Наследство в глухой провинции

Кондрашова Лариса

Меня усадили на заднее сиденье, где уже сидел мужчина с перевязанной рукой. Вполне знакомая мне личность.

— Здравствуйте, Моряк! — сказала я.

Думала, он, как мужчина, поздоровается первый, не дождалась.

— Привет, подруга, — однако хмуро отозвался он. — Не боись, в случае чего я придушу тебя и одной рукой. Причем с удовольствием.

— А мне говорили, вы на мокрое не подписываетесь.

— Правильно говорили, я сверну тебе шею безо всякой крови. Всухую.

Честно говоря, я испугалась. Лиду убили почти так же: силой усадили в машину и увезли.

Я запретила себе проводить подобные аналогии, чтобы не паниковать раньше времени. Не могут же меня убить только за то, что я подставила подножку Моряку!

— Кончай запугивать девчонку, — предупредил мой «лучший друг». — Шеф сказал, без глупостей.

— Без глупостей! Она меня чуть инвалидом не сделала!

— Сам виноват, — равнодушно заметил тот. — Мне Щука рассказывал. Зачем ты к дочери Михайловского привязывался?

Моряк замолчал. Если на «фордах» разъезжают ребята Бойко, значит, мной заинтересовались вовсе не фээсбэшники — тоже мне, фигура! — а те, что торгуют оружием. Почему я опять подумала о людях из ФСБ? Успокаивала себя, да и только. А в самом деле, почему ребята из этого ведомства мной не интересуются? Может, их в этих краях попросту нет?

Далматову, понятное дело, мой дом приглянулся. А этим? Оружия у меня никогда не было. Я не изъявляла желания его купить.

Что я могу им сказать такого, чего бы они не знали? Что я продала дом? Но вряд ли он их интересует.

В то, что в теткином доме может быть что–то спрятано, я не верю. Да и стали бы они возиться с какими–то там кладами?

Не знаю, почему я так усиленно пыталась разгадать загадку, которую как раз и предстояло разгадать в результате этой самой поездки. У меня мелькнула мысль, что зачастую у самых трудных с виду загадок оказывается элементарно простое решение, но я отогнала ее. Не может быть, чтобы я волновалась — вернее, меня заставляли волноваться — из–за какой–то ерунды!

Глава двенадцатая

На этот раз везли меня не из поселка, а, наоборот, в центр его, чтобы потом, свернув налево, отправиться на другой конец Костромино. Здесь я еще не была, и ехали мы даже больше пяти минут — значит, поселок не так и мал, как мне показалось вначале. Скорее, вытянут по другую сторону от шоссе, которое идет через поселок. Идеальный перевалочный пункт. Этакий аэродром подскока для транзитных нарушителей закона.

Машина остановилась возле обособленно стоявшего двухэтажного здания, дорожка к которому была вымощена цветной тротуарной плиткой, а огромный овальный козырек над входом поддерживали четыре мраморных колонны. По краю овала крепились большие буквы: «ООО «Бойко–маркет»».

Это здание нисколько не вязалось ни с домишками поселка, ни с самим его патриархальным стилем. Как если бы сельская молодка в ватнике вдруг надела дорогую шляпу с пером.

Почему это ООО разместилось не в Ивлеве, а именно здесь? Впрочем, для этих мест, где в порядке вещей огромные расстояния между населенными пунктами, тридцать километров между Костромино и Ивлевом — пустяк, так что этот поселок можно считать почти окраиной районного центра.

Первый мой страх уже прошел, и на смену ему, как это со мной бывает, пришло возмущение: тоже мне, хозяева жизни, позволяют себе какой–то беспредел. Схватили женщину, усадили в машину, нисколько не считаясь с ее желаниями!

В который раз я с сожалением подумала, что в нашей стране нельзя носить с собой оружие простому обывателю. Зато бандиты спокойно его носят. И применяют. Получается, закон действует в основном против рядового гражданина — ведь это он остается беззащитным перед вооруженным преступником.

Похоже, не только Михайловский может читать по моему лицу, как по открытой книге. Когда меня ввели в роскошный кабинет с табличкой «Бойко А.И.» — именно ввели, хотя со стороны могло показаться, что меня просто поддерживают под локоть, — хозяин кабинета шутливо всплеснул руками и воскликнул:

— Какая сердитая! Что случилось? Не хотела принять мое приглашение?

— А кто спрашивал мое желание? — сквозь зубы поинтересовалась я. — Если это называется приглашением, тогда я — королева Елизавета!

— Тут вы правы. — Он по возможности старался разрядить обстановку. — Как–то получилось, что вы вдруг понадобились сразу всем костроминским бизнесменам, если условно считать таковым Долматова… Давайте мириться!

Мужчина подошел поближе, а я невольно взглянула в ту сторону, откуда он шел, и с удивлением заметила, что над его креслом висит огромный портрет Элизабет Тейлор… Нет, так показалось мне в первый момент. На портрете была не кто иная, как моя тетя Олимпиада. В костюме, повторяющем тот, в котором актриса снималась в фильме «Укрощение строптивой».

Рисовал его наверняка хороший художник, потому что в портрете была передана особая, несколько саркастическая улыбка тети Липы и ее взгляд, как бы направленный внутрь себя. Красивая все–таки она была! Жаль, что я больше похожу на материнскую родню, чем на отцовскую…

Хозяин кабинета тоже выглядел достаточно презентабельно. Высокий, широкоплечий, правда, с наметившимся брюшком, какое бывает у тех, кто профессионально занимался борьбой, штангой, боксом. Глаза у него небольшие, глубоко посаженные, изучали меня с неподдельным интересом…

— Счастлив познакомиться с племянницей Липы, она мне о вас рассказывала. Лариса, если не ошибаюсь?

Он помедлил напротив меня, но руку я ему так и не протянула.

— Вот и навестили бы меня в доме тети Липы, а не тащили сюда под дулом пистолета, чтобы я всю дорогу думала черт знает что!

— Не понял? — удивился он.

Потом поймет! Я и в детстве не была ябедой, не жаловаться же шефу на ретивых помощников теперь. Бойко не стал настаивать на объяснении, но по взгляду, который он метнул мне за спину, на сопровождающего, я поняла, что «разбор полетов» еще состоится.

— А как мне вас называть? — ворчливо осведомилась я.

— Если не затруднит, Александром. Вы же догадываетесь, кто я?

— Догадываюсь. Бандит.

Сама не знаю, как это у меня вырвалось. Но он, как ни странно, не стал притворяться оскорбленным или строить зверскую рожу, а как–то печально покачал головой и сказал:

— Спасибо за откровенность. Вас уже успели просветить, значит. Правильный мент Федор Михайлович.

— То есть я знаю, что вы — друг тети Липы, — заторопилась я. — Вроде даже учились вместе.