф, потом на Дамблдора, потом с жадным блеском в глазах указал на волшебную палочку, всей душой желая себе подобную, нутром почувствовав в ней сосредоточение огромной силы и мощи.
— Когда я получу такую?
— Все в свое время, — сказал Дамблдор. — По-моему, из твоего шкафа что-то рвется наружу.
В самом деле, из шкафа доносилось какое-то дребезжание. В первый раз на лице Тома промелькнул страх, он не понимал, что происходит и что хочет от него волшебник.
— Открой дверцу, — сказал Дамблдор.
Мальчик, поколебавшись, пересек комнату и распахнул дверцу шкафа. Гремела и подрагивала картонная коробка, как будто в ней колотились обезумевшие мыши.
— Достань ее, — сказал Дамблдор.