Наследники Великой Королевы (др. изд.)
Шрифт:
Когда исторические описания мне наскучили, я отыскал на полке старинный том. С большим трудом мне удалось прочитать потускневшие золотые буквы на обложке. Книга была озаглавлена — «Путешествия сэра Йехана Мандлевилля». Я открыл ее и с этой минуты не слышал уже ни единого слова Джона. Книга полностью захватила меня.
Не знаю, сколько времени я так провел, но думаю, что не один час. Когда я наконец оторвался от чтения, то по лучам солнца, проникавшим сквозь окна, догадался, что наступил уже полдень. Об этом мне подсказывал и урчавший от
Кэти удобно устроилась на верхней ступеньке складной библиотечной лесенки, аккуратно расположив свои юбки и наблюдала как Джон с аппетитом уничтожает принесенный ею обед. На меня она взглянула с виноватым видом.
— О, Господи, надеюсь, твой обед не остыл.
Подняв кружку с элем, Джон ухмыльнулся и сказал, что звал меня к столу. Кэти кивком подтвердила его слова.
— И я тоже.
— Сколько времени ты уже здесь? — спросил я.
— Не так дав… — начала было она, но осеклась. — Наверное, с полчаса. Мне очень стыдно, Роджер, я должна была сама сходить за тобой, а теперь, боюсь, твой обед остыл.
— Надеюсь, вы не скучали. В конце концов это моя вина. Я увлекся чтением и не слышал, как вы меня звали.
— Чтение — очень дурная привычка, — отозвался Джон. — Я предупреждал тебя об этом. Когда-нибудь из-за нее ты можешь потерять больше чем обед.
Кэти бросила смущенный взгляд на поднос. Джон, надо сказать, уже успел отдать должное трапезе, и на мою долю осталось не так уж много. Книга выскользнула у меня из-под мышки, но я уже не обращал на это внимание. С сожалением должен признать, что так и не успел дочитать ее до конца.
— Капитан Уорд рассказывал мне разные морские истории, — сказала Кэти. Судя по всему, они ей доставили немалое удовольствие. У нее даже глаза заблестели. Причесана она была по-старому, и я решил, что так ей гораздо лучше. — В его устах это все звучит так увлекательно, — продолжала Кэти, — и теперь я понимаю, почему тебе так хочется в море, Роджер.
— Это жизнь для настоящего мужчины, — заявил Джон, — но времени для чтения у тебя там не будет, мастер Роджер. Если услышишь как кок сзывает всех на обед, тебе придется поторопиться, если не хочешь остаться голодным.
Пока я расправлялся с остатками мяса, Джон продолжал рассказывать Кэти о различных морских поверьях. Он был хорошим рассказчиком, и Кэти слушала его, затаив дыхание. На меня она почти не обращала внимания. В голову мне пришло поверье совсем иного рода — никогда не знакомь любимую девушку с красивым и интересным другом.
Когда я закончил трапезу, а на это у меня ушло не так уж много времени, Кэти с сожалением заявила, что должна идти, так как отец просил ее не задерживаться. Она легко спустилась с лесенки. В пене кружев юбки мелькнула ее стройная лодыжка.
Она протянула мне руку и голосом, который неожиданно
— Я горжусь тобой, Роджер. Ты совершаешь смелый поступок и я уверена, что ты станешь знаменитым. Я всегда буду думать о тебе.
— Спасибо, Кэти. — Я многое хотел ей сказать, но понимал, что сейчас не время. Я чувствовал, насколько непрезентабельно выгляжу рядом с моим капитаном в его великолепном камзоле. Я ограничился лишь тем, что добавил. — Я тоже буду думать о тебе. Всегда.
Потом Кэти протянула руку Джону, и он сжал ее в своих огромных ладонях.
— Я позабочусь об этом молодом человеке, — сказал он, — и надеюсь тем самым заслужу награду, когда вернусь. Мы возвратимся домой героями. Прошу вас, приберегите в своих мыслях местечко и для меня.
— Непременно, — ответила она.
Она бросила нам последний очень серьезный взгляд, прошуршал шелк юбок, и Кэти исчезла. На минуту воцарилось молчание.
— Да, — произнес наконец Джон. — Наша Кэти прелестна и восхитительна. Просто удивительно, как быстро она повзрослела. Когда я уезжал, она была маленькой девчушкой с косичками и отнюдь не обещала превратиться в такое чудо.
«Наша» Кэти! Чего доброго, — подумал я, — Джон будет скоро именовать ее «моя Кэти».
Уже стемнело, когда сэр Бартлеми нанес нам еще один визит. Быстрым шагом он вошел в библиотеку. На нем был короткий плащ, который ввел в моду король Генрих, но теперь такой наряд редко кто носил. Плечи и рукава были так подбиты волосом и ватой, что любой надевший его выглядел истинным Геркулесом. Портрет старого короля висел на стене, и наш хозяин встал прямо перед ним. Он широко расставил ноги в своих старинного покроя штанах, просторных в бедрах и сужавшихся книзу, и заложил большие пальцы за пояс. Судя по всему, он очень гордился своим сходством со старым королем.
— Боюсь, у нас получится с вами неприятный разговор, капитан Уорд, — начал он. От дружелюбия, с которым он приветствовал нас утром не осталось и следа. Между глаз залегла вертикальная морщинка, выдававшая раздражение. — Я только что узнал, какие крайне неподобающие слова вы употребили вчера, обращаясь к горожанам. Так говорить может лишь глупец. — Его голос задрожал. — Я настаиваю на том, чтобы в будущем вы вели себя более осмотрительно, Уорд. Думаю, вам необходимо попридержать свой язык, иначе у нас обоих могут быть неприятности.
— То, что я говорю, касается только меня, сэр Бартлеми Лэдланд, — сурово заявил Джон. — Должен добавить также, что не люблю, когда вмешиваются в мои дела.
— Но ведь ваши речи вполне можно оценить как государственную измену. Королевский совет по крайней мере именно так может истолковать их.
— Если мои речи означают измену, значит плохи дела Англии. Меня не волнует, как истолкует мои слова Королевский совет. Все его члены получают пенсии от испанцев, вот это, на мой взгляд, настоящая измена, похуже, чем честные слова нелицеприятной критики.