Настанет век пырларла. Книга 1. Верьте легендам, или Два одинаковых брата
Шрифт:
Бикир обожал своего Малыша, который был самым крупным и злобным среди сородичей. Он не подпускал близко никого, кроме Бикира, даже Бакара, удивительным образом различая близнецов. Однажды Бакар надел одежду брата и вошел в стойло Малыша. Эта шутка едва не стоила ему жизни, после чего никто больше не пытался укротить эту злобную тварь.
В полумраке пырларлы похрустывали кормом, изредка фыркали и переступали с ноги на ногу. Направляясь к стойлу Малыша, Бикир еще издали услышал радостное похрюкивание. Вообще-то, пырларлы умели и ржать, но в большинстве случаев издавали характерные хрюкающие
– Эй, хрюнделябр! – воскликнул Бикир, хлопая его по шее, – мог бы и поаккуратнее!
Бикир оседлал Малыша и выехал в темноту ночного города. Надо было проветриться, он направился к западным воротам, за которыми начинался Большой Лес. Множество опасных существ обитало в нем, но хозяин пырларла нисколько не беспокоился на этот счет. Он сам вызывал ужас и гордился этим. А мысль о встрече в лесу с кровожадной тварью вызывала свирепую радость. После беседы с отцом хотелось погрузить руки в теплую кровь, и поглубже.
***
Еще вчера, заметив, что Ки-Клат складывает сумку и достает охотничий костюм, Мурец ни на шаг не отходил от него. Всем известно, синакотики – лучшие в поимке мосорожков, некрупных копытных с мягкой шерстью и вкусным мясом, обитающих на опушках леса, а Мурец претендовал на звание лучшего из лучших. Ки-Клат с отцом потратили уйму времени, чтобы как следует натаскать его. Главной сложностью была наука отдавать добычу хозяину: Мурец отличался чрезвычайной жадностью. Но зато теперь слова «Мурец» и «удачная охота» были почти синонимами.
Непревзойденный охотник, в остальном Мурец был совершенно неоднозначной кошачьей личностью. Никто из домашних понятия не имел, что он выкинет в следующий момент. Он мог валяться возле Ги-Млы, мурчать и тереться об ее ноги, а через секунду трёхцветный зад мелькал по коридору, роняя плохо закрепленные предметы и иногда людей. А если у него случался «припадок вредности», все ходили как тени, избегая когтей и зубов. Но, когда его начинали ругать, Мурец состряпывал такую умильную физиономию и так уморительно плюхался на спину, что сердиться дальше не было никакой возможности, и все заканчивалось чесанием пушистого пуза.
Сейчас он сидел на кровати Ки-Клата, нетерпеливо мял лапами одеяло и громко мурчал. Юноша попытался спихнуть его, но отожравшийся синакотик размером в полчеловека даже не шевельнулся.
– Ах ты, жиробасина, – проворчал Ки-Клат.
Он выполз из-под одеяла и начал одеваться. За окном забрезжил рассвет. Ки-Ван, сын управляющего, наверное, уже седлает лошадей и опять назовет его соней.
Мурец спрыгнул с кровати и подбежал к двери. Ки-Клат едва успел застегнуть штаны, как увидел Ги-Млу в походном костюме.
– Доброе утро.
– Ты чего так рано встала? – Ки-Клат изобразил удивление, хотя уже все понял.
– Я с вами хочу… – Ги-Мла всегда просила робко и скромно, но отказать ей было невозможно.
– А дядя? Представляешь, что будет? – Ки-Клат все же сделал попытку.
– Ничего, что-нибудь соврем.
– Значит, вечером огребем по полной, особенно я.
– Я сделаю личико с глазками, и дядя простит, – похлопала ресницами девушка.
– Ты прямо как Мурец! Ладно, пошли, – Ки-Клат слегка подтолкнул сестру.
Они спустились во двор, где возле конюшни ждал Ки-Ван со своим синакотиком Лопухом, о размере ушей которого красноречиво говорила кличка. Рядом стояли оседланные лошади с накладками для синакотиков на крупах. Не две, а три. Ги-Мла вчера шепнула парню на ушко о своих планах, взяв слово не выдавать ее.
Город еще спал. В прохладном воздухе витал аромат свежего хлеба – пекари трудились по ночам, чтобы с утра накормить весь Маад. То тут, то там мелькали флюмайсы, разносившие почту. Их хохолки на голове, ярко светившиеся ночью, уже поблекли в рассветных лучах. Ки-Клат мечтательно подумал, как на двадцатилетие дядя провозгласит его Преемником и подарит флюмайса. Ждать осталось всего полгода. Собственный флюмайс грезился ему с детских лет. Эти нелетающие птицы бегали так стремительно, что ни одно существо на планете не могло с ними тягаться. Их ум был не меньше их волшебной красоты и позволял запомнить до тысячи адресов и никогда не ошибаться. Челанги очень гордились своими птицами. Каждую обучали три года, прежде чем передать владельцу, поэтому стоили они баснословных денег. Только знать могла позволить себе личного флюмайса, остальные пользовались услугами почтовой сети, принадлежавшей Челангам. Услуги ее стоили недешево, но работала сеть прекрасно. Единственная служба в Мааданде, не вызывавшая нареканий.
Пока Ки-Клат мечтал, Ки-Ван пробовал завязать разговор с Ги-Млой, но его неуклюжие попытки лишь забавляли ее. Они пересекли по мосту реку Аракас, миновали западные ворота и очутились за городом. Перед ними лежала дорога в Синну – родной город Ки-Клата и Ги-Млы. Через несколько дней они поедут домой, дядя приглашал их только на месяц. По левую сторону тракта стоял Большой лес, а по правую вздымались в небо Пырларловы горы. По легендам, в глубине этих гор находится пещера самого Подземного Пырларла. Тех, кто попадал в его владения, никто больше не видел. Проявляя заботу о народе, Ар-Раары никого и близко не подпускали к горам. Их патрульные отряды тщательно охраняли все ущелья и тропинки.
Воздух здесь был совсем другой, нежели в городе с его запахами жилья, еды, скотных дворов и выгребных ям. Прозрачный и свежий, чуть согретый первыми лучами, он опьянял и звал за приключениями. Гигантские стрекозы, расплодившиеся в огромном количестве после исчезновения птиц, носились вдоль обочин в поисках добычи, радуясь последним солнечным денькам перед долгой зимней спячкой. Их радужные крылья вспыхивали в рассветных лучах, как разноцветные искры.
Компания свернула на узкую дорогу, ведущую к лесу, и Ки-Клат, пуская коня вскачь, крикнул:
– Ну, кто первый до опушки?
Ги-Мла и Ки-Ван не заставили ждать, и вот уже все трое с криками и хохотом неслись во весь опор туда, где стояли вековые деревья. Ги-Мла с детства обожала верховую езду и была искусной наездницей, поэтому быстро оставила парней позади. Словно слившись с лошадью воедино, они почти летели над дорогой, едва задевая покрытую росой траву. Поглощенная скачкой, она скоро достигла кромки леса.
– Ги-Мла, подожди! – крикнул Ки-Клат, но она уже исчезла за деревьями.