Наследники графа. Александрин
Шрифт:
Внизу продолжалось веселье. Армэль схватил пса за передние лапы, чтобы тот стоял только на задних, и принялся наступать на Александрин, говоря, что это чудовище, которое сейчас ее съест. Девочка взвизгнула, отбегая.
– Мама бы тебя сейчас отругала! – заявила она обиженно.
– А Луиза вообще могла бы дать подзатыльник, – добавил он, потом повернулся к гостям и сообщил: – Луиза – наша служанка. Она уже давно умерла. Но я никогда не забуду, как она говорила отцу по поводу всяких пустяков своим скрипучим голосом: «Ваш батюшка, граф, этого бы не одобрил». Теперь так говорю Александре,
Все засмеялись. Юноша бросил собаку и уселся в кресло.
– Когда мы приедем во Францию, я заведу себе двух борзых, с которыми буду охотиться.
– Мы же уже завтра едем, да? – в предвкушении грядущего путешествия Александрин даже подпрыгивала от нетерпения.
– Да, – ответил граф.
– И матушка?
– И матушка.
– Я родился во Франции, – похвастался Армэль. – Но совсем ее не помню.
– Мы тоже утром выезжаем, – отметил Анри. – Поедем следом за вами.
– О, как я ненавижу эти ранние подъемы, – изрекла герцогиня. – Я вообще считаю, что утром должно вставать только солнце. Ну и еще у мужчин…
– Вы думайте, что говорите, – с неожиданной злостью перебил ее аббат.
– А что, девочка все равно еще ничего не понимает.
Александрин действительно ничего не поняла, но на всякий случай решила возмутиться:
– Я все понимаю!
– Ой, простите, мадемуазель, – засмеялась герцогиня.
Дочери графа стало скучно, и она принялась прохаживаться по гостиной, любуясь собой в отражении зеркал.
– Такая хорошенькая… – наблюдая за ней, тихо сказала Бланка. – Граф, у вас получаются на редкость красивые дети…
Анри заметил опасный блеск во взгляде герцогини, направленном на его друга. Но Арману не пришлось ничего отвечать, ибо его сын, готовый бесконечно болтать на любые темы, уже оживился.
– Да она вредная как чертенок! – сказал юноша. – Просто невозможная.
– Это не так! – капризно воскликнула Александрин.
– Да ну? А вот это «я люблю маму, отца и Ангеранна, а Армэля нет» и бесконечное «ах, я красивая» перед зеркалом? – поддел сестру юноша. – «Не развязывай ленты на моей шляпке!», «Тс! Мой щенок спит». Только и слышу от тебя все время – то не делай, это не трогай. Зато все гости думают, что она ангел. Осыпают ее комплиментами: «Какая красавица, вся в маму». Когда-то на своем дне рождения она рассказывала гостям, что родилась из животика мамы, а посадил ее туда Бог.
– Но ведь, правда, Бог! – Бланка не скрывая своего восхищенного взгляда, уставилась на графа.
Армэль тоже заметил это. Пару секунд он смотрел на сию чувственную женщину с большими тревожными глазами и волнующим ртом. Если бы он мог рассказать! Он парой фраз изобличил бы герцогиню, и ее бы просто вышвырнули отсюда. Но он не смел произнести ни слова, ведь тогда бы выставил себя подлецом.
– А вы, молодой человек, никак завидуете? – с улыбкой поддел его крестный.
– Я?! Чему? – горячо воскликнул Армэль.
Бланка перевела взгляд на юношу. Любовалась мальчиком с потаенным удовольствием. Не очень высокий, при этом он был на диво красиво сложен. Но в плечах еще не раздался вширь, что говорило о его юности. А улыбка… Белые зубы, крепкий подбородок, почти девичьи ямочки на щеках. Глаза яркие, брови – темные
– А вы, братец, фат.
– Это ее гувернантка научила так меня обзывать, – с хитрым прищуром сообщил юноша.
– Никто меня не учил, – топнула ножкой девочка. – И больше не подходите ко мне со своей собакой! От нее противно пахнет!
– Какая вы брезгливая, – усмехнулась госпожа де Кардона. – Как же вы будете целоваться, когда станете взрослой? Ведь дети получаются от поцелуев.
– Дааа? – изумленно протянула девочка.
Виконт залился смехом, а потом вдруг воскликнул:
– Слушайте забавную историю про мою сестрицу! Я ей сказал, что в розовом кусте в нашем саду живут страшные гномы. И что они могут ее похитить. Она к тем розам вообще не приближалась, а потом об этом забыла. Идет такая важная мимо куста, а я как закричу: «Гномы! Вон они, сзади!» Она визжала, как сумасшедшая, когда неслась в дом! Вы бы видели ее глаза. Наш кучер сказал, что если я буду продолжать в том же духе, юная сеньорита начнет заикаться.
Александрин замерла посреди комнаты, спесиво смотрела на брата, не находя что бы сказать такого же оскорбительного, чтобы посильнее задеть это.
Герцогиня рассмеялась.
– Так весело тут у нас! – воскликнула она.
– Не говорите. Прям ух! – холодно произнес Анри.
А в глазах девочки блеснули слезы, губы задрожали.
– Ой, еще вспомнил. Ей в пять лет подарили пони. И она первым делом полезла посмотреть мальчик он или девочка! В общем пони стукнул ее копытом. Как она орала!
Армэль лишь успел заметить, как его сестра в слезах убегает из гостиной наверх по лестнице.
– Армэль, – сурово произнес граф, осуждающе взглянув на сына.
– Ну что такого опять? – виновато пробурчал виконт. – Ни слова про нее нельзя сказать. А как она обо мне все докладывает, так ничего.
– Да, недолюбливаете вы сестру, молодой человек, – констатировала герцогиня.
Юноша смутился. С его лица моментально сошла улыбка.
– А за что ее любить? – вдруг угрюмо проговорил он.
Все, включая графа, пораженно уставились на мальчика.
– Знали бы вы, что она натворила в прошлом году. Я понимаю, что можно не любить кого-то, но чтоб до такого…
– Армэль, идите, извинитесь перед сестрой, – вдруг сказал граф.
– Почему вы не желаете слышать, что ваша любимица сделала? – юноша даже встал. – Я все равно расскажу. Крестный, помните моего лучшего друга? Он хоть и сын нашего бывшего кучера, но очень хороший, добрый и честный парень. Я никогда не встречал при дворе таких людей. Но не понравился он чем-то нашей Александрин. Однажды прибежала с плачем, нажаловалась отцу, что тот к ней якобы приставал, пытался под юбку залезть. Сама еще толком не понимает, что это такое. Как додумалась? Не знаю. Отец тогда просто взбесился. Я думал, Камило будет убит. Граф собственноручно сек его плетьми. Буквально до полусмерти. Камило долго болел, а потом они с семьей уехали навсегда из Мадрида. Только я уверен, что сестра тогда специально так сказала. Всегда старалась как-то насолить, но чтобы так… Она хоть и дитя совсем, но сердце у нее не доброе.