Наследник судьбы
Шрифт:
– Простите? В чем заключается его щекотливость?
Мэнсон мягко рассмеялся.
– Помилуй Боже! Уж не думаете ли вы, что я могу протащить нашу с вами сделку через жернова столичных комиссий по вооружениям? Вы не знакомы с орегонской бюрократией – ваше счастье. Вам придется принимать технику через третьи руки: у одной из моих холдинговых компаний в Окраинных Мирах. Других вариантов я не вижу.
– Это нас вполне устраивает, – подал голос Ровольт, – что же касается комплектации, ну, пускай будет так: два крейсера «Л-500», две «черепахи» дальнего целеуказания
– Вы, кажется, служили в Службе Разведки аврорского генерального штаба? – лукаво улыбнулся Мэнсон. – Ваша информация несколько устарела, мой дорогой полковник. «Пятисотые» сняты с производства. Вместо этого хлама я могу предложить вам его новейший аналог – «Л-540». Это последняя разработка моих институтов – я полагаю, она сильно удивит дражайших Лордов Объединенных Миров. Мои профессора сумели наконец скопировать имперские технологии – не прошло и двухсот лет, хе-хе. «Л-540» – это, по сути, уменьшенная копия имперского крейсера «Вервольф». Скорость, конечно, пока еще не та, но все же, все же… Впрочем, вы оцените эту новинку сами.
– А цена?
– Цена? Цена вас приятно удивит.
– То есть наших денег…
–…хватит с запасом. Да, я готов представить все заказанное вами – и даже могу добавить по одному боекомплекту про запас. Ну и энергетика, конечно же.
– Отлично, господин Мэнсон, – Торвард широко улыбнулся и поднял свой бокал, – сделку, я слышал, полагается обмывать?
– В разумных пределах, джентльмены, в разумных пределах…
Промышленник осушил свой бокал, кашлянул и поднялся:
– Я должен лететь, господа. Честно говоря, я и не думал, что мой вояж окажется столь рискованным. Остается последний вопрос – я вижу, что вы уже готовитесь его задать: срок исполнения, так?
– И место получения…
– Да, конечно, – Мэнсон щелкнул пальцами, прикидывая, – срок десять суток. С местом сложнее. Я свяжусь с господином Кириакисом, как только смогу решить этот вопрос.
– То есть, если я правильно вас понял, через десять суток мы должны будем забрать всю технику? – Торвард прикусил губу и озадаченно закатил глаза.
– Вы сможете забрать технику, – улыбнулся в ответ Мэнсон. – Когда вы ее заберете – это уже дело ваше. Но учтите: за парковку я беру много…
– Это не так страшно. А сейчас не спешите, господин Мэнсон. Ваш корабль, как я понял, находится здесь, на Рэндеме?
– Да… конечно. А в чем, собственно, дело?
– В таком случае не спешите стартовать. – Королев встал. – Прежде чем вы взлетите, я должен связаться с дежурным офицером моего линкора… В противном случае вас уничтожат еще у поверхности. Прошу простить меня, но «Валькирия» ждет нас в готовности три, вахта торчит на боевых постах и имеет приказ никого не впускать и никого не выпускать – как в том анекдоте.
– А вы серьезные парни, – магнат уважительно покачал головой и хлопнул Торварда по плечу. – Вас даже страшно вооружать. Боюсь, вы перевернете весь мир.
– Несомненно, милорд, – серьезно ответил Королев. – Я думаю, вы сможете вылетать минут через десять – мне нужно только дойти до своего катера.
Глава 8
Море было зеленым. Глубоко зеленым и оглушительно-серебристым одновременно. Резкие порывы горячего ветра, вздымая высокие отливающие ртутью валы, с грохотом катили их на цепочку осклизлых камней у берега. Удар! – и сверкающая пена, рассерженно шипя, обрушивалась на узкую полосу раскаленного солнцем галечного пляжа.
– Жаль, – грустно улыбнулась Энджи, – я так хотела поплавать. Чертов шторм.
– Скоро осень, – ответил Торвард, – этот шторм – ее начало. Самое начало. Вот-вот похолодает, птицы попрячутся в скалах, и штормить будет каждый день.
– Ты был здесь раньше?
– Нет. Мне рассказывал Барт. Да, впрочем, какая разница? Осень – она везде одинаковая… почти одинаковая.
Он нагнулся, поднял из-под ног пару гладких, вылизанных морем желтых камешков, рассеянно подбросил их на ладони.
– Знаешь, в детстве я искала на пляже камешки с дырочками. Такой камешек почему-то называется «куриный бог». – Энджи подошла к нему сзади, положила подбородок на обтянутое мягким белым шелком плечо и тихо вздохнула. – Я думала, этот бог принесет мне счастье…
– Ты его нашла?
– Нет… а потом детство прошло.
–…и ты стала искать другие камешки?
– Да, наверное… Кто бы мог подумать, к чему приведет мой поиск! Вот, кстати, сколько отсюда до Земли?
– Не знаю. Об этом надо спросить Кейнкросса. Лет сорок лёта – а может, и все шестьдесят. Я ведь не астронавт. Конечно, если подумать, я скажу тебе почти точно – но какой прок в этой точности? Ты… ты скучаешь?
– И да и нет, – негромко засмеялась девушка, – я просто пытаюсь привыкнуть.
Торвард вздохнул. Короткий взмах – плоские камешки полетели над пеной, врезались в набегающую волну и исчезли.
– Я тоже пытаюсь привыкнуть. – Торвард вытащил из кармана портсигар, достал короткую орегонскую сигарету, клацнул зажигалкой. – Привыкнуть к своей роли. Не думай, что мне легко.
– Разве ты хотел чего-то другого?
– Ох, малыш, если б я мог знать, чего я хочу! Чего я хотел? А хрен его знает, чего я хотел. Может быть – вот этого… а может быть, и нет. И опять-таки – этого – чего?.. власти?.. богатства?.. Сейчас я больше всего хочу отомстить. Свернуть шею этому поганцу Хэмпфри, содрать с сукиного сына его вонючую шкуру… а потом – там видно будет.
Энджи задумчиво кивнула.
– Отомстить… понимаешь, Тор, Барт был прав, когда говорил, что ненавистью жить нельзя. Ненависть разрушительна, но разрушает она в первую очередь тебя самого.
– Ради Бога… – поморщился Торвард. – Хватит. Ты слово в слово повторяешь изречения нашего мудрого идеалиста. Пойми, у Ровольта нет причин кого-нибудь ненавидеть! Разве что весь наш дерьмовый мир, черт его побери!
Королев умолк и закрыл лицо ладонью. Золотая сигарета тлела меж затянутых в черную тонкую кожу пальцев, ветер рвал ее сивый дымок; Торвард молчал. Девушка нежно коснулась прикрытой черными локонами шеи, коротко вздохнула: