Наследство Карны
Шрифт:
— Не уверена, — упрямо ответила она.
Глава 12
Вениамин отвез Анну в Страндстедет и показал ей дорогу к дому Ханны. А сам пошел в единственный здесь погребок. Четыре ступеньки вниз. И занял столик у пыльного окна, чтобы не проворонить Анну.
Через час он увидел ее на склоне холма. Она шла сгорбившись.
Он вышел на улицу, Анна кивнула ему и молча взяла за руку. Он был не в силах расспрашивать ее.
— Давай поедим в гостинице, — предложил он.
— Я не хочу есть.
— А я хочу. — Он был настроен решительно.
— Как тебе будет угодно.
Пока они шли по Страндвейен, он рассказывал ей, каково быть доктором в таком захолустье. Не хочет ли она взглянуть на его кабинет? Они не успели побывать там, когда приезжали сюда с Андерсом.
— Я часто обедаю в гостинице, но боюсь, что до Копенгагена ей далеко.
Он болтал без умолку.
Ему казалось даже, что она его слушает. Но вдруг она схватила его за руку.
— Ханна живет в такой бедности! Она трудится день и ночь и не может свести концы с концами! Неужели ты не понимаешь, что она надеялась?
— На что?
— Что ты вернешься домой и женишься на ней.
— Анна, Ханна была замужем. Она вдова. Она жила своей жизнью, и я никогда не слышал, чтобы она на что-то надеялась.
— Ты и правда такой равнодушный? Или притворяешься?
Он остановился:
— Хорошо. Тогда скажи, что я должен сделать.
— Позаботиться о ней.
— Я пробовал. Она не хочет.
— Вы должны были пожениться?
— Нет, с чего ты взяла?
— Она так думала, ведь ты спал с ней! Перед моим приездом!
Ударила молния. Жизнь покинула тело. Вениамин удержался на ногах только благодаря силе земного притяжения.
— Она так сказала?
— Ну, не прямо…
Вениамин пошел дальше, заложив руки за спину. Он так спешил, словно речь шла о спасении жизни. Вскоре он обнаружил, что идет один, и остановился. Обернулся к Анне.
Она стояла там, где он бросил ее. Бросил? Вид у нее был как у брошенной. Он вернулся и обнял ее.
Но она даже не заметила этого.
— Я знала, что мне будет нелегко. Но думала, что, став отцом, ты поумнел. А ты идешь по накатанной дорожке, как в студенческие времена. Разве не так?
— Нет. Что тебе сказала Ханна?
— Это наше с ней дело.
— Ты ее расспрашивала? Нарочно поехала в Страндстедет, чтобы узнать у нее, спал ли я с ней?
— Я не скрыла от тебя, что хочу с ней поговорить… Почему же ты сам не рассказал мне об этом? — шепотом спросила она.
Он с мольбой взял ее за руку:
— Анна, разве о таком говорят?
Они пошли по дорожке, посыпанной гравием. Моросил дождь. Анна выдернула руку и обошла лужу. Он ждал ее.
Они уже почти дошли до белого дома с зеленой дверью. Между окнами висела вывеска «Сентрал Отель». Перед тем как подняться на крыльцо, Анна обернулась к нему:
— После того как мы с тобой все решили, я каждую ночь ждала тебя…
От удивления он начал заикаться.
— Я… Я не знал… не думал… Мне было стыдно за тот вечер… когда я напился.
Он махал руками и, заикаясь, просил прощения. Она стояла на крыльце чуть выше его, щеки у нее пылали.
— Не ты один живой человек, — шепотом сказала она.
Он замотал головой и схватил ее руку. Потом с преувеличенной любезностью распахнул перед ней дверь, и они чинно вошли в гостиницу.
Помещение было большое и светлое. Слишком светлое, подумал Вениамин. На забавных креслах с подлокотниками, покрытых вышитыми чехлами, сидеть было неудобно. Кружевные салфеточки на красных бархатных скатертях, крошки пищи.
Они сделали заказ и наконец остались одни.
— Я должна признаться тебе в одной вещи, — опять шепотом сказала Анна.
— Это связано с Ханной?
— Нет, с одним человеком, которого я встретила.
— Которого твоя мать назвала бы партией, хорошей во всех отношениях?
Она не ответила, молча поправила нож и вилку.
— Я никогда не стану таким богатым, как этот… англичанин.
— Шотландец.
Склонив голову набок, Анна вызывающе изучала Вениамина. Он разозлился:
— А ты с ним спала?
Только по выражению ее лица он понял, что сказал.
Анна положила перчатки на свободное кресло.
— Анна! Прости! Беру свои слова обратно!
Она смело взглянула на него. Словно забыла, что между ними произошла размолвка, и, наоборот, хотела довериться ему.
— Да. Я с ним спала. В башне замка, построенного в тысяча триста пятьдесят седьмом году в Уэльсе. Мы оба были далеко от дома. И я твердо решила больше никогда не думать о Вениамине Грёнэльве.
Он мог бы поклясться, что все это происходит во сне. Что она во сне произнесла эти чертовы слова, которые легли между ними. Его глаза искали точку опоры. И нашли стену у нее за спиной. Тишина обоев обожгла ему сетчатку.
Анна кашлянула. Этот сухой звук не имел к нему никакого отношения.
— Он считал, что мы поженимся. Мы не поженились, но не по его вине.
— Не может быть! — выдавил он наконец, не глядя на нее.
— Я уехала на другой день. Сбежала, не знаю, как иначе это назвать.