Наследники. Покорители Стихий
Шрифт:
— Ты с ума сошёл! — горячо возразила Гермиона. — Войну не выигрывает один человек, даже если он Мальчик-Который-Выжил! Дамблдор задействует всех, и правильно делает. Только вместе мы сможем победить Тёмного лорда…
— …Значит, Чарли скоро прибудет в Хогвартс, — Рон прислонился к стене. — Надеюсь, они доберутся в целости и сохранности.
— Никто этого не знает. Волдеморту нужны драконы, и он пойдёт на всё, чтобы их заполучить, — заметил Гарри.
— Что вы здесь делаете? — прохрипел за спинами ребят недовольный голос.
— Филч, — прошептал одними губами Рон. Все четверо обернулись и остолбенело посмотрели на завхоза. Филч, как всегда, прибывал в скверном расположении духа и, уперев руки в бока, сверлил глазами школьников.
— Мы
— Немного сделав крюк, не так ли?! — рядом с Филчем появился профессор Снейп.
— Мы искали Гарри, — Кристина смело посмотрела в глаза профессора.
— А что, разве мистер Поттер опять потерялся? — хмыкнул Снейп. — Что-то вы часто теряетесь, мистер Поттер.
— Что будем с ними делать профессор? — проскрипел Филч.
— Ничего. Вы все немедленно отправитесь в Гриффиндорскую башню и разойдётесь по спальням, — приказал Снейп. — Сейчас будут усиливать защиту и ученикам не стоит бродить по коридорам. Чем быстрее вы отсюда уберётесь, тем меньше очков потеряет ваш факультет. Отсчёт пошёл — пять баллов с Гриффиндора…
Ребята развернулись и почти бегом направились к лестнице. Они слышали, как Филч ворчал вслед что-то о несносных старшеклассниках и любовных свиданиях. Вбежав в гостиную, друзья застали всего пару загулявших семикурсников, которые попивали сливочное пиво в дальнем углу. Остальные уставшие после бала гриффиндорцы уже крепко спали. Ребята тихо разбрелись по своим комнатам и возблагодарили бога, что завтра воскресенье.
Старшекурсники проснулись только к обеду и первым дело стали обсуждать прошедший вечер и костюмы одноклассников. О том, что случилось вдали от хорошо защищённых стен Хогвартса, они пока ещё не знали. Никто не мог понять, почему грустны лица друзей, едва откликающихся на приветствия. Гарри почти весь день просидел в углу гостиной, поджав ноги и глядя в одну точку. Гермиона с каждой минутой всё больше и больше беспокоилась, поглядывая на друга. Она, конечно, понимала — Гарри всегда мечтал найти кого-то из своих родственников, кроме Дурслей, и крёстный стал для него настоящим спасением. Они оба очень хотели жить вместе, когда, наконец, закончится война с Тёмным Лордом… И вот, едва успев обрести родного человека — родственника, о котором он так мечтал, Гарри вновь потерял его и не надеялся, что тот сможет вернуться
Поведение Гарри не осталось незамеченным другими студентами. Симус и Дин, вообще, недоумевали, что могло приключиться с капитаном Гриффиндорской команды, ведь вчера перед балом он был таким весёлым и жизнерадостным. Джинни волновалась не меньше Гермионы.
— Гермиона, что случилось с Гарри? — не выдержала она, наконец, — да и со всеми вами…
— Я даже не знаю, как тебе сказать, — замялась староста, ей не хотелось пугать девушку, но рано или поздно это узнают все.
— Джинни, сестрёнка, это очень нехорошая новость… — Рон не договорил, потому что в окно влетело несколько сов с запоздалыми номерами "Ежедневного Пророка".
Газета из лап Хедвиги упала на стол рядом с Кристиной, девушка быстро просмотрела колонки новостей и обречёно вздохнула. "Азкабан разрушен, дементоры на свободе" — гласил страшный заголовок. По гостиной разнеслись испуганные возгласы и вскрики. Это новость шокировала всех до одного, исчезли улыбки, светившиеся всего пару минут назад, затихли громкие разговоры. Все потрясённо перешёптывались и уже не удивлялись подавленности четырёх друзей. Лаванда и Парвати вспомнили видение их одноклассника и молча качали головами.
