Насмешка
Шрифт:
— Люблю…
Затем подняла взгляд на мужчину, увидев в его глазах ответ, после чего сжала его пальцы и отошла, наконец, в сторону. Ригн помог сестре забраться в седло, после легко вскочил на своего коня, и Гаэрд последовал их примеру. Отряд возобновил движение. Тихие разговоры заполнили застывший зимний воздух, наполняя его облачками пара человеческого дыхания. Еле угадывавшаяся дорога уводила вперед, петляла между сугробами и деревьями, покрытыми снегом.
Солнце вновь забыло о Валимаре, перестав радовать даже редкими лучиками. Небо затянули тяжелые серые тучи, отчего-то медлившие и не спешившие просыпаться на землю ледяной белой пылью снежинок. Это немного радовало, меньше всего хотелось оказаться застигнутыми метелью. Путники поглядывали по сторонам, время от времени замечая звериные следы. Ночью они слышали волчий вой, но стая прошла стороной, не рискнув наброситься на обоз, вставший на ночную стоянку.
Теперь не было укрытия, и Лиаль приходилось спать вместе со всеми. Чтобы не мерзнуть, воины жались друг к другу. Лаисса заснула между братом и Гаэрдом, и это было невыносимо волнительно и сладко, ощущать спиной того, кому Лиа готова была посвятить все свои ночи. Он не дотронулся до нее, руки брата по-хозяйски защищали тело сестры, вынуждая ее спать лицом к нему. И все же проснулась Лиа, уткнувшись лбом в плечо Гаэрда, сжимавшего ее ладонь в теплой варежке, оказавшуюся вне чужих взглядов.
Лиаль приоткрыла глаза, стараясь не выдать того, что проснулась, чтобы еще хоть немного продлить минуты вынужденной близости, которая могла казаться неприличной, если бы не причины принудившие к ней. Мужчина еще спал, и лаисса осмелилась полностью открыть глаза, чтобы полюбоваться спокойным лицом возлюбленного. Ей до безумия захотелось провести кончиком пальца по темным дугам бровей, повторив их изгибы. Скользнуть на прямой нос, после спуститься к губам, очертив их контур, обвить рукой шею и зарыться пальцами в волосы. Мысли Лиаль побежали дальше, и она представила, как прикасается губами к закрытым векам, дальше по скуле, целует твердый подбородок и, наконец, накрывает мужской рот своими устами, будя Гаэрда ласковым поцелуем. Отчего-то эти мысли заставили девичье сердечко забиться быстрей, вырвав из груди прерывистый вздох. Она зажмурилась так сильно, что перед глазами заплясали мушки, а когда открыла глаза, захлебнулась в весенней зелени глаз ласса Дальвейга.
— Милости Святых, — одними губами произнесла Лиаль, пряча за вежливостью смятение.
— Милости Святых, — хрипло ответил Гаэрд.
Тут же поднял голову Ригнард и кашлянул, разрывая магию взглядов друга и сестры. Лиаль охнула и порывисто села, оглядываясь шальным взглядом вокруг себя. Отряд уже просыпался. Кто-то колдовал у костерка, готовя скудный завтрак, призванный больше согреть внутренности, чем утолить голод. Гаэрд поднялся со своего места, скользнув взглядом по спине Лиаль, после зябко поежился и скрылся из поля ее зрения. Ригнард подарил сестре укоризненный взгляд, но отчитывать при ратниках, конечно, не стал.
Теперь воспоминания об утренних желаниях навевали на девушку смущение и незнакомую сладкую истому, заставлявшую вновь и вновь искать взглядом того, кто целиком и полностью занимал ее мысли. Гаэрд Дальвейг уехал вперед. Теперь, по негласному общему признанию, он возглавлял отряд, и брат с сестрой ехали чуть позади. Хотелось окликнуть его, придумать любой вопрос, заставив обернуться, чтобы хоть ненадолго поймать его взгляд, но Лиаль все еще оставалась немым Лилом, и пусть ратники догадывались, что она не юноша, но нарушать тайну, лаисса не собиралась.
