Насмешка
Шрифт:
Гаэрд, заметив это движение Лии, ободряюще улыбнулся.
— Лил, это только мое воображение и не больше.
Лаисса кивнула, но ощущение твердой стали под рукой вселило в нее больше уверенности, чем заверения возлюбленного, сказанные для того, чтобы успокоить девушку. Вскоре вернулись ратники, сказав, что впереди завал. Сломанное дерево перегородило дорогу.
— Человеческие следы? — спросил Гаэрд.
— Есть, — кивнул Бальдар. — И дерево с сухими листьями. Если его и сломил ветер, то сделано это было летом или ранней осенью. Но на нас никто не напал, не пытался остановить.
— Засада, — с затаенным удовлетворение произнес Гаэрд. Его предчувствие оказалось верным. — И деваться нам некуда. Тут не развернешься. Нам придется идти только вперед. Нечистый…
Выругавшись, Дальвейг поднял руку, повелевая остановиться. Затем поджал губы, раздумывая, что им делать.
— Лил, к Вальдору, — коротко велел он.
Лиаль вскинула на мужчину глаза, но Ригнард уже стягивал ее с лошади и тащил в сторону возка, в котором сидел купец и его помощник. Кратко объяснив Хёрту происходящее, Магинбьорн велел не спускать взгляда с «юркого парнишки» и вернулся к другу. Воины уже окружали возки, закрывая их собой. Гаэрд продолжал отдавать распоряжения. Вскоре в руках ратников появились луки, с наложенными на тетиву стрелами.
— Стрелять, как только заметите движение, — приказал Дальвейг. — Не медлить, не бояться, не бежать. Святые с нами.
И обоз возобновил неспешное движение, подбираясь к месту, где они ожидали засаду. Глаза людей пристально разглядывали пространство цепкими взглядами. Хвала Небесам, теперь деревья были голыми, и заметить сбитый с ветвей снег и притаившихся лучников было просто. Оставалось надеяться, что им попались лесные разбойники, которых не должно было быть много.
Однако деревья были пусты, никто не прятался в их ветвях, да и по близости не было заметно ни одной живой души. Отряд доехал до поваленного ствола с остатками ветвей. Воины озадачено оглянулись, мало что понимая в происходящем. Нападать на них никто не спешил, и это было странно, потому что все указывало на западню. И вытоптанный снег, и следы, петлявшие между деревьев, и ствол, явно уложенный на дорогу человеческими руками. И все же врага не было видно.
Гаэрд спешился первым и подошел к дереву, настороженно поглядывая по сторонам. Что-то было не так, и внутренний голос вопил об опасности, указывая, что угроза не миновала, но глаза говорили, что нападать некому.
— Святые, — выдохнул молодой ласс и сделал единственное, что оставалось в таком случае, повелел. — Убрать преграду. — Но тут же поднял руку, вынуждая уже спешивающихся воинов остановиться. — Десять человек ко мне, остальным следить за лесом. Они где-то тут.
Объяснить свою уверенность ему было нечем, кроме чутья, но себе Дальвейг привык верить. Потому и сейчас он продолжал озираться, изучая окружающее пространство и стараясь понять, что не так, что здесь неправильно. Взгляд ласса уперся в следы. Много, слишком много, словно здесь устраивали танцы… или пытались что-то скрыть под нарочито вытоптанным снегом. Задумчиво потерев подбородок, Гаэрд сделал несколько шагов и внимательно пригляделся к одному из ближайших деревьев. Затем перевел взгляд на поваленный ствол, чей конец исчезал за кустарником, лишенного снега.
— Прочь от бревна! — заорал Дальвейг, как только воины приготовились дернуть его и сдвинуть в сторону.
Ратники, уже дружно взявшиеся за древесный ствол, не смогли сразу остановиться. Послышался треск, и с дерева, привлекшего внимание ласса, полетело в сторону ратником привязанное веревками бревно с заточенными сучьями. Кто-то успел упасть на землю, и опасный таран пронесся над его головой, но троих зацепило. Крик боли разорвал тишину затаившегося леса. Тут же послышался шорох, вновь воздух заполнил треск, и из-под земли, исторгая из груди воинственный клич, на отряд выскочили вооруженные люди. Нарочитостью следов скрыли то, что нельзя было скрыть, просто засыпав свежим снегом — ямы, где сидели разбойники, скрытые от взоров путников тонкими крышками и засыпанные снегом, тут же утоптанным сверху, чтобы скрыть западню.
