Насмешка
Шрифт:
— Кто они? — спросил Ригн, поглядывая на Гаэрда. — Кто те люди, что похитили Лиаль?
— Охотники, — машинально ответил Дальвейг, останавливая коня.
Ветер фыркнул, тряхнул головой, звякнув сбруей, и застыл в неподвижности, ожидая, когда хозяин тронет поводья, и он сможет продолжить путь. Гаэрд спешился, все так же машинально потрепав верного скакуна по шее, и присел на корточки, разглядывая дорогу. Ригнард последовал его примеру. Он спрыгнул на землю и замер за спиной друга, так же глядя на дорогу. Однако молчать было выше сил молодого ласса.
— Охотники за чем? — задал Ригн новый вопрос.
— На этот вопрос я не могу ответить, —
Ригнард нахмурился. Он не сводил взгляда с Гаэрда, но тот, словно не замечая взгляда своего товарища, прошелся еще вперед и снова присел. Магинбьорн упрямо поджал губы и снова подошел к Дальвейгу.
— У них моя сестра, — произнес благородный ласс.
Гаэрд кивнул и снова обернулся к Ригнарду. Ему хотелось ответить, что охотники увезли с собой не только сестру Магинбьорна, но и душу самого Дальвейга. Гаэрд мог добавить, что его тревога за судьбу лаиссы Ренваль, едва ли не сильней тревоги ее брата, потому что хранитель меча Святого Хальдура знал тех, за кем они сейчас шли, и опасаться всякой мерзости имело смысл. Но ласс Дальвейг промолчал, потому что лаисса Ренваль была чужой супругой, пусть и нелюбимого, но мужа, и открывать своего отношения к ней, Гаэрд не стал.
— Ригн, — Дальвейг скрестил руки на широкой груди, — мне понятна твоя тревога, поверь, я тревожусь не менее твоего, но я не в праве до конца открыть тебе всего, что знаю. На моих устах лежит печать молчания. Скажу лишь, что мы имеем дело не с простыми разбойниками, не с заносчивым наместником и даже не с врагами Валимара. Эти люди опасней всех, кого я назвал, они враги не только мне и моему роду, но и самому этому свету. И все же, они не причинят вреда лаиссе Лиаль, пока не причинят. Лишь заполучив меня, они могут использовать ее, чтобы развязать мне язык и дознаться, где находится та вещь, которую они ищут уже не одно столетие.
— Столетие? — переспросил Ригнард. Затем округлил глаза и воскликнул. — Кто же ты, Гаэрд Дальвейг? И в чьих руках, Нечистый тебя задери, сейчас находится моя сестра?!
— Я не могу ответить, — Гаэрд отвернулся от друга, взглянул на дорогу и отчеканил. — Поворачиваем назад.
— Там Лиаль! — возмутился Магинбьорн.
— Ее там нет, — отрицательно качнул головой Дальвейг. — Они не повезли ее в Йорди. Это всего лишь попытка уйти от преследования и добраться туда, куда нас заманивают более длинным путем.
Ригнард не стал спорить. Он был менее опытен в ратном деле, никогда не слыл следопытом, да и не имел возможности участвовать в походах, ибо войн Валимар не знал с того дня, когда отгремел быстрый и бесславный бунт сайеров, никаких потрясений. Разве что прошел мор при короле Эдриге Предусмотрительном, сыне Галена Бесстрашного, но тогда не родился еще и Сигард Магинбьорн.
Потому Ригнард взирал с немым изумлением на своего товарища, уже садившегося обратно в седло.
— Объяснись! — наконец отмер Ригн. — С чего ты решил, что Лию не увезли в указанную сторону.
Дальвейг улыбнулся и вновь спешился, отчего Ветер нетерпеливо прянул ушами, но вновь застыл в ожидании, получив укоризненный взгляд своего хозяина. Гаэрд присел, опираясь одним коленом о землю, и поманил к себе молодого Магинбьорна. После указал на землю.