По информационной насыщенности этот день оказался редкостным. Ещё в начале учебного года, когда почта стала приходить с перебоями, Дамблдор, уставший от препирательств с Попечительским Советом по поводу способов сбережения детской психики от травм, распорядился установить в Большом Зале заклятия для приёма Колдовского радио. Однако радио мало кто слушал, и симпатичные маленькие шкатулочки разговаривали впустую. Но в этот воскресный день они грохотали так, что слышно было не только
Один раз в час выходили Колдо-Ньюс. Каждый раз в них зачитывали краткое обращение Министра магии о том, что всё под контролем и повода для паники нет. А после этого вновь шли мрачные сводки… Но самый большой интерес вызывали краткие интервью известных людей — облеченных властью или же нет.
Одной из первых прозвучала короткая беседа с главой Гильдии Авроров — Аластором Хмури, назначенным на эту должность в прошлом году под воздействием общественности. Заслуженный аврор призывал волшебное сообщество к неусыпной бдительности и обещал в скором времени обеспечить каждый волшебный дом надёжными Охранными Заклинаниями и Заклинаниями Защиты, которые разрабатывались как специалистами Гильдии, так и — профессорско-преподавательским составом школы Чародейства и Волшебства Хогвартс.
В следующем выпуске Колдо-Ньюс выступил Министр Кружаных Сетей и Магических Коммуникаций — мистер Люций Малфой, который, словно, в ответ на выступление предыдущего оратора, сообщил, что во избежание паники и непредвиденных последствий, все действия по защите от дементоров будут предприниматься только с согласия и под руководством Министерства Магии. Так что разные гильдии и школы могут не торопиться брать на себя слишком много полномочий.
Потом в нескольких выпусках лишь звучали анонсы — все ждали выступления Министра магии Корнелиуса Фаджа. Сообщалось, что Фадж советуется с Кабинетом министров и — как неоднократно подчёркивалось — с представителями самых старинных и аристократических семейств. Наконец, часа в три после полудня было объявлено, что на экстренном заседании Кабинета, Министр магии сделает заявление. Всё волшебное сообщество, без преувеличения, затаило дыхание…
Сквозь лёгкое потрескивание помех было слышно, как усталой шаркающей походкой продвигается на трибуну Корнелиус Фадж. Находящиеся в зале представители Колдовского Радио отметили, что Министр сильно сдал за последние несколько часов и неважно выглядит. Выступающий прокашлялся… И вдруг во внимательной тишине разнеслись вместо слов ответственной речи слова Заклятия Истины, которое пожилой волшебник сам наложил на себя. Такого не ожидал никто. И никто не мог вымолвить ни слова, пока длилась короткая, но чёткая речь, произнесённая с видимым усилием и с абсолютной искренностью. Корнелиус Фадж приносил извинения стране за то, что упустил время, за то, что не поверил в реальность и беспощадность угрозы, и тем самым сыграл на руку врагам, за то, что до последнего цеплялся за иллюзию мира, который давно уже стал видимостью и который теперь придётся спасать ценой неимоверных усилий. Министр призвал волшебников сплотиться перед лицом чёрномагической угрозы, найти в себе силы отринуть страх и беспощадно сражаться за будущее своих детей. Особо он выделил директора школы Хогвартс Альбуса Дамблдора и главу Гильдии Авроров Аластора Хмури — именно эти люди, по мнению Министра, ещё могли попытаться спасти ситуацию, которая стала критической по его — Корнелиуса Фаджа — вине. Речь оборвалась на полуслове — схватившись за сердце, Министр магии упал. Немедленно прибывшие из клиники Св. Мунго колдомедики констатировали обширный инфаркт и микро-инсульт правой височной доли — типичные повреждения при одновременном наложении на человека противоречащих друг другу Заклятий. Фадж сделал это, чтобы сказать то, что хотел, а не то, что его заставляли сказать. Министра бережно переправили домой, поскольку его апартаменты были защищены лучше клиники, под неусыпный надзор колдомедиков. Учитывая его почтенный возраст, шансов на благополучный исход оставалось немного.