Наследники. Покорители Стихий
Шрифт:
Флёр замерла в руках Чарли, всем своим существом чувствуя горячую волну, идущую от него, дрожь и волнение, и мелодию, звучавшую в его душе и отзывавшуюся в её, — сердце Флёр слышало, дрожало и пело в унисон. Она никогда не верила в реальность подобного, и до сих пор боялась, что однажды всё растает, как сон.
В комнате плескалось солнце — уже клонящееся к закату, оно наполняло круглое пространство волнами золотисто-розового света. По контрасту с льдисто-синим строгим небом эти легкомысленные розовые блики и золотистые солнечные зайчики казались хрупкой мишурой, мимолётным праздником, недолговечным призрачным чудом.
— А ты никогда не думал, что я могу
— Почему ты спрашиваешь? — он улыбался. Флёр приподнялась и увидела ямочки на щеках, от которых теряла голову.
— Ведь вейл бояться, считают обманщицами…
Он мгновенно стал серьёзен, вспомнив разговор с Ральфом…
— Я знаю, ты этого не делала.
— Знаешь?! — потрясённо воскликнула Флёр. Нет, она-то, конечно, прекрасно понимала, что не может применить никаких чар к тому, кого искренне любит, но у него откуда такая уверенность?!
— В прошлом году на дне рождения Билла я всё время наблюдал за тобой, просто не мог ни на секунду отвести взгляд, — он говорил покаянным тоном, словно признаваясь в чём-то недозволенном. — Ты так завораживающе прекрасна, — голос дрогнул, — и бываешь очень разной… это так заметно — когда Флёр настоящая, и когда — вейла… Со мной ты всегда настоящая, а вот, например, вчера с явившимся сюда Малфоем была вейлой.
— Наверно, это заметно только тебе… — не в силах совладать с голосом, Флёр говорила шёпотом, она испытывала огромную всепоглощающую благодарность за то, что ему не надо ничего объяснять, ничего доказывать, оправдываться за несуществующую вину. Его чувства, его вера в неё и доверие во сто крат ценнее и дороже всего остального.
Чарли стиснул девушку ещё крепче, хотя это и казалось уже невозможным, переплёл свои пальцы с её и еле слышно выдохнул в серебристые завитки на нежной шее:
— Я люблю тебя, спасительница…
Флёр пыталась сказать, ответить и не могла произнести ни слова — в горле стоял комок, а по щекам катились слёзы. Сердце переполнилась счастьем, и оно переливалось через край. Чарли молчал. Но девушка чувствовала не безмолвное ожидание — просто он знал ответ раньше, чем она сама стала подыскивать слова. И это было самым удивительным и странным — они ощущали друг друга, слышали друг друга на каком-то подсознательном уровне. Флёр чуть-чуть повернулась в кольце его рук и нашла тёплые губы, они открылись навстречу, и всё, что не получалось произнести вслух, она сказала молча.
…Когда они нашли в себе силы оторваться друг от друга, прошло уже немало времени — солнце спряталось за облаками, и ставший серым зимний день резво покатился к ночи.
— Я… я… мне… надо уйти, — лепетала Флёр распухшими непослушными губами, — мы не должны сейчас долго быть вместе, дабы не дразнить Малфоя… Но я вернусь позже… Обязательно! — с жаром выпалила она и залилась яркой удушливой волной. Чарли смотрел на девушку и улыбался с ошарашенным видом человека, внезапно нашедшего клад:
— Мне так много хочется тебе сказать… И никак не могу подобрать слова — никогда не отличался красноречием… Вот — я тут попытался… К тому же, рисовать мне всегда легче, чем говорить… — Чарли, с трудом выпустив Флёр из объятий, спрыгнул с кровати и прошёл к столу. Она всё ещё немного шальная от поцелуев и ласк, словно привязанная, тут же двинулась за ним. Он обнял её за плечи — казалось, им невозможно ни секунды прожить порознь, не касаясь, не чувствуя друг друга, — повернул в скобе факел так, чтобы свет озарил стол — за окном быстро темнело — и развернул лист
— Я не… это так… так здорово! — Флёр осторожно дотронулась до пергамента, словно он мог исчезнуть, и засияла восторженной улыбкой ребёнка, увидевшего наяву воплощение своих грёз, — мне никогда ещё не рисовали любовь… как тебе удалось… это можно разглядывать бесконечно. Я хочу… можно взять? — спросила с замиранием сердца, почему-то уверенная в отказе.
— Это всего лишь набросок… — Чарли, не зная, куда девать подрагивающие руки, схватил перо и несколькими быстрыми росчерками высветил лицо Флёр так, что оно придвинулось к зрителю и улыбнулось. — Если хочешь… конечно! Это для тебя… Возьми — он твой, он тебе и предназначен…
— Как удивительно ты рисуешь! — девушка была потрясена. — Так быстро, сильно и необычно.
— Да, ерунда! Баловство… — Чарли сунул руки за спину. — В основном, у меня хорошо получаются драконы… люди — гораздо хуже, да и рисую я не часто… просто иногда находит, вот как сейчас…
— А почему левой рукой, ведь всегда ты действуешь правой? — Флёр вытянула его спрятавшуюся ладонь и нежно погладила длинные пальцы.
— Ну… я родился левшой… а тогда это считалось дурным знаком, — Чарли пожал плечами, — родители попытались меня переучить и, в целом, преуспели… Теперь я одинаково хорошо владею обеими руками, но вот рисовать почему-то могу только левой — правой получаются жуткие каракули, — он смущённо рассмеялся. Девушка смотрела на Чарли, склонив голову и восхищённо гадая какие ещё сюрпризы таятся в этом удивительном человеке, умеющем так славно улыбаться.
— А у Билла в гостиной, над камином — огромный летящий дракон — это ты рисовал?
— Да… Это подарок на позапрошлый день рождения…
— У-у! Страшный подарочек! — Флёр рассмеялась. — Мне всегда казалось, будто этот драконище вот-вот спикирует прямо в комнату…
— Этот не страшный… Это наш первый Золотой дракон, редкостный красавец, — с задумчивой грустью ответил Чарли. Воспоминание о Билле поселило в его душе смятение, а мысли о Золотом драконе снова вернули к невесёлой реальности. Девушка мгновенно заметила изменившийся взгляд, и её переполнила такая гамма чувств, что перехватило дыхание — сочувствие, нежность, восхищение, обожание, желание спасти его, вытащить из любой беды, возмущение его упрямством и безмерное уважение к тому, что за этим упрямством стояло…
— Чарли… — голос не слушался, — я возьму рисунок… — он кивнул, она прижала пергамент к груди, — хочу сказать… я… — зажмурилась, но слова не выговорились. — Я вернусь позже. Скоро. Обещаю! — Флёр взглянула ему в глаза прямо, откровенно, без стеснения. Он сообразил, вспыхнул, улыбнулся, потянулся к ней, она увернулась, понимая, что в противном случае не уйдёт никогда, подарила ему дразнящий лукавый взгляд, метнулась к двери, замерла на миг, снимая чары…
— Я буду ждать… — негромко произнёс Чарли, замерев у стола, и от низких бархатных интонаций она ощутила дрожь во всём теле.