Гаэрд чувствовал пристальный взгляд и улыбался одними уголками губ, прекрасно понимая, кому принадлежит столь упорное внимание. Он полуобернулся, посмотрел на Лиаль и подмигнул, после чего вновь стал невозмутимым и внимательным. Непонятные предчувствия томили мужчину, и он никак не мог найти им причину. Если верить местным жителям, то лес был спокойным с начала зимних холодов. Разбойников здесь не было, дикие звери обходили людей стороной. Дорога была достаточно широкой, и, не считая небольшой заминки, отряд споро продвигался вперед. И все же что-то не давало лассу покоя. Иногда ему казалось, что Халидур начинал холодить бедро даже через слой одежды. Тогда Дальвейг накрывал его рукоять ладонью и с тревогой оглядывался, но никакой опасности не видел. Наконец, Гаэрд решил, что это все проделки его воображения, вызванные усталостью и внутренним напряжением из-за той ответственности, что молодой ласс возложил на себя.
Свобода Лиаль, сохранность реликвии, теперь еще и люди, которые все более доверялись ему, подчиняясь его приказам и пожеланиям. Гаэрд привык заботиться о тех, кто находится под его началом, и теперь сохранность обоза до того момента, когда трое путников отделятся от него, стала его делом. Вышло это так незаметно и естественно, что Дальвейг и сам не понял, когда стал главным.
— Бальдар, — подозвал он одного из ратников, — возьми кого-нибудь и проверьте дорогу впереди.
— Да, господин, — склонил тот голову, подозвал товарища, и они поспешили вперед.
Ригнард, к затаенной радости Лиаль, приблизился к ним и заговорил с Ригнардом.
— Ты отправил разведчиков, — заметил тот.
Дальвейг молча кивнул, но такой ответ не удовлетворил Магинбьорна.
— Что тебя настораживает? — прямо спросил он.
— Не знаю, — Гаэрд передернул плечами. — Неспокойно.
Ласс Магинбьорн огляделся, затем вновь взглянул на сосредоточенное лицо друга.
— Что не так? — снова спросил Ригн.
— Не знаю, — повторил Дальвейг. — Вроде все так… и что-то не так. Здесь муторно, — мужской кулак ударил в широкую грудь. — Словно что-то будет. Перед тем, как напали на мой отряд, так же было. С вечера в груди ныло, а на рассвете…
Гаэрд не договорил, и так было ясно, что он имел в виду. Ригнард чуть помолчал, но не все-таки решился спросить:
— Охотники?
— Не думаю, — Гаэрд мотнул головой. — Тогда они должны были бы предвидеть, что мы сюда поедем, чтобы устроить засаду. А мы сами того не знали, Валдар решил неожиданно… — Мужчины переглянулись, после дружно перевели взгляды на возок, в котором ехал купец, и Дальвейг снова отрицательно покачал головой. — Нет. С того дня, как мы едем с обозом, он был постоянно у нас на глазах, для сговора нужно время. К тому же охотники не стали бы тянуть, ежели только, их опять не было меньше, но тогда какая засада?
— А ежели проговорились те, у кого ты про лес спрашивал? — предположил Ригн.
— Посмотри вокруг, — Гаэрд обвел рукой пространство, — эта дорога единственное, где можно пройти. Нас не могли обогнать. Нет, это не Последователи, я уверен. Впрочем, это единственное, в чем я уверен. В остальном, моя тревога может оказаться ложной. Это всего лишь предчувствие.
Лиаль переводила взгляд с брата на Гаэрда, оглядывалась по сторонам и снова смотрела на мужчин. У нее не было предчувствий, и понять, что тревожит Гаэрда, было сложно. Но она доверяла ему даже больше, чем самой себе, потому нервно передернула плечами и нащупала за голенищем сапога нож, который ей вручил брат после деревни, где она пошла на сговор с ведьмой, велев пустить его в ход, как только кто-то попытается завладеть ее жизнью или честью.