Наследники Альберты
Шрифт:
В белом кабинете зазвонил междугородный телефон.
– Подойди, Еспер.
Еспер взял трубку. И они сразу поняли: случилось что-то из ряда вон выходящее.
– Это из Скуги,- сказал он в открытую дверь.- Тетя Альберта.
– Она умерла.
Его рука, все еще сжимавшая телефонную трубку, дрожала. Полли побелела.
Мирьям никак не обнаружила своих чувств, только сказала с досадой:
– Ну и денек. Тетя, конечно, не могла выбрать для смерти более удачное время.
Дома
3. И НЕТ ПРЕГРАД ВОСПОМИНАНЬЯМ
– Нет,- сказала Камилла Мартин-Вийк.- Я не хочу быть «Женщиной недели», никому это не нужно. Мне решительно нечем порадовать читательниц майского
номера.
– Так я и знала,- удрученно проговорила Полли.- Еспер предупреждал, что ты не согласишься на интервью. Он ни минуты не сомневался, что ты откажешься. Уговорить кого-то - это для меня безнадежное дело.
Она обвела взглядом великолепную студию с балконными дверями и окнами во всю стену. Там внизу пересекались Карлавеген и Шеппаргатан. Заглянув в прекрасные золотисто-карие глаза певицы, Полли прибавила с горечью:
– Для меня любое дело - безнадежное. Из меня никогда ничего не получится, верно?
Камилла в свою очередь разглядывала бледную, скромно одетую девушку. Полли была ее первой ученицей, она взяла ее, уступив просьбам свекрови. Ей бы очень хотелось искренне сказать Полли, что у нее превосходные вокальные данные и ее ждет блестящее будущее. Но у Камиллы не было такой уверенности.
– Тебе не хватает веры в себя,- уклончиво ответила певица.- А в театральном мире это серьезный недостаток. Ты слишком легко сдаешься. Например, это интервью. Для тебя самой важно получить мое согласие?
– Да. Конечно. Это прибавило бы мне веры в себя.
– Тогда действуй,- потребовала Камилла.- Убеждай меня, доказывай, что мне до смерти необходимо через три недели красоваться в вашем журнале.
– Ты будешь исполнять партию Сенты на премьере «Летучего Голландца»?
– Или я, или Маргарета Халлин - точно пока неизвестно. Но я и раньше исполняла эту партию, так что сенсации тут нет.
– Наши читатели,- продолжала Полли, в виде исклю-
чения отождествляя себя с журналом Мирьям Экерюд,- в частности, хотели бы знать, как тебе удается сочетать дело, принесшее тебе мировую славу, с семейной жизнью. Пожалуй, именно это интересует их больше всего.
Мимика Камиллы была весьма выразительной, на ее лице промелькнули самые противоречивые чувства - и досада, и боль, и смирение, и комическое отчаяние.
– Наверно, на эту тему стоило бы потолковать,- сказала она.- Но все, что я могу сказать по этому поводу, укладывается и в одну фразу: мне это не удается.
– Но ведь ты…- Полли от смущения запнулась.- Ты все-таки замужем?
– Вот именно, замужем за самым занятым во всей Швеции следователем по уголовным делам. И по этой причине мне пришлось, как говорится, соскочить с между
народной оперной карусели. Последний сезон я никуда не выезжала. Оставалась дома с Кристером. И еще с тобой и с друзьями. И я ни о чем не жалею. Да, Эллен, что
случилось?
Эллен Пьерру была настоящей волшебницей не только по части приготовления изысканных блюд, но и в роли телефонного стража. Она взяла за правило охранять Камиллу от лишних неприятных разговоров.
– Звонит фру Вийк. Судя по ее голосу, там что-то стряслось.
– Прости меня,- сказала примадонна своей ученице.- Я сейчас вернусь.
Однако вернулась она нескоро. А вернувшись, прошла мимо рояля и села на один из мягких диванов.
– Садись-ка сюда, поближе ко мне,- пригласила она.- Сейчас нам с тобой, по-моему, лучше поговорить по душам, чем заниматься пением. Полли, почему же ты сразу не сказала, что сегодня ночью умерла Альберта Фабиан?
Худенькое лицо девушки внезапно исказилось от неудержимых рыданий. На песочную юбку закапали слезы.
Камилла дала ей выплакаться, только протянула носовой платок, в то же время она отметила, что слезы не портили Полли, скорее наоборот. Бледные щеки порозовели, глаза сделались огромными и совсем синими, а брови казались более прямыми и темными, чем всегда.
– Звонила моя свекровь, из Скуги,- сказала, наконец, Камилла.- У нее сильное нервное потрясение. Это она несколько часов назад нашла Альберту мертвой.
Полли грустно кивнула.
– У Елены Вийк всегда хранился запасной ключ от нашего дома. Ведь она наша ближайшая соседка. Оки с Альбертой каждый день перезванивались, когда оставались одни. На всякий случай, узнать, не приключилось ли чего за ночь. И вот… приключилось.
– Сколько лет было фру Фабиан?
– Семьдесят. У нее было больное сердце, она думала, что умрет от инфаркта.
– Сердце тут ни при чем. Разве ты не знаешь?
– удивилась Камилла.- Разве тебе не сказали, что произошло?
– В редакции не знали подробностей. А как она умерла?
– Отравление угарным газом. Истопила печку у себя в спальне, но слишком рано -закрыла вьюшку.
– Она топила печку, в эту пору?
– Задумавшись, Полли прикусила кончик пальца. Она не стала продолжать свою мысль, только пробормотала едва внятно: - Значит, и она умерла на вилле. Там все умирают.
– Что ты хочешь этим сказать? Ведь вилла Альберты - это и твой дом?
– Мой? Да, конечно. Я попала туда, когда мне был всего год, другого дома я не помню.- Полли перестала кусать палец, но сцепила руки так сильно, что суставы хрустнули. Ее голос звучал тихо, но твердо: - Если я не смогу вернуться в этот дом, я сойду с ума. Это точно. Без него я сойду с ума.
Камилле ее порыв показался чересчур патетическим и непонятым, она намеренно перешла на более спокойный тон:
– Не убивайся заранее. Вилла наверняка останется тебе. Ведь Альберта тебя удочерила?