Наследники Ост-Индской компании
Шрифт:
Чтобы отомстить сэру Джону, он решил высказать ему некоторые соображения, которые пришли ему в голову в последние дни.
— Можно откровенный вопрос? – спросил Григорий Александрович.
— Конечно.
— У меня иногда складывается впечатление, что вы находитесь под воздействием ЛСД – вызывающим галлюцинации веществом, производным лизергиновой кислоты, сейчас запрещенным. А в свое время он широко использовался во многих странах, в том числе в психиатрии им пытались лечить некоторые психические заболевания. Это и является причиной того, что вы считаете, что вам четыреста лет, что вы имеете сверхвозможности…
Эктон засмеялся. Профессор его все больше забавлял.
— Значит ЛСД? А чем ты объяснишь возможность видеть на расстоянии, на расстоянии воздействовать на людей так, что Валерия парализовало на полгода, а
— Ну, я пока это не знаю…
— Что ты знаешь о теории холотропного сознания, господин позитивист?
— Ах да! – взмахнул рукой профессор. – Он научился входить в транс и без ЛСД. Я об этом, как его… Вспомнил! Станислав Гроф, автор идеи о холотропном сознании, ставил опыты, первоначально используя ЛСД. Он учил о том, что человек может научиться преодолевать свои физические границы, как отмечает Гроф по итогам своих собственных «путешествий» в бессознательное и наблюдений за тысячами «путешествий», предпринятых его пациентами, выйти за этот предел позволяют три состояния: приём ЛСД, предложенная Грофом методика холотропного дыхания и психодуховный кризис, или «духовное обострение». Общим для этих трёх ситуаций, как писал Гроф в предисловии к книге «Зов ягуара», является то, что они вызывают необычные состояния сознания, в том числе тот их подвид, который он называет «холотропными», то есть запредельными, в отличие от обыкновенного опыта, который он называет «гилотропным», то есть земным. В методе холотропного дыхания, разработанного Грофом и его женой Кристиной в 1975 году, для изменения сознания применяется сочетание так называемого связанного дыхания (когда между вдохом и выдохом, выдохом и вдохом не делается паузы) и музыки, вводящей в состояние транса (часто этнической, трайбл: африканские барабаны, тибетские трубы и т. п.); иногда дополнительно применяется работа с телом. В случае «духовных обострений» холотропные состояния возникают самопроизвольно, отмечает Гроф, и их причины обычно неизвестны. Таким образом, третий метод — неконтролируемый, первый — нелегальный: остаётся только холотропное дыхание.
— Тебе это ничего не напоминает? – усмехнулся сэр Джон.
— В смысле?
— Искусственный транс вполне распространенное магическое действие. Сейчас старые колдовские книжки тумба–юмбов переписывают языком современной позитивистской науки, зачастую отказывая в «научности» традиционным религиям. Гроф, Гурджиев, Кастанеда учили о том, что мы сами — изо всех сил — держим запертыми свои «двери восприятия», не давая войти в них истинному здоровью, процветанию и свободе. По их мнению человек тратит на поддержание своих психических барьеров очень значительные силы (намного большие, чем он может себе позволить!). И эти силы можно использовать гораздо более рационально и выгодно. Например, эти силы, которыми человек держит свои «двери восприятия» на замке, могли бы помочь ему в путешествии за эти двери, а значит, позволить ему стать счастливой и духовно развитой личностью. И даже более того — шагнуть дальше, за границы человеческого, которые мы, получается, сами же себе установили. В конечном итоге Гроф «неистово ищет» сверхчеловека — и призывает каждого из нас включиться в этот поиск. Ну, а ты, наверное, понимаешь, кто будет сверхчеловеком? – Эктон испытующе посмотрел на профессора.
— Да, я согласен, что ЛСД не нужно тем, кто и так добровольно отдал себя во власть этих сил тьмы, которые многим могут казаться силами света, – кивнул Григорий Александрович. – Сам я, как человек и как врач считаю, что нет таких усилий, которые не стоило бы затратить ради того, чтобы сохранить барьеры сознания. Это огромное благо – не видеть мир духов, только наивные безумцы могут это не понимать!
— Ты сделал правильные выводы из своей белой горячки, – кивнул сэр Джон. – Почему же ты не пытаешься уйти от нас?
— Мне почему-то кажется, что я в итоге не окажусь в мире этих темных духов.
— Напрасно ты так самоуверен.
— У меня есть еще вопрос, – сказал Григорий Александрович. – В Библии говорится, что главный демон – отец лжи. Может быть, что он просто внушил вам, что вы живете четыреста лет, а на самом деле намного меньше, а ваша память – это его память?
