Наследники легенд
Шрифт:
Дослушивать, что могла бы сделать ее высочество, Сэллер не стал.
Заметил Галлу. Подошел:
– Как дети?
Подруга вздохнула. Оно и понятно при таких-то одаренных малышах. Но тему развивать не стала:
– Хорошо. И думаю, хуже не будет, если дальше они пойдут с нами.
– Дальше?
– Конечно. Нас… хм… немного отвлекли, но мы-то еще помним, зачем пришли на Саатар.
– Станете искать усыпальницу?
– Да. Тем более теперь, когда пустоши уже не пустоши, это будет проще… Постой-ка, – она схватила его за рукав. – Что значит «станете»? А ты?
– Я? Я –
– Сэл… – Галла укоризненно покачала головой. – Зачем?
– Сам пока не решил. Думал вернуться в Марони. Рассказать родителям о Нае. Но пока они не знают, он для них жив. Пусть побудет так. Потом… Потом разберусь.
– Пойдете с Аэрталь? – Она не стала отговаривать. – Было бы быстрее.
– Нет. С ней не пойду, – ответил он, подразумевая совсем не королеву. – Сами доберемся.
Прошел к давешнему ручью, умылся. Когда уже возвращался, прямо перед ним появилась ниоткуда Лара.
– Вот, – протянула она ладошку. – Ракушка. Не бойся, она настоящая.
Золотистая витая раковина была теплой, и от этого тепла становилось легче на сердце.
– Спасибо, – сказал он, но девочки рядом уже не было.
Галла
Сначала ушел с парнями Сэл.
– Увидимся, – пообещал он, прощаясь. – В любом из миров.
Через час, позавтракав, засобирались эльфы.
– Мне так жаль, что я все забыла, – виновато улыбнулась Вель. – Но теперь я вас знаю. Надеюсь, еще встретимся.
Не сдержавшись, я обняла ее и от души пожелала удачи.
– Я вас не предупредила, – вспомнила Аэрталь. – Официально император Истман считается мертвым уже несколько дней. Его убили, обозлившись, его же люди. А два верных офицера похоронили тело. Могилу они теперь вряд ли отыщут, но факт смерти подтвердят под присягой.
Мы с мужем понимающе переглянулись.
– Но кое-что не дает мне покоя, – нахмурилась королева. – Он сделал что-то, тот Истман, что был в Башне. Изменил что-то в нашей реальности. Мы с братом почувствовали вмешательство и силу Тэри. Только силу, но в остальном было совсем на него не похоже. Лестеллан говорит, что случившееся не несет угрозы, и я склонна с ним согласиться, но… Не знаете, что бы это могло быть?
Она проснулась этим утром. Потянулась, улыбнулась птичьему щебету и ласковым лучам, пробравшимся к ней сквозь густую листву. Потом словно очнулась и встревоженно огляделась, ища глазами внука:
– Сайли! Сайли, ты где?
– Тут я, ба! – донеслось из кустов, и она успокоенно прикрыла заслезившиеся глаза.
Все хорошо. Уже хорошо. Он и не вспомнит: дети чувствуют иначе – для них что смерть, что сон…
Может, это и был сон? Запустила руку в широкий карман, порылась, вынула свернутую тряпицу. Разложила на коленях и сидела так, улыбаясь сквозь слезы двум серебряным пуговицам. Может, и сон…
– Гляди, ба, кого я нашел! – Сайли тащил на руках щенка, серого, с палевыми пятнами на животе и на морде. Тот изворачивался, радостно повизгивая, и все норовил лизнуть мальчишку в нос. – Под деревом спал. Давай себе оставим, а?
Она утерла влажные глаза, спрятала в карман свое сокровище.
– Давай оставим, – согласилась не споря. – Лимом назовем…
– Не знаю, – пожала плечами я. – Но тоже думаю, что ничего плохого.
Они ушли так же, как и появились: скрылись из вида в момент, за один шаг преодолев сотни парсо. Еще несколько таких шагов – и будут в Лар’эллане.
А нам идти и идти…
– Мамочка, – Лара обхватила мои колени и запрокинула голову, глядя снизу вверх, – а хочешь посмотреть на дракона?
Глава 14
Это было странно, страшно и очень интересно. Но больше страшно. Какая мать не испугается, видя, как ее малыши, взявшись за руки, сливаются в одно темное пятно и вырастают в гигантское чудище?
Но чудище было до того прекрасно, до того… Слов не найти, чтобы описать, – сплошной восторг! Огромный антрацитово-черный дракон. Пасть дышит жаром, блестит на солнце чешуя. Вот он расправляет широкие кожистые крылья и легко, словно это исполинское тело весит не больше перышка, даже не отталкиваясь от земли, взмывает вверх. Его тень закрывает солнце, и теперь я не смогу сказать, что глаза слезятся от яркого света. Боги пресветлые, он восхитителен! Он… Они… Маленькие мои, родные, любимые…
И снова сделалось страшно: что ждет их дальше? Ведь не дается просто так подобная сила. Зачем? За что?
– Все будет хорошо, – прошептала я, как молитву. – Все будет хорошо, милые мои.
Ил подошел сзади, обнял за плечи:
– Забавная у нас семейка.
– Обхохочешься, – вздохнула я.
– Все будет хорошо, – повторил он мои слова.
Дракон сделал еще один круг и начал плавное снижение. Не долетев до земли совсем немного, заискрил и стал стремительно таять, превращаясь в невнятную тень. Порыв ветра подхватил клочки тумана и унес, оставив лишь два пятнышка, которые упали в траву, покатились, захихикали, заулюлюкали: и вот уже наши малыши мчатся к нам, раскинув руки, – хватай любого.
Сумрак поймал Лару. Мне попался Дэви.
Упала на колени, обняла, прижала к себе крепко-крепко.
– Тебе понравилось? – кряхтел сын, вырываясь. – Ну, мам, скажи. Понравилось?
– Да, родной.
Что еще мне было говорить? Что, когда дракон поднялся в поднебесье, я вспомнила о том, что это мои дети, и до ужаса испугалась, что они могут упасть? Дома я за сердце хваталась, когда Лара, составив два табурета один на другой, лезла в буфет за сладостями. Я вообще перестала убирать конфеты и фрукты со стола из-за этого. Но ей все равно что-нибудь да нужно было на самой верхней полке…
– Очень понравилось.
Аэрталь щедро поделилась припасами, и теперь можно было организовать сытный завтрак для маленьких драконят. Сейчас как никогда хотелось знать, что я еще что-то могу для них сделать. Так невыносимо было думать, что теперь они обойдутся без родительской опеки и я стану им не нужна. Наверное, и Иоллара посетили подобные мысли: не зря же он так старательно умывал детей у ручья, долго оттирал платком какое-то пятнышко на лбу у Дэви и приглаживал растрепавшиеся волосы Лары.