Насмешка
Шрифт:
— Вижу, — отмахнулась ведьма, подходя ближе. — И что этот твой брат, и что тот, — она кивнула в сторону Гаэрда, — тот, о ком думаешь. От Ниски ничего не утаишь. Теперь уйди, нечего смотреть на то, что делать буду.
Эльга засуетилась и указала на дверь.
— Нельзя смотреть, Ниска всегда одна с больными. Выходите, не бойтесь, госпожа.
— Но…
— Коли брату добра желаете, то идемте, — повторила хозяйка дома.
Лиаль обернулась к Гаэрду. Он еще медлил, не решаясь оставить друга. Ведьма обернулась к нему, некоторое время изучала пристальным взглядом.
— Знатная у тебя вещица, — сказала она. — Ее бы попросила, да не отдашь, возьму, что сначала задумала. А ты берегись, и вещь свою береги, идут за вами. Далеко еще, но искать будут, как псы пойдут, носом в землю уткнувшись. Уйдите все! — вдруг выкрикнула она.
Опешивший Дальвейг еще некоторое время рассматривал старуху, но все же подчинился. Лиаль, шедшая впереди, неожиданно обернулась и подняла взгляд, встретившись с задумчивым взглядом благородного ласса.
— Гаэрд, мне страшно, — тихо произнесла она.
— Я рядом, — серьезно ответил мужчина.
— Не оставляйте меня, — попросила Лиаль.
— Пока я нужен вам, я рядом, — произнес Гаэрд, обнимая лаиссу за плечи. — Всегда.
Глава 19
Время растянулось. Казалось, что ночь превратилась в бесконечность, и уже никогда не взойдет солнце, чтобы осветить своими лучами мир. Только тьма, да завывания ветра за окном, яростно швырявшего снег налево и направо, словно взбесившийся пахарь. Даже уютное потрескивание поленьев в очаге не давало необходимого уюта и покоя. Лиаль металась по небольшой комнате, служившей хозяевам, и кухней, и опочивальней, зябко ежась и обнимая себя за плечи. Время от времени она останавливалась и глядела на закрытую дверь, откуда доносилось монотонное бормотание старой Ниски. Невозможно было разобрать слов, как невозможно было понять, что творится там, куда благородной лаиссе было запрещено входить под угрозой самых страшных кар.
Девушка беспомощно оглядывалась на ласса Дальвейга, застывшего немым изваянием на короткой скамье. Его взгляд был устремлен на огонь, и лишь когда Лиаль застывала спиной к нему, мужчина поворачивал голову и смотрел на нее. Гаэрд уже несколько раз пытался успокоить лаиссу, усадить за стол, на который хозяйка поставила миски с вечерней трапезой, но Лиа вскакивала уже через пару мгновений, а пища и вовсе не полезла ей в рот. Девушка мерила шагами комнатку, губы ее шевелились в безмолвной молитве, но слез не было. Лаисса Ренваль умела быть сильной.
— Лиа, — Дальвейг впервые назвал ее сокращенным именем.
Это вывело лаиссу из ее замкнутого состояния. Она остановилась и обернулась к Гаэрду.
— Мне нужно поговорить с вами, — мягко продолжил мужчина. — Присядьте.
Лиаль машинально приблизилась к скамье и села рядом с благородным лассом.
— Значит, медальон у вашего мужа? — спросил Гаэрд.
— Медальон? — девушка потерла виски, стараясь понять, о чем спрашивает ее Дальвейг. — Ох, медальон… — она вспыхнула и опустила глаза. — Так вышло. Это все глупая случайность… Простите меня.
— Ласс Ренваль что-то сказал, когда рассмотрел его? — Гаэрд не дал ей вновь уйти в свои мысли.
— Нет… О медальоне, нет, — отрицательно покачала головой Лиа. — Признаться, после того, как он сорвал его с моей шеи, я больше не видела наместника.
— Хотите, я вам расскажу, что он означает? — нет, Гаэрд не хотел втягивать Лиаль в противостояние с Последователями, как не хотел открывать тайны меча, но он больше ничего не мог придумать, что оторвало бы лаиссу от ее печальных и тревожных мыслей, усмирив на время бесцельные метания. Говорить о Ригнарде было опасно, о ее замужестве жестоко, своей жизнью мужчина вряд ли бы сейчас заинтересовал Лиаль, а вот медальон… Он был когда-то для нее тайной, которую хотелось узнать, на любопытство и понадеялся хранитель Халидура.
— Вы, правда, мне расскажете? — лаисса вскинула на мужчину удивленный взгляд, и он кивнул.
Гаэрд ненадолго замолчал, решая, как и что рассказать, но он был так вымотан, что махнул рукой на осторожность. Лиаль он доверял, но все-таки предупредил:
— То, что я сейчас расскажу, должно остаться между нами, Лиа. И не только ради сохранения тайны того братства, к которому я принадлежу, но и ради вас. Забыть мой рассказ у вас, конечно, не получится, но вы не должны, ни словом, ни делом дать понять, что знаете. Ежели вы считаете, что лучше остаться в неведении, то я промолчу…
— Нет! — лаисса мотнула головой. — Я хочу знать… о вас.
Ласс Дальвейг улыбнулся и позволил себе взять Лиаль за руку. Она не отдернула ее, только опустила взгляд и чуть сжала пальцы, отвечая Гаэрду. Мужчина опять замолчал, любуясь лаиссой и борясь с желанием обнять ее.
— Лиа… — Дальвейг задавил порыв и выдохнул. — Да, медальон, — словно напоминая самому себе, о чем собирался рассказывать, произнес ласс. — Так вот…
Заметив, что Гаэрд никак не может начать и не догадываясь, что всему виной ее близость, Лиаль решилась помочь лассу. Она вспомнила орла с распростертыми крыльями, которого столько раз обводила пальчиком.
— Что означает орел? — спросила лаисса.
Гаэрд облегченно вздохнул, вопрос Лиаль помог собрать мысли воедино.
— Название братства — Орден Орла, — ответил он. — По легенде, именно орел принес первому хранителю то, что мы бережем уже много столетий.
— А меч? — Теперь Лиа вспомнила обратную сторону медальона.
— То, что мы бережем, — усмехнулся Дальвейг. — Меч Святого Хальдура.
— Меч Святого Защитника Хальдура? — потрясенно прошептала девушка. — Истинный меч Хальдура Освободителя?
Гаэрд усмехнулся и кивнул в ответ. Священный трепет, отразившийся на лице благородной лаиссы вызвал улыбку мужчины — она стала совсем похожа на ребенка, который еще не разучился верить в бабку-болотницу, насылающую детям дурные сны, если они плохо ведут себя, или в волшебницу-зубницу, меняющая молочный зуб на коренной.
— Истинный, — подтвердил Дальвейг. — Вы хотите услышать легенду?
— Очень! — воскликнула Лиаль, сжимая руку ласса.
— Тогда слушайте, — важно произнес Гаэрд и негромко рассмеялся, заметив, как Лиа затаила дыхание. — Вы же знаете, как удалось избавиться от Нечистого и его рати?