— Смотри сам, — сказал Гаэрд. — Сколько ты видишь следов на снегу?
— Немного, но достаточно, чтобы уверовать, что похитители проехали к Йорди, — ответил Ригн.
— Хорошо, — кивнул Дальвейг. — Сколько раз за сутки шел снег?
Магинбьорн потер подбородок, вспоминая, после пожал плечами.
— Дважды, — ответил вместо него Гаэрд. — Вчера вечером, когда стемнело, посыпало, но совсем мало. Снег закончился, не успев начаться. И сегодня на рассвете так же. Следы присыпало, но не до конца. Вглядись внимательно. Из всех выделяется только один след, он самый свежий. Остальные прошли еще до ночи. Вот проехал возок, а здесь прошли лошади. Именно прошли, спокойно, не спеша. И лишь один всадник гнал во весь опор. Присмотрись к лошадиным следам, а здесь видны комки снега, летевшие из-под копыт. Видишь? — Палец Гаэрда перемещался, указывая Ригнарду то, о чем говорил ласс. — Он проехал перед нами, потому что нас никто не обогнал. Несся в бешеном галопе, подозреваю, чтобы опередить нас. Должно быть, в Йорди нас ждет следующее указание, но не Лиаль. Ее повезли иным путем и в иное место, где охотники уже не будут опасаться нашего превосходства. Мы прибудем туда же, но сильно задержавшись. Потому поворачиваем и ищем настоящие следы. И сдается мне, что мы их найдем вскоре. Ежели это та же троица, а я в этом уверен, то нам следует искать троих всадников. Двоих мужчин и одну женщину. Третий мужчина сейчас мчит к Йорди.
— А ежели ты ошибаешься? Ежели Лиа впереди, то мы лишь потеряем время! — воскликнул Ригнард.
Гаэрд, уже вновь сидевший в седле, усмехнулся и покачал головой.
— Путь до деревни мы теперь знаем. И ежели я ошибся, то охотники и Лиаль будут ждать нас там, где указано в записке. Они не тронутся с места, пока не заполучат меня. Отринь сомнения, друг мой, с нами Святые.
— С нами Святые, — выдохнул Магинбьорн, забираясь в седло. — Веди, и пусть твое чутье окажется верным.
Развернув коней, отряд помчал в обратную сторону, наверстывая упущенное время. Задача перед ними стояла непростая. Нужно было вернуться в Алгид, узнать сколько всадников выехало ночью через Зажиточные ворота, от которых дорога распадалась на несколько направлений. Одно из них вело в Йорди и, стало быть, один из охотников должен был выехать именно здесь. Если же он выехал один, то нужно было отыскать, через какие ворота покинули Алгид двое других похитителей.
— Гаэрд, — позвал Магинбьорн. — Почему ты уверен, что это та троица? Быть может, были еще охотники.
— Все просто, — ответил Дальвейг. — Когда они сидели в трактире Хвита, на дворе стояла почти ночь. Любые розыски к тому времени должны заканчиваться, и все собраться в одном месте, чтобы рассказать, что узнали за день. Их было всего трое, стало быть, возле замка наместника меня искали лишь они. Ежели и есть остальные, то они разъехались в другие стороны. Охотники, узнав, что я был у Ренваля, всполошились, потому поспешили утвердиться в том, что раненый ласс и ласс Гаэрд Дальвейг — одно и то же лицо. Они спешно покинули трактир, но по дороге могли сообразить, что ночью в расспросах толку нет. К тому же в трактире оставался наш пьяница. Ежели они насели на него, то он мог рассказать о том, что видел нас, как и о том, о чем мы спрашивали. Далее оставалось сложить все воедино и устремиться следом. То, что мы пойдем через лес, они не знали, но тракт все равно всех нас соединил. Верно рассудив, что лаисса Лиаль — единственная нить, что удерживает нас на хвосте Ренваля, они выкрали ее, и теперь ведут нас, верней сказать, меня, туда, где уверенности в их силах будет больше.