Наследники Ваньки Каина (сборник)
Шрифт:
Разлетелись в щепки фанерные щиты с наляпанными на них плакатами и объявлениями, от удара лопнуло стекло левой фары, и машина переехала газон. Еще рывок баранки, поворот в тоннель подворотни… Черт бы побрал коммунальщиков, понаставят где не надо мусорных контейнеров – задели один, ободрав бок машины, но зато впереди чисто. Никто и подумать не мог, что они рванут этим путем – через газоны, контейнеры и щиты – к подворотне.
– Больно, – застонал Ворона.
– Терпи! – не оборачиваясь, бросил через плечо Лыков. Жедь
– Не бросайте, – прошептал Анашкин, от жуткой боли не имея сил, чтобы закричать во весь голос.
– Не бросим, не скули! – оборвал Аркадий раненого и, схватив Жедя за плечо, заорал: – Сворачивай! Менты!
Впереди, пересекая проезжую часть, выскочил канареечный «жигуленок» ГАИ, намереваясь загородить дорогу. Витек, закусив губы, крутанул руль. Машину занесло. Взвизгнув покрышками, она развернулась и, проскочив через разделительную полосу, прибавила скорость, уходя к лабиринту запутанных переулков.
– Давай! – кричал Олег.
И Витек давал – в зеркале он видел синий маячок машины ГАИ и готов был на все, чтобы этот огонек погас, растворился, исчез. «Москвич» свернул в переулок и юркнул в подворотню. Взлетели напуганные голуби, посыпались картонные ящики, выстроенные в пирамиды у задних дверей хозяйственного магазина, покатилась по асфальту сбитая жестяная урна, а машина уже выскочила в другой переулок. Колеса запрыгали на брусчатке трамвайных путей, за окнами мелькнули тревожно мигавшие желтым светом светофоры на перекрестке, а Жедь опять вертел баранку, на скорости сворачивая под знак, запрещавший проезд.
– А-у-у! – без остановки выл Ворона.
– Проскочим? – озабоченно спросил Лыков.
Жедь не ответил. Он хотел сейчас одного – чтобы не появился сзади синий огонек мигалки. Если милиционеры не выскочат следом в этот переулок еще в течение минуты-другой, то спасение близко. Надо только повернуть, проехать пару кварталов, снова свернуть и – знакомый двор, где их трудно будет прищучить.
– Проскочим?! – теперь уже орал Аркадий.
– Да! Да! – повернул к нему потное лицо Жедь. – Должны!
Вот и нужный двор. Синяя мигалка не появилась. Скорее развернуть «москвичок» и подать задом в подворотню – там стоит их «жигуленок». Надо успеть до него добежать. А там…
– У-у-у, – подвывал Гришка.
– Зажми ему рот! – зло велел Олегу Лыков.
Пятясь, машина вползла в колодец двора, где, казалось, негде повернуться и тем более разъехаться двум автомобилям. Но именно здесь, в глубине тупика, в узкой щели между глухими стенами двух домов, хитроумный частник устроил себе гараж.
Увидев, что их «жигуленок» на месте, Жедь облегченно выдохнул и вымученно усмехнулся:
– Здесь!..
Неожиданный звонок Александриди опять нарушил устоявшееся,
– Чемоданчик собрали? – даже не поздоровавшись, спросил грек. – Если нет, то даю пятнадцать минут на сборы и жду внизу. Мы уезжаем на отдых.
– Раньше не могли позвонить? – огрызнулся недовольный Котенев. – Почему такая спешка?
– Потом объясню, – понизил голос Лука. – У вашего приятеля Хомчика серьезные неприятности. Ясно?
Положив трубку, Михаил Павлович в сердцах выругался и пошел в комнату.
Татьяна всполошилась, достала чемодан, начала аккуратно складывать рубашки, чтобы не помялись в дороге, но Котенев отстранил ее и, свалив одежду в кучу, надавил коленом на крышку чемодана.
– По приезде разберу. Бритва там? А зубная щетка? Ну, пожалуй, все. Полно, полно, не на век расстаемся!
Он привлек Татьяну к себе, погладил по вздрагивающей спине, немного отстранив от себя, заглянул в глаза:
– Будешь ждать? Обещаешь? Я думаю, это ненадолго.
– Как знать? – Она поморгала, скрывая набежавшие вдруг слезы, и прижалась щекой к его плечу. – Тревожно мне что-то.
– Глупости, – вынося в прихожую чемодан, отрезал Котенев. – Вот устроюсь на отдыхе, обживусь немного, и приедешь ко мне. Я позвоню по междугородному, жди.
– Хорошо. Ты все взял? Деньги, документы?
– Все. – Он бросил взгляд на чемодан и стоявший рядом с ним заветный «дипломат», в котором был стальной ящичек, вырытый в подвале деревенского дома. – Давай здесь и попрощаемся. Не надо меня провожать. – Чмокнув ее в щеку, он подхватил вещи и двинулся к двери. Татьяна помахала ему рукой:
– Позвони!
Котенев кивнул и вошел в лифт. Заперев дверь, Ставич побрела к окну, приложив руку к тревожно бьющемуся сердцу. Отодвинув занавеску, она глядела в окно – вот Миша вышел из подъезда, подошел к машине. Из нее вылез пожилой мужчина и открыл багажник, помогая поставить в него чемодан, а «дипломат» Михаил оставил при себе. Неужели ее любимый не поглядит наверх, не пошлет ей прощального привета?
Нет, смотрит на окна, улыбается, машет рукой. Она тоже помахала в ответ и, будучи не в силах сдержать внезапно подступившие рыдания, отбежала от окна. Он уехал, уехал!
Вечером Сергей Владимирович Куров сам заехал к Полозову. Дверь открыла экономка, проводила в кабинет. Хозяин сидел в мягком глубоком кресле перед телевизором и смотрел новый видеофильм на религиозные темы, одновременно со смаком поедая спелый, источавший аромат арбуз, нарезанный тонкими ломтями. Обернувшись на звук открывшейся двери, он приветственно кивнул Курову и предложил:
– Арбузика хочешь?
– Какой арбуз? – зло буркнул Сергей Владимирович, приглушая звук телевизора и усаживаясь в свободное кресло рядом с консультантом фирмы.