Засвистели стрелы ратников, охранявших обоз. Они все еще помнили приказ ласса, и это приостановило нападение, но ненадолго. Пока новые стрелы выхватывались из колчанов, притороченных к седлам, разбойники вновь закричали и бросились на обоз.
— Достать мечи! — закричал Гаэрд, вытягивая Халидур из ножен.
Меч тонко запел сталью, словно изголодавшийся хищник, почувствовавший скорый кровавый пир. Клинок блекло блеснул, отражая тусклый дневной свет, и ворвался в живую плоть первого нападавшего, приблизившегося к лассу. Гаэрд отпихнул ногой тело разбойника, ошеломленно уставившегося на него затухающим взором. Дальвейг успел заметить, как из-за деревьев вывели старика, бережно поддерживая под руки. «Слепец», — отстраненно подумал мужчина, изумляясь на грани сознания тому, что слепой может делать в лесу, и какое отношение он имеет к разбойникам.
— Он! Он! — хрипло прокаркал старик, указывая в гущу сражающихся. — Он там!
Этого Гаэрд уже не слышал. Отразив нападение еще двух разбойников, он прокладывал дорогу к возку, где сидела Лиаль. Ригнард, ожесточенно отбивавшийся от двоих нападавших, так же пытался пробиться к сестре, но пока у него ничего не выходило. Ратники, охранявшие обоз, давно спешились, отчаянно отбивая атаку разбойников.
Дальвейг отметил, что нападавшие вели себя странно. Они, кажется, не замечали возки. Никто из них не стремился перехватить вожжи или забраться в возок. Купеческое добро обходили стороной, сражаясь лишь с воинами, словно желая устранить. Впрочем, даже убивать никого особо не стремились, это так же заметил Гаэрд, глядя, как ратникам наносят ранения, после которых они роняют мечи. Нападающие подбирали их…
Догадка оказалась такой простой и в то же время невероятной. Разбойникам был нужен меч, один единственный, равных которому не было, и быть не могло. Халидур! Но… Но эти люди не были Последователями Нечистого. Их поведение и способ ведения боя отличался от охотников. И вновь его взгляд метнулся к слепцу, указывавшего в сторону сражающихся. «Видящий», — понял Дальвейг. Крепче сжав рукоять, Гаэрд решил сделать все, чтобы сохранить, доверенную ему реликвию.
— Гаэрд! — крик Лиаль обрушился на него так неожиданно, что мужчина застыл на короткое мгновение, будто скованный льдом.
— Лиа, — наконец выдохнул он и увидел, как ее тащат к старику. — Твари-и, — взвыл ласс и бросился следом.
И как только он покинул дорогу, отхлынули разбойники, оставляя за собой недоуменных ратников и Ригнарда. Магинбьорн увидел сестру, увидел Гаэрда и поднял над головой меч:
— В ком живет еще доблесть, за мной!
Воины, в чьих руках еще было оружие, бросились за ним, вынуждая разбойников остановиться и вновь принять бой. Взбешенные странным нападением, ратники рубились с яростным ожесточением. Что может быть позорней для воина, чем намеренное лишение верного меча? Даже те, кто был ранен, перехватив длинные ножи в левую руку, шли на нападавших. Стоны, крики, брань, звон металла и проклятия наполнили зимний лес.
Валдар Хёрт, в чей возок вторглись разбойники, подхватил свой меч, до этого лежавший без дела, и опьяненный запахом крови, разлившимся в воздухе, бросился на помощь своим воинам. Он ворвался в гущу сражающихся, покрякивая от возбуждения. Ригнард бросил на купца злой взгляд.
— Зачем вылез, Валдар?
— На подмогу, — отмахнулся тот и врезал рукоятью меча по голове одному из разбойников.
Гаэрд ничего этого не видел. Мир для него сузился до двух мужчин, тащивших Лиаль за деревья. Наконец они скрылись из виду, как и старик со своими сопровождающими, и до Дальвейга донеслось лошадиное ржание. Не мешкая и мгновения, Гаэрд свистнул. Ветер, сорвался с места и бросился к своему хозяину, сопровождаемый взглядом Магинбьорна.