Насмешка
Шрифт:
— Ригн! — воскликнула Лиаль, бросаясь к брату.
Дальвейг уже поднимал его, с тревогой глядя на перекошенное от боли лицо.
— Со мной все хорошо, — срывающимся голосом повторил он.
— Да где же хорошо?! — запричитала Лиаль. — Плохо! Все с тобой плохо, Святые…
Она накрыла ладонью рот, заглушая испуганный всхлип.
— Лиа… не смей… — выдавил Ригнард.
— Молчи, не трать силы, — велел Гаэрд, поднимая друга на руки.
Крестьянин, как раз выходивший из дома, распахнул дверь, пропуская ласса Дальвейга с его ношей, и крикнул в жарко натопленное нутро своего дома:
— Эльга, помоги господину!
Навстречу постояльцам вышла женщина под стать своему мужу: высокая, плечистая, с сильными руками. Она бросила взгляд на Гаэрда, затем посмотрела на потерявшего сознание Ригнарда и покачала головой.
— Туда, — указала она на раскрытую дверь. — Сейчас воды принесу.
Гаэрд занес Магинбьорна в комнату с горящим очагом, уложил на грубо сколоченную кровать и развязал тесемки теплого плаща. Лиаль удалось взять себя в руки, и теперь она, откинув панику, помогала раздевать брата. Он казался тряпичной куклой, безвольно обвиснув на руках Дальвейга, когда с него снимали кожаные доспехи и теплую поддевку, исподнюю рубашку Гаэрд разорвал, открывая пропитавшуюся засохшей кровью и гноем повязку, потому что Ригн начал стонать. От повязки шел смрадный запах, но, ни ласс, ни лаисса не поморщились. Они обменялись мрачными взглядами.
— Святые, — прошептала Эльга, ставя на пол таз с водой.
Лиаль обернулась к ней, нахмурилась и забрала из рук тряпку. Затем смочила ее и осторожно, стараясь не тревожить брата, размочила повязку, отклеивая ее от запекшейся раны. После, все так же спокойно, без слез и причитаний, лаисса Ренваль протерла тело Ригнарда чистой водой, промыла рану и хотела просить кусок чистого полотна, чтобы вновь перевязать, но Эльга отрицательно качнула головой.
— Пусть старая Ниска сначала поглядит. Она и не таких на ноги ставила. Говорят, что ведьма она, потому знает то, что и городской лекарь не разумеет. Лет пять назад моего мужика в лесу медведь поломал, так на ноги поставила. Пусть глянет, а то и помрет господин, коли так-то замотать.
Это стало последней каплей. Лиаль тяжело опустилась рядом с братом на кровать, закрыла лицо руками и беззвучно заплакала. Ей так ярко представился их родной замок, отец, трясущий кулаком вслед убегающим отпрыскам.
— Лиа, ты ползешь, как улитка, — отчитывал ее Ригнард, которому только что исполнилось десять, и младшая сестра за ним не поспевала. — Выпорет ведь.
— Тебя выпорет, мне только уши надерет, — пискнула Лиаль, карабкаясь на их любимую башню, где был припрятан кошель, который отец приготовил, чтобы отдать новому учителю, противному и нудному. Дети посчитали, что без оплаты учитель уйдет из замка.
— И будут у тебя уши большие-пребольшие, тебя замуж никто не возьмет, — выговаривал Ригн сестре. — И будут тебя звать — лаисса Большие Уши.
— Меня возьмут замуж! — Лиаль остановилась, обижено выпятив нижнюю губу.
— С большими ушами не возьмут, — отрицательно мотнул головой брат. — А смерды прозовут тебя Лиаль Ушастой и будут пугать своих детей по ночам и говорить, что коли те будут плакать, то их услышит Лиаль Ушастая, придет и заберет.
— А-а-а-а!!! — надрывно заревела впечатлившаяся печальным будущим Лиа.
Ригн бросился к ней, зажал рот, воровато оглядываясь, и потянул за собой.
— Глупая, — говорил он чуть позже, вытирая сестре слезы. — И уши у тебя будут красивые, и сама ты будешь красивая, и женихов перед замком будет стоять столько, сколько звезд на небе. А я еще посмотрю, кому мою дорогую сестрицу отдать.
— Никому не отдавай, — шмыгнув носом, решила Лиаль. — Сам на мне женись, нам никто больше не нужен.
— Мне нельзя, я брат, — строго ответил Ригнард и гордо закончил. — Я мужчина твоего рода.
— Тогда сама замуж не пойду, — пришла к окончательному выводу маленькая лаисса. — А будут заставлять, я опять что-нибудь стащу, и пусть батюшка уши мне огромные сделает, тогда сразу все женихи отстанут.
— Вот дуреха, — покачал головой Ригн и весело рассмеялся, расцеловав сестру в щеки.
Рассмеявшись сквозь слезы, Лиаль посмотрела на Ригнарда, сжала его руку и поднесла к своим губам, покрывая ладонь быстрыми поцелуями. После прижала к щеке и закрыла глаза, продолжая всхлипывать. Гаэрд присел перед девушкой на корточки, осторожно провел большими пальцами по ее лицу, стирая слезы.
— Все будет хорошо, — шепнул он. — Святые видят, Ригн заслужил жизнь, они не оставят его своей милостью.
Лиа посмотрела на молодого ласса, не удержалась и протянула свободную руку к его лицу и, на мгновение замешкавшись, все-таки провела тыльной стороной ладони по заросшей щетиной щеке Гаэрда. Он прикрыл глаза и тихо выдохнул, тут же накрыв руку Лиаль своей ладонью, отнял от лица и прижался к ней губами. Они встретились взглядами и застыли, взволнованные столь невинным проявлением своих чувств. Стон Ригнарда заставил их вздрогнуть и отпрянуть друг от друга.
Гаэрд отошел к окну, нарочито внимательно вглядываясь в сгущающиеся сумерки, а Лиаль повернулась к брату, стирая выступивший пот с его лица. У Магинбьорна начинался жар, он снова застонал и пробормотал нечто, что лаисса так и не смогла понять.
— Он горит, — тяжело вздохнула Лиа. — Кажется, все плохо.
Гаэрд обернулся, но не успел ответить. Дверь открылась, и Эльга с почтением поклонилась, пропуская старуху.
— Проходите, тетенька Ниска, — приговаривала хозяйка дома. — Глядите, что с молодым господином делается.
Старуха бросила короткий взгляд на Ригнарда, зато задержала его на Лиаль. Девушка поежилась под цепким колючим взглядом.
— Мертвый он почти, — произнесла Ниска неожиданно молодым и глубоким голосом. — Одной ногой уже на дороге к Святым стоит. Но я могу вернуть. Только не за так. Ты, — сухой тонкий палец указал на лаиссу, — готова за жизнь брата отдать то, что я попрошу?
— Бери, что хочешь, только спаси его, — жарко кивнула Лиа и только поняла, что старуха откуда-то знает, что они с Ригнардом брат и сестра. — А откуда…