Наследство старого вора
Шрифт:
А когда понял, что именно ударило его по репе, было уже поздно.
Обе гранаты взорвались практически одновременно. С антресолей послышались крики, взрывом сорвало несколько листов фанеры, из которой были сделаны стены этого скворечника, а из образовавшейся бреши вывалился труп. Падая, он ударился о штабель видиков, за которым лежал Тихоня, и видики рухнули прямо на Тихоню, который тут же начал нецензурно ругаться.
Граната, взорвавшаяся под носом у Джексона, сильно испортила его внешность, и Джексон теперь выглядел так,
Стало тихо.
Вдруг сверху послышался голос:
– Все, начальники, сдаюсь! Только не стреляйте!
И на верхней ступеньке железной лестницы показался браток с поднятыми руками. Когда он увидел вовсе не ментов - а он был уверен, что их попросту повязали, - его лицо вытянулось. Березай и Глухарь засмеялись, и в этом смехе для отморозка, решившего сдаться, не было ничего хорошего.
Глухарь, оглянувшись на Березая, указал на братка пистолетом и громко сказал:
– Он принял нас за ментов!
– и, снова повернувшись к стоявшему с поднятыми руками братку, продолжил: - Тебе менты сейчас были бы за счастье! Ты ошибся, урод.
И дважды выстрелил.
Браток застонал и рухнул с лестницы прямо на труп Джексона.
В это время из-под груды видиков с шумом и руганью выбрался Тихоня. Осмотревшись, он спросил:
– Ну что, все, что ли?
– и стал отряхиваться. Оглянувшись, Березай ответил:
– Вроде бы все. Проверьте все углы.
И они начали осторожно обходить ангар.
Бесшумно повернув за высокую пачку древесно-стружечной плиты, Березай неожиданно увидел окровавленного братка, который, прижимая одну руку к животу, из которого текла кровь, другой рукой набирал номер на трубке.
Направив на него пистолет, Березай спросил:
– Ты Грыже звонишь?
Браток, испуганно оглянувшись на стоящего перед ним Березая, кивнул.
– Давай звони, - улыбнулся Березай, - мне как раз поговорить с ним надо.
Браток набрал номер, затем Березай отобрал у него трубку, приложил ее к уху и стал ждать. Пистолет он держал направленным на братка. Наконец на том конце раздался шорох и голос произнес:
– Я слушаю.
– Это хорошо, - отозвался Березай, - слушай, как я пристрелю последнего из тех, кто у тебя был на Салова.
И он выстрелил братку в грудь.
Тот горестно всплеснул руками, будто желая сказать «ну как же так», и повалился на спину, громко треснувшись мертвым затылком о цементный пол.
– Слышал?
– Слышал, - сдавленным от ярости голосом ответил Грыжа, - но еще не вечер, пидар поганый.
– Конечно, не вечер, - согласился Березай, - к вечеру мы вас еще где-нибудь навестим. Я еще пока не решил, где именно.
И он бросил трубку на труп невезучего братка.
Обойдя помещение, Глухарь и Тихоня вернулись к Березаю.
Тихоня нес в руке замызганную канистру.
– Живых - никого, - доложил он и, кивнув на канистру,
Березай посмотрел на канистру и ответил:
– Давай. Глухарь, выпусти работяг.
– Годится, - сказал Глухарь и пошел в соседний цех.
А Тихоня, открыв канистру, начал щедро поливать растворителем все вокруг.
Выйдя на улицу, Березай увидел Блэйда, стоявшего с пистолетом, направленным на дверь.
– Все, - сказал Березай, - можешь убирать пушку. Здесь было четырнадцать уродов. Что с рукой?
Блэйд спрятал пистолет и покосился на простреленную руку.
– Ничего страшного, - ответил он, - мышцу прострелили, и все дела.
К ним подошел Глухарь и сообщил:
– Я сказал работягам, чтобы они выходили через пять минут. Только они там лыка не вяжут. Уже успели нажраться. Ладно, почуют запах, вылезут.
Дверь открылась, и из ангара вышел Тихоня. За его спиной мелькнул огонек.
– Надо уходить. Сейчас пыхнет. Я там еще бочечку с лаком нашел, так что…
И желваковский отряд особого назначения направился к проходной.
Вахтер спал с открытым ртом, и по его губам ползала муха. Когда гости проходили мимо, муха улетела, а вахтер закрыл рот. Но глаза его так и не открылись. Стоявшая под столом бутылка была пуста.
Глава шестнадцатая
О ПОЛЬЗЕ ПАРАПЛАНОВ
Одного из двух бандюганов, которые увязались за ней еще на Среднем проспекте, Лина узнала сразу - это был один из тех, кто держал ее в купчинской квартирке. Они преследовали Лину с упорством настоящих гончих, и она, часто оглядываясь, шла быстрым спортивным шагом, ругая себя за то, что забыла трубку дома и теперь не могла позвонить Артуру.
Почти пробежав через Смоленское кладбище, Лина оказалась на заброшенной строительной площадке. Сразу за кладбищем в небо упирался строящийся уже четыре года самый высокий в Петербурге небоскреб. Скелет здания был готов, но когда дело дошло до отделочных работ, в дирекции проекта произошел крупный скандал, выяснилось, что все деньги украли раньше времени, и стройку заморозили.
Вбегая в дверной проем недостроенного небоскреба, Лина оглянулась еще раз и увидела, что бандиты продолжают упорно преследовать ее.
– Ну что ж, - произнесла Лина вслух и поразилась тому, как странно прозвучал ее голос, - посмотрим, что сможет сделать Лина Гессер.
И она направилась к грязной лестнице, ведущей на невообразимую высоту.
От непривычной нагрузки сердце Лины выскакивало из груди. В голове мелькнула мысль о том, что только законченные идиоты могут получать удовольствие от соревнований по скоростному подъему на «Эмпайр Стейтс Билдинг». Сзади, матюгаясь и пыхтя, топали по ступеням двое бандитов, которые отставали от нее на два этажа.