Наставление в христианской вере, т.3
Шрифт:
| *У Кальвина менее точная ссылка (с точки зрения Синодального текста) — Рим 6:12. — Прим. перев. 4 |
6. Вот почему автор Послания к евреям все добрые дела древних отцов соотносит с верой и оценивает их по вере (Евр 13:2-17). Знаменательный фрагмент, посвященный подобной свободе, имеется также в Послании к римлянам, где св. Павел утверждает, что грех не должен господствовать над нами, ибо мы не под Законом, а под благодатью (Рим 6:14)*. Призвав верующих к тому, чтобы грех не царствовал в их смертных телах и чтобы они не предавали своих членов греху в орудие неправды, он велит им представить себя Богу как оживших из мёртвых в орудия праведности [Рим 6:12-13]. Поскольку они могли бы возразить, что ещё носят плоть, полную похотей, и что грех всё ещё
7. Третья составляющая свободы христианина учит нас не придавать значения перед Богом внешним вещам, которые сами по себе не имеют значения107 и которые мы можем либо делать, либо не делать. Понимание этой свободы нам также весьма необходимо. Если у нас его нет, то наша совесть никогда не найдёт покоя и не будет конца предрассудкам. Сейчас многим людям стало ясно, что мы поступаем плохо, затевая дискуссии об употреблении мяса, о соблюдении определённых дней, об одежде и о прочих, как им кажется, пустяках. Однако эти вещи всё-таки важнее, чем представляется некоторым. Ибо, когда сознание сковано этими путами, оно вступает в бесконечный лабиринт и срывается в глубокую пропасть, откуда нелегко выбраться. Если кто-либо начинает сомневаться, позволительно ли использовать лён для простыней, рубашек, носовых платков, салфеток, то он вскоре засомневается, дозволено ли пользоваться пенькой, и в конце концов станет колеблеться по поводу употребления биче-вы. Или ему придёт в голову, что если нельзя есть без салфетки, то нельзя и обходиться без носового платка. Если кто-то станет думать, что употребление изысканно приговленной пищи не разрешено, то в конечном счёте он утратит уверенность, что можно пребывать в мире с Богом, поедая чёрный хлеб и простую пищу, потому что ему всегда будет казаться, что можно поддерживать жизнь ешё более простой пищей. Если его начнут мучить угрызения совести при потреблении хорошего вина, то вскоре он не осмелится выпить даже прокисшее или выдохнувшееся и наконец откажется от воды, которая лучше и чище обычной. Он дойдёт до того, что будет считать большим грехом ходить поперёк соломенного настила108.
Здесь речь идёт не о лёгких сомнениях нашей совести, но о сомнениях, угодно ли Богу — чья воля неизбежно должна предшествовать всем нашим планам и делам, — что мы чем-то пользуемся или не пользуемся; а его воля неизбежно предшествует всем нашим планам и делам. Отсюда с необходимостью выходит, что одни будут брошены в бездну отчаяния, которая их поглотит; другие, отбросив всякий страх Божий и намереваясь пройти через все препятствия, не найду пути. Ибо все охваченные подобными сомнениями, куда бы они ни оборачивались, всегда наталкиваются на смятение совести.
$. «Я знаю, говорит св. Павел,., что нет ничего в себе самом нечистого; только почитающему что-либо нечистым, тому нечисто» (Рим 14:14). Этими словами он всё внешнее подчиняет нашей свободе109, дабы уверенность в ней укрепилась перед Богом в нашей совести и в нашем сознании. Но если нас вводит в смущение какой-нибудь предрассудок, то вещи, которые по своей природе были чисты, становятся для нас нечистыми. Поэтому апостол говорит: «Блажен, кто не осуждает себя в том, что избирает. А сомневающийся, если ест, осуждается, потому что не по вере; а всё, что не по вере, грех» (Рим 14:22-23).
Люди, зажатые всеми этими ограничениями, но из-за желания показать себя смелыми и отважными решающиеся на всё вопреки своей совести, не отворачиваются ли тем самым от Бога? С другой стороны, те, кто более всего проникся страхом Божьим, вынуждены делать многое вопреки своей совести и оттого охвачены многими страхами, так что в конце концов падают. Люди, пользующиеся чем-то именно таким образом — либо дерзко, вопреки своей совести, либо со страхом и смущением, — не получают ничего из Божьих даров и лишены действия благодати. Ибо толь-. ко благодать (как свидетельствует св. Павел) освящает эти дары для нашего употребления (1 Тим 4:4-5). Действие благодати происходит от сердца, постигающего благость и щедрость Бога в его дарах. Многие понимают, что вещи, которыми они пользуются, суть блага от Бога, и восхваляют Его своими делами, но они не ценят, что эти блага именно даны им Богом, и поэтому как они могут возблагодарить Его как своего Дарителя и Благодетеля?
