Насмешка
Шрифт:
Гаэрд сердито нахмурился, в очередной раз думая о том, как сильный и оделенный большой властью мужчина может быть столь жесток со слабой женщиной. Ладонь, как случалось в такие мгновения, сжалась на рукояти меча. Но ласс отогнал тяжелую думу, тряхнул головой и вгляделся в сгущающийся сумрак. Впереди показалась черная громада.
— Мы на месте, — известил коня мужчина.
Ветер заржал и перешел на рысцу без всякого понукания. Достигнув ворот, Гаэрд задрал голову, заметил воина, следившего за ним, и крикнул:
— Дома ли благородный ласс Ригнард Магинбьорн?
— Кто его спрашивает? — отозвался воин. С некоторых пор к замку редко подъезжали, да и сами господа покидали его нечасто, скрывшись за стенами от насмешек и пересудов.
— Скажите, его хочет видеть друг, — ответил ласс Дальвейг. — Мое имя ему ничего не скажет.
Воин исчез. Гаэрд зябко поежился, подумав о жарком пламени камина, но набрался терпения и замер в ожидании. Впрочем, ждать пришлось недолго. Окошечко в воротах открылось, и на ласса Дальвейга взглянул темноглазый молодой мужчина, подсветив свое лицо факелом.
— Кто меня спрашивает? — недружелюбно спросил он.
— Лиаль Ренваль, — произнес в ответ Гаэрд, и тут же послышался звук отпираемого затвора ворот.
Створа приоткрылась, и Ригнард указал незнакомцу, что тот может въехать.
— У вас вести от моей сестры? — спросил ласс Магинбьорн.
— Я сам весть, — ответил Гаэрд, спешиваясь. — Мне нужно поговорить с вами о вашей сестре. Она спасла меня от смерти, теперь я хочу отплатить ей той же монетой.
Ригн пару мгновений разглядывал благородные черты незнакомца, после кивнул и повел в замок. Он шел впереди, время от времени бросая настороженные взгляды на незнакомца, сохранявшего на лице невозмутимое выражение и не спешившего начинать беседу. Мужчины прошли в приемные покои, куда слуги уже вносили свечи и раздували угли.
Гаэрд стянул перчатки, подул на руки и встал к камину, протянув ладони к огню. Оранжевые блики озаряли его лицо, покрытое щетиной, отросшей за эти несколько дней пути. Ригнард терпеливо ждал, пока гость отогреется, успев отдать приказ о том, чтобы принесли горячий травяной напиток и накрыли стол в трапезном зале.
— Назовитесь, благородный ласс, — заговорил Ригн.
Незнакомец оторвался от созерцания пламени, растер ладони и стянул плащ. Затем присел напротив молодого хозяина замка.
— Ласс Гаэрд Дальвейг, — представился он. После принял от прислуги глиняную кружку с горячим напитком, дождался, когда они с Рагнардом вновь останутся одни, и возобновил свою речь. — Волей Святых я оказался недалеко от замка наместника Ренваля. За несколько часов до этого на меня и моих людей напали, потому миг знакомства с лаиссой Ренваль я пропустил, был без сознания. Она гуляла в лесу, куда меня вынес верный Ветер. Там она и нашла мое бесчувственное тело, приказав отнести в замок, чем спасла от неминуемой гибели. Наместник покинул замок незадолго до того, как туда принесли меня…
Ригнард слушал внимательно, не пропуская ни слова. Он отошел к окну, скрестил руки на груди и прикрыл глаза, представляя свою сестру, стоявшую в лесу и глядевшую на окровавленного ласса, а потом сидевшую у его постели. Как же это было похоже на Лиаль.
— Когда мне было двенадцать лет, — вдруг прервал Гаэрда Ригн, — я слег с горячкой. Сестра не отходила от меня. Несмотря на запрет отца, прокралась ночью в мои покои и сидела рядом, вытирая мне пот и меняя тряпку на лбу. Утром нас нашли вместе. Лиа спала, положив голову мне на плечо. Когда ее хотели забрать, сестрица закатила настоящий скандал, дралась с челядью, царапалась, кусалась, — ласс Магинбьорн усмехнулся и тряхнул головой, — но так и не ушла. Оставалась со мной, пока мне не стало лучше, а потом проспала сутки без просыпу. Удивительно, но сама она так и не заболела. — Ригн обернулся к Гаэрду, слушавшему его. — Думаю, ежели бы не благоразумие и осторожность, она бы сидела у вас дольше и чаще. Лиа всегда чувствовала ответственность за тех, кому способна помочь. Чистейшая душа, а ее с этим…
Ригнард ударил кулаком по стене и снова устремил взгляд в окно, проговорив чуть севшим голосом:
— Продолжайте, ласс Дальвейг.
Гаэрд мгновение молчал, пытаясь представить благородную лаиссу дерущейся с чернью, затем улыбнулся и продолжил. Ласс Дальвейг рассказал брату своей спасительницы все без утайки, да и утаивать было нечего. Единственное, о чем рассказывать Гаэрд не стал — это меч Святого Хальдура, но о том Ригнард не знал, и знать ему было не за чем.
Когда благородный ласс дошел до ночи, когда ему указали на двери, лицо Гаэрда исказилось гневом.
— Не знаю, что этот мерзавец делал со своей супругой до того мгновения, когда она упала мне под ноги, но лаисса всхлипывала так надрывно, что сердце разрывалось от жалости. Лицо ее было красно от слез. Бедная растерзанная женщина, не сделавшая ничего дурного, кроме того, что была послушна наказу Святых — не оставлять в беде нуждающегося. Высокородная мразь угомонился лишь тогда, когда выслушал меня и челядь. Более того, он не побоялся унижать супругу на глазах постороннего ласса подозрениями в нашей с ней связи.
Гаэрд рывком поднялся с кресла, стиснул пальцами рукоять меча и прошелся по приемным покоям, пытаясь совладать с обуревавшими его чувствами. Ригнард тихо застонал, слушая слова своего гостя.
— Проклятый корыстолюбец, — глухо произнес он. — Надеялся на блага, а что получил? Дочь страдает рядом с ублюдком, наделенным властью, род уничтожен, сам едва не отошел к Нечистому, прозрев.
Гаэрд остановился. Он глядел в спину брата Лиаль, начиная понимать, о чем тот говорит. Ригнард обернулся и встретился со взглядом гостя. Он задрал подбородок, становясь враждебным.
— Вы ведь слышали ту мерзость, что говорят о моей сестре? — с вызовом спросил ласс Магинбьорн.
Слышал ли Гаэрд сплетни о лаиссе Ренваль? О, да! Дальвейг криво усмехнулся, вспоминая, как заехал вчера вечером в небольшой городок, стоявший не так далеко от замка Магинбьорн, чтобы разузнать дорогу. Родовое имя Лиаль он узнал еще у Мальги, когда та принесла лассу плащ.
— Лаисса Магинбьорн, — шепнула женщина и тут же добавила. — Только вы не верьте навету, что непременно услышите.