— Тебя волнует такая ерунда? – усмехнулся сэр Джон. – В Библии же сказано, что у Бога тысяча лет, как один день, и один день, как тысяча лет.
… Самолет приземлился. Около аэропорта
ГЛАВА ВТОРАЯ
Бухарик — интеллектуал
В одном из самых мрачных мест Лузервиля – улице Боевиков, в покосившемся, с вросшими в землю окнами, крытом соломой домишке, в грязной комнатенке за круглым столом сидели Клара и Роза – две местных алкоголички, которых Валерий Петрович недавно выгнал из интерната. Через несколько минут в дверь вошел и хозяин дома – Колян по кличке «Бухарик». В руках он держал сумку с трехлитровой банкой самогона. Поставив ее на стол, Бухарик важно провозгласил:
«Кто работал и трудился –
Тот давно уже накрылся.
А кто пил, да похмелялся,
Хоть опух, но жив остался!»
Роза и Клара весело ему захлопали. В своем кругу Колян считался большим интеллектуалом, который хорошо разбирается в политике, философии, литературе, да и вообще в жизни. Как и две его гостьи, он дошел уже до той стадии, когда почти невозможно было определить возраст, когда начинают стираться вторичные половые признаки, а вся жизнь пропитана одним желаниями – найти очередную порцию выпивки. Впрочем, нужно отдать ему должное: когда выпить было что, он мог и угостить других, особенно сегодня, в свой день рождения.
Подружки притащили банку соленых огурцов, банку компота и буханку черного хлеба. Бухарик поставил на стол немытые тарелки и граненые стаканы, вилки и нож. Сегодня у них был пир. Когда они выпили, Роза начала просить хозяина рассказать какую-нибудь историю: «Ну, хоть про старуху–спекулянтку».
Тот когда-то прочитал много книг, но потом их содержание в его сознании приняло своеобразные формы, но он охотно пересказывал их всем желающим. Получалось что-то наподобие Шуры Каретного.
— А, это типа «Преступление и наказание»! – важно сказал он. – Достоевский написал, писатель такой. Там суть в чем: был парень такой Родион, студент. Типа шизик, всякая дрянь его занимала. Все думает постоянно, то ли тварь он дрожащая, то ли право имеет. А он и тварь дрожащая, раз дрожит все время, и право имеет, только вопрос на что. Так вот решил он грохнуть бабку одну. Она такая гнида старая была, деньги взаймы давала, а обратно брала больше, типа как банки сегодня, только она все же менее поганая. И Родион этот думает: надо бы эту старуху замочить. А вот сделал он эту мокруху, и не по себе ему стало, потому как все равно ведь живая душа. И так ему тошно стало, что и жить нет сил. А у него еще подружка была – сама проститутка, а из себя святошу корчила. И вот под ее влиянием сдался он в руки правосудия, так как понял, что не имел он права чужой жизнью распоряжаться…
— Мы тут тоже сгоряча курве одной пригрозили, что убьем, а потом как-то совестно стало, – сказала Клара.
— Да не совестно, просто этот парализованный директор нас запугал, – отмахнулась Роза. – Расскажи еще чего-нибудь.
— Про аленький цветочек! – попросила Клара.
— Надо же, какие мы сантиментальные! «Про аленький цветочек!» – передразнил Колян. – Там фишка какая: был один барыга, и у него три дочки. Здоровые уже девки. Две-то вроде ничего, а третья с придурью. Он поехал за границу, типа фарцануть, деньжат набашлять, туда–сюда… И спрашивает их: «Чего вам привезти?» Две-то все путем, чего-то путное попросили, но вот чего и не вспомню. А младшая попросила цветочек аленький…
— Вот дурища, – не выдерживает Роза.
— Ну да, ты бы поллитра попросила, только не нужно было ему за ними было бы ехать, потому что выпивки у него и так было полные погреба, хоть залейся, – замечает Бухарик.
— Везет же людям! – вздыхает Клара.
— Ну вот, попал он на какой-то остров, а там жило чудище – страшное–престрашное, хуже, чем Васька из соседнего дома!
— Неужели такие чудища бывают? – вздрагивают слушательницы.
— Бывают, – кивает Бухарик и продолжает: – Так этот чудище – был очень классный мужик. Принял барыгу, как родного, поил–кормил, гостиница–люкс и все дела. Даже не показывался ему, чтобы видом своим смрадным его напугать. А тот что? Фарцовщик он фарцовщик и есть. Спер он у него цветочек аленький, а тот чудищу был дороже всего…