Итак,
9. При всём этом необходимо глубоко осознать, что свобода христианина во всех своих составляющих носит духовный характер, что вся её сила направлена на успокоение перед лицом Бога робкой совести — мучается ли она сомнениями в прощении грехов; или страшится того, что Дела человека, будучи несовершенны и запятнаны нечистотою плоти,
аИз этого явствует, что Кальвин был далёк от пуританской узости и вообще от всякого аскетизма. — Прим. франц. изд.
неугодны Богу; или же пребывает в смущении относительно пользования не имеющими большого значения вещами. Поэтому она плохо воспринимается теми людьми, которые желают украсить ею свои плотские похоти, чтобы злоупотребить Божьими дарами ради своих вожделений, теми, кто полагает, что не обладает ею, если считается при этом с другими, и потому пользуется этой свободой, не обращая внимания на своих слабых братьев. В наши дни распространён грех первого рода. Находится немного людей, которые не позволяли бы себе роскошествовать в пирах, одежде, жилищах, отличающихся броским великолепием и пышностью, которые бы не гордились всем этим перед другими и не хвалились бы своим достоянием. И всё это оправдывается и извиняется ссылками на свободу христианина. Такие люди говорят, что эти вещи не имеют значения. Я бы согласился с ними, если бы все эти вещи были безразличны и для них. Но если они страстно желают их, если раздуваются от гордости, если предаются безудержному расточительству, то, значит, они запятнаны пороками.
Несущественные вещи хорошо характеризует св. Павел: «Для чистых всё чисто; а для осквернённых и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум их и совесть» (Тит 1:15). Посему прокляты богатые, которые ныне утешаются, беспечные, смеющиеся, лежащие на ложах из слоновой кости, прибавляющие дом к дому и поле к полю, на чьих пирах звучат цитры, гусли и тимпаны и льётся вино (Лк 6:24; Ам 6:1-6; Ис 5:8,12). Конечно, и слоновая кость, и золото, и всякое богатство суть превосходные Божьи творения, дозволенные и даже предназначенные для пользования людям. И нигде не запрещено смеяться, или развлекаться, или приобретать новые владения, или наслаждаться игрой музыкальных инструментов, или пить вино. Всё верно. Но когда какой-либо человек обладает изобилием благ, утопает в наслаждениях, опьяняет душу и сердце страстями и похотями и постоянно ищет новых, тогда он весьма удаляется от освящённого и законного пользования Божьими дарами.
Так пусть же они оставят свои дурные страсти, свои безумные излишества, свою суетную роскошь и гордыню, чтобы пользоваться Божьими дарами с чистой совестью. Когда они настроят свои сердца на умеренность, то узнают правила доброго использования этих даров. Когда же умеренности недостаёт, то даже самые простые и дешёвые удовольствия переходят всякие границы. Очень верно сказано, что под серым, невзрачным покровом нередко обитает пурпур отваги, а под шёлком и бархатом часто скрывается смиренное сердце. Поэтому пускай каждый в соответствии со своим положением живёт бедно, средне или богато, но так, чтобы все сознавали, что Бог питает его ради жизни, а не ради наслаждений.
Чтобы вслед за св. Павлом они познали закон свободы христианина — быть довольным тем, чем у них есть, уметь сносить поношение и похвалу, скудость и изобилие, нужду и богатство (Флп 4:11-12).
10. Многим свойственно и второе заблуждение, о котором мы говорили: люди хотят показать свою свободу, причём неудержимо и бесстыдно, каким-то свидетелям. При этом они часто обижают своих слабых, немощных братьев. Сейчас нередко находятся люди, которые считают, что лишаются свободы, если не едят мяса по пятницам110. Я не упрекаю их в том, что они едят мясо. Но нужно выбросить из головы ложное мнение, будто не может быть свободы, если не показывать её другим по каждому поводу. Нужно понять, что своею свободой мы ничего не приобретаем перед людьми — но только перед Богом и что она заключается более в воздержании, нежели в пользовании. Если кто-то твёрдо уверен, что по отношению к Богу для него не имеет значения, ест ли он мясо или яйца, одевается в чёрное или красное, то этого достаточно. Тогда освобождается совесть, для которой и предназначены плоды этой свободы. Если он откажется от мяса на всю остальную жизнь и никогда не сменит цвета своей одежды, он не станет менее свободным. И именно в том он свободен, что его совесть свободно отказывается от этого.