Наследники Великой Королевы (др. изд.)
Шрифт:
Принесли ужин, чему я был, признаться, очень рад, так как сильно проголодался. Мне так хотелось есть, что я без остатка проглотил бы самый незатейливый пудинг. Мы все четверо уселись за небольшой стол и энергично заработали ножами. Арчи сознался, что недавно уже поужинал, однако не отстал от нас, воздав должное холодной говядине и старому крепкому элю. Он не спускал глаз с Джона и время от времени бормотал.
— Ну-ну, значит это и есть ужасный Джон Уорд?
Это был удивительный человек. Он завладел разговором, давая умные безжалостные характеристики членам королевской семьи и высшим должностным лицам королевства. Он высмеивал внешнюю
Когда в разговоре упоминалось новое лицо, Арчи немедленно начинал изображать его. Физиономия его приобретала то угрожающее выражение, то становилась хитрой и язвительной, то лукаво-лицемерной. Когда это было необходимо, он говорил без всякого акцента, а несколько раз речь его вдруг становилась столь изысканно правильной, что мне невольно почудилось, будто я оказался в стенах одного из наших знаменитых университетов. Поразил он меня и тем, как изобразил королеву Анну. На лице его появилось томное выражение, и он сделал вид, что кокетливо приподнимает юбки, дабы показать стройную лодыжку.
Один раз во время еды он отложил нож и выразил сожаление по поводу того, что Джон уже «не юноша, у которого еще молоко на губах не обсохло».
— А в чем дело? — хмуро поинтересовался Джон.
Арчи объяснил, что в этом случае он мог бы привлечь благосклонное внимание короля, который питает слабость к высоким молодым людям. Наверное уже не меньше дюжины таких статных молодцов получили титулы и немалые состояния. А сейчас король буквально «помешался» на долговязом Карре. Он даже решил заняться образованием этого невежественного выходца из Фернихерта. Громко смеясь, Арчи продолжил.
— Он нарядил его в атлас и учит латыни, потом напичкает его пустую голову юридическими премудростями и сделает своим, ха-ха, советником. Он ему и орден Подвязки пожалует. Помяните мое слово, скоро этот молодой болван будет управлять всей Англией. — Все это Арчи выговорил на одном дыхании, ни на мгновение не останавливаясь. Слова сыпались из него как горох. Тема эта его видимо очень занимала, и он продолжал долго развивать ее.
— Боюсь, не принесли бы Англии несчастья эти увлечения короля, — не без грусти заметил он.
Уже стемнело, когда Арчи наконец спустился с высот государственной политики и вспомнил, что его давно ждут в Теобальдсе, где он должен был развлекать своего повелителя. Чувствовалось, однако, что ему очень не хочется покидать компанию, внимавшую ему с таким интересом. Он хлопнул Джона и меня по плечу и объявил, что у него есть план. Не соблазняет ли нас идея насладиться лицезрением короля, «погрязшего в свинских развлечениях двора»? Если у нас есть охота, это можно устроить. В конце концов, разве он, Арчи Армстронг, не истинный Макиавели [27] среди шутов? Предоставьте все ему. Одного слова Тимоти-а-Тайконсу, приятелю Арчи, который стоит в сторожке у ворот достаточно для того, что бы нас пропустили в замок без всяких расспросов. Окно в его, Арчи, комнате, выходит в Зал для приемов. Оттуда мы можем не опасаясь ничего следить за тем, как развлекается двор.
27
Никколо Макиавели (1469-1527) —
Не могу сказать, что я не испытывал сомнений относительно безопасности этого предприятия, но предложение Арчи меня очень заинтересовало. Поскольку я принял решение связать свою жизнь с морем, для меня это была, пожалуй, единственная возможность увидеть короля. Судя по всему, Джону эта идея тоже пришлась по душе. Сэр Эверард Клемент поначалу возражал против плана, но когда увидел, как захватила нас эта идея, пожал плечами и сдался. Он даже выразил желание сопровождать нас, дабы внести в это рискованное предприятие необходимый элемент здравого смысла.
Мы все поднялись и приготовились отправиться в путь.
В Эпплби Корт меня снабдили плащом, в который я и завернулся. Он был чудовищных размеров, из грубой коричневой материи и с огромным капюшоном, в котором без труда могла бы уместиться голова в большущем парике. Я был похож в нем на слугу. На Джоне и сэре Эверарде, соперничавших друг с другом в богатстве наряда были бархатные плащи. Воротники их были украшены золотым шитьем и оторочены горностаевым мехом. Подкладка была из атласа. Арчи плаща не носил и, похоже, чувствовал себя без него преотлично.
Во всей Англии не сыщешь места прелестней, чем уголок Гертфордшира, где по пути к Темзе несет свои спокойные воды Нью Ривер. Один из ближайших советников королевы Елизаветы, лорд Берли, по достоинству оценил это место, выбрав его для своей загородной резиденции. Иаков посетил Теобальде по дороге из Холируда в Лондон и с первого взгляда влюбился в этот изящный замок.
Он загорелся идеей получить этот замок в личную собственность и Роберту Сесилу, сыну Берли от второго брака пришлось отдать его королю в обмен на замок в Хэтвилде. Об этом нам по дороге из Чесната поведал сэр Эверард, а Арчи сообщил пикантные подробности из жизни Сесила, который, как поговаривали, получал деньги от Испании.
Быстрым шагом мы двинулись по живописной дороге, обсаженной деревьями, над кронами которых шуршали крыльями стрижи и вскоре добрались до красной кирпичной стены, окружавшей королевский парк. Сердце мое начало биться быстрее, когда моему взору предстали башни Теобальдса, на фоне осеннего звездного неба. Быть может Иаков был именно таким как утверждала молва, пусть даже он был так порочен как об этом красноречиво вещал его шут, но ведь он тем не менее оставался королем Англии, и мы стояли у порога его любимого замка. Как же все это могло не волновать мое воображение?
Арчи не без гордости сообщил нам, что длина кирпичной стены, окружавшей парк, составляет десять миль, а на содержание замка уходит столько средств, что их хватило бы, чтобы прокормить жителей всего Эдинбурга.
Арчи прошептал что-то на ухо Тимоти-а-Пиконсу и, судя по всему, сумел убедить этого сурового стража в том, что мы люди достойные доверия. Привратник кивнул и взмахнул своим фонарем, приглашая нас войти. Наш проводник свернул с мощенной черепицей дорожки, ведущей к главному входу и повел нас через травяной газон к неосвещенной двери в правом крыле здания. Я с любопытством озирался по сторонам, немного отстал от других и поэтому не слышал, что сказал шут воину, стоявшему у дверей на часах. Вероятно, объяснения Арчи удовлетворили охранника, потому что он без лишних вопросов пропустил нас внутрь.