Наследник

Ле Карр Джорджия

— Матильда, — говорит он, отступая назад. — Ты выглядишь на тридцать.

— Тебе пора уже было вернуться, — тихо отвечает она. Я вижу слезы в ее глазах.

Данте хмурится.

— Я не вернулся. Я приехал только на выходные.

Еле заметное выражение сожаление и тоски отражается на ее лице.

Данте подзывает меня, я подхожу.

— Матильда, это Роза — моя невеста. Роза, это моя няня Матильда Ольсенберг.

Матильда поворачивает голову ко мне. Я улыбаюсь ей, она почтительно склоняет голову. Затем поворачивается назад к Данте и улыбается. В ее глазах я замечаю

радость.

— Иногда наши судьбы известны еще до нашего рождения. Однажды ты станешь королем Аванти, Принц Нильс. — И она опускается в глубоком реверансе.

Данте переводит на меня взгляд и пожимает плечами.

Рядом с нами появляется мужчина, который тихо покашливает.

— Ее Величество разместило мисс Винчестер в покоях «Редвуд». Ваши комнаты проветрены и готовы.

Данте обнимает меня за талию.

— Спасибо, Вигго. Это идеальная комната, чтобы выспаться.

Вигго вежливо кивает.

— Где отец?

— Он в Южном саду, Ваше Высочество. Он встретит вас в музыкальной гостиной, как только вы разместитесь.

— Отлично. Передай ему, что я увижусь с ним через полчаса.

— Разумеется, Ваше Высочество.

— Мисс Винчестер, — обращается горничная в униформе. — Прошу вас, следуйте за мной. Я покажу вам ваши комнаты.

— Спасибо, но в этом нет необходимости. Я сам отведу свою невесту в ее апартаменты, — спокойно отвечает Данте.

— А что насчет моего багажа? — Спрашиваю я.

— Вам принесут его в вашу комнату, — тихо говорит Вигго.

Я благодарю его, и Данте подталкивает меня в спину, направляя вперед.

— Похоже, мы будем спать в разных частях дворца, — тихо говорю я, следуя за ним через лужайку, ко входу во дворец.

Данте свысока своего роста поглядывает на меня, посмеиваясь.

— Не беспокойся. Мы будем в нескольких минутах друг от друга.

Два охранника, также одетые в красочные униформы, смотрят прямо перед собой, ни один мускул не дергается у них на лицах, когда мы проходим мимо.

— Мой Бог. Мне странно не здороваться с ними и игнорировать их.

— Ты привыкнешь к королевской гвардии. К сожалению, это еще одна глупая традиция, которую я ненавижу.

— Мне она тоже не нравится, — отвечаю я, входя внутрь дворца. И тут у меня открывается рот:

— Вау! Как красиво.

— Наверное, красиво, но через какое-то время перестаешь обращать на это внимания.

— Я все еще не могу поверить, что твои родители могут, как простые смертные, сидеть у телевизора, — говорю я, стараясь не таращиться на огромные залы, богатые украшения, массивные портреты и древние гобелены, украшающие стены. Он ведет меня вперед и кажется, будто мы бесконечно поворачиваем по каким-то коридорам.

— Боже, Данте, я не смогу найти свою комнату, когда выйду из нее. Это место похоже на лабиринт.

— Сначала оно может сбивать с толку, но ты быстро разберешься. Все не так сложно, как кажется.

— Ага, — с сарказмом отвечаю я. — Тебя может это и не смущает, ты вырос здесь, и ползал по этим коридорам еще в подгузниках. Для меня это настоящий лабиринт.

— Ты видела Матильду. Ты можешь себе представить, чтобы она позволила мне ползать, как какому-то беспризорнику? — Посмеиваясь спрашивает Данте.

Данте останавливается перед толстыми дверями из тикового дерева с фамильными гербами с двух сторон.

— Апартаменты «Редвуд», — говорит он и распахивает двойные двери.

26.

Роза

О, Боже мой! Я побывала в нескольких особняках, впечатляющих своим богатством и размерами, например, Николай, муж-миллиардер Стар, живет в одном адском впечатляющем особняке, но я никогда не могла себе представить нечто подобное. Во-первых, размер. Комната намного больше, чем вся моя квартира в Лондоне. Во-вторых, красота и роскошь. Противоположная стена состоит из высоких узких окон, через них струится солнечный свет и падает на кровать, достойную принцессы. Сказочная кровать с балдахином, задрапированная шелком с сиреневыми и золотыми полосками, и узкими полосками темно-синего цвета, простирающимися от каждого угла и окружающими верхнюю часть кровати.

Простыни настолько белоснежные, которые только можно представить. Четыре подушки такие же белоснежные лежат сверху на кровати. Покрывало, расшитое золотом, сложенное наполовину, лежит на матрасе.

— Тебе нравится эта комната? — спрашивает Данте, ухмыляясь в ожидании моей реакции.

— Разве здесь есть хотя бы что-то, что может не понравиться? Она великолепна. — Я подхожу к окну.

Прямо передо мной открываются ухоженные сады с четкими рядами цветущих растений. Я наблюдаю за тремя садовниками, которые старательно работают, чтобы сохранить такое безупречное совершенство. Дальше виднеются холмы с коттеджами, напоминающие чем-то швейцарские Альпы. Вид из этого окна, никогда не устанет радовать мой глаз, насколько бы часто я его не видели. Мне кажется я готова стоять здесь часами, несмотря на то, что просто ошалела от той информации, которая вылилась на меня за последние часы.

Данте подходит ко мне сзади. Я опираюсь на его тело.

— Впечатляюще, не правда ли? — спрашивает он, обнимая меня за талию.

— Насколько несправедлив мир, в котором мы живем. Кто-то рождается с серебряной ложкой во рту, а кто-то рождается, голодающим в Африке.

Он целует меня в шею, и в его голосе слышится двойной смысл.

— Такова жизнь в этом мире, bella.

Нас прерывает стук в дверь, Данте тут же разворачивается в другую сторону.

— Багаж мисс Винчестер прибыл, Ваше Высочество, — объявляет горничная с порога.

— Внесите, — отвечает Данте, и мужчина-слуга вносит мой чемодан в комнату.

Данте быстро обменивается с ним парой фраз на языке Аванти, потом с угрюмым видом поворачивается ко мне.

— Роза, ты не возражаешь, если я оставлю тебя и повидаюсь со своим конем? Он слишком стар, чтобы на нем можно было ездить верхом, но между нами существует связь, и он не важно себя чувствует. Мне кажется, он будет счастлив увидеть меня снова.

— Да, конечно, сходи к нему. Все будет хорошо. Я тут похожу по своей комнате и пойму что к чему, — отвечаю я.