Настольная книга по теологии. Библейский комментарий АСД Том 12
Шрифт:
В День очищения Бог возлагал грех/нечистоту на их родоначальника и источник. Второй козел от народа символизировал отпущение (Азазел) (Лев. 16:8). Хотя смысл этого имени не ясен, параллелизм конструкций «для Господа» и «для отпущения» указывает на то, что Азазел — это скорее всего демоническая личность. Азазел выходит на передний план после того, как Аарон завершает очищение святилища. Этот козел не участвует в искупительных обрядах Дня очищения. Он несет на себе все беззакония сынов Израилевых (стих 22; наса авон). В данном случае эта фраза не означает нести чей–то грех за другого человека; только в этом месте Писания она имеет уникальный смысл: «понести все беззакония их» в пустынное место, где этот козел и должен был оставаться навсегда. В данном
Возложение греха/нечистоты на козла, символизирующего Азазела, указывало на демоническое происхождение греха/нечистоты и возвращало их к месту зарождения. Эта демоническая сила не только не представляет для Господа угрозы, но и контролируется Им. Когда Израиль покоится, Господь открывает Свою власть над злом и всеми демоническими силами. Таким образом, День очищения — это провозглашение Божьего владычества и превосходства святости над грехом и нечистотой. Это, вне всякого сомнения, указывает на осуществление Божьего плана искупления рода человеческого через Христа.
Ежедневное и годовое служение в израильском святилище тесно переплетались при решении проблемы греха в Ветхом Завете. Вместо того, чтобы изгонять грешника от лица Своего, Господь очищал его, чтобы сохранять взаимоотношения завета. В ежедневном служении грех/нечистота кающегося переносились посредством жертвенного замещения в святилище, и человек оставался в мире с Богом. Один раз в году ежедневное искупление и очищение завершалось удалением греха/нечистоты от лица Божьего. Тем самым завершался процесс ежедневного очищения. В День очищения Бог исследовал качество веры и посвящения Своего народа. Те, кто поддерживал ежедневные взаимоотношения веры с Господом, сохранялись; а те, кто разрывал или отвергал их, навсегда отлучались от общества завета. Бог являл Себя как любящий и могущественный Бог, способный спасать и побеждать силы греха. Таким образом, жертвенная система Ветхого Завета раскрывала в тенях и образах план искупления, средоточием которого был грядущий Мессия–Искупитель.
II. Священство Христа в Новом Завете
А. Несовершенство системы образов
Это исследование исполнения образов жертвенной системы во Христе приводит нас к Откровению и Посланию к Евреям. Но, поскольку жертвенное истолкование смерти Христа встречается также и в других местах Нового Завета, мы будем их также исследовать. Система образов имела серьезные ограничения, которые признаются не в одном лишь Новом Завете.
Псалмопевец понимал, что люди не могут искупить себя, заплатить выкуп за свою жизнь (Пс. 48:8). Только Бог мог заплатить выкуп (стих 16). Жертва была лишь плодом раскаявшегося сердца, которое искало прощения у Бога (Пс. 50:18–21). Ветхий Завет указывал на то время, когда эти ограничения будут сняты через совершенную жертву Раба Господня (Ис. 52:3–53:12), Который был изображен совершенным Агнцем, умирающим смертью жертвенного замещения (Ис. 53:11).
В Новом Завете указаны ограничения старой системы с целью возвеличивания новой. Так, в Послании к Евреям завет с Израилем считается ограниченным во времени земным установлением (8:7–13). Израильское святилище было только тенью, образом, копией оригинала — небесного святилища (стихи 2, 5). Левитское священство было недостаточным, потому что оно не способствовало достижению совершенства (Евр. 7:11), то есть не помогало решению проблемы греха. Образное левитское священство могло лишь играть роль иллюстрации истинного священнического служения Христа, Который смог «уничтожить» грех Своей жертвой и ходатайством (Евр. 9:26; 10:4).
Б. Превосходство нового порядка
Пасторская забота в Послании к Евреям выражается в истолковании и назидании. Похоже, что вера людей, к которым было обращено Послание, выродилась настолько, что они были снова привлечены к иудейской вере и обычаям. Автор Послания к Евреям наставляет своих слушателей оставаться преданными той вере, которую они некогда приняли (3:13, 14; 4:1; 12:12, 13). На протяжении всего письма автор утверждает идею превосходства служения Христа над обрядовой, жертвенной системой, подчеркивая ее неспособность очищать грех и сравнивая повторяющийся из года в год круг церемониального служения с жертвой «для уничтожения греха», которая была принесена раз и навсегда (9:26). Автор Послания к Евреям противопоставляет старое и новое, чтобы продемонстрировать, что через Христа совершается новый и превосходный исход. Достижения нового исхода намного превосходят достижения старого исхода, поскольку совершенное искупление является вечным и не требует многократного повторения, так как его преимущества пребывают вовек.
1. Лучший завет
Новая система, установленная Христом, стала осуществлением нового завета, объявленного Иеремией (Иер. 31:31–34; Евр. 8:8–12). Новый завет превосходнее старого, потому что его ходатаем является Сын Божий (Евр. 8:6; 9:15). Тот, Кто одновременно был человеком (Евр. 2:5–18) и Богом (Евр. 1:1–4), способен установить отношения завета между Богом и людьми. Он также является жертвенным агнцем, кровью которого скрепляется завет (Евр. 12:24; 9:15–18). Христос назван «лучшего завета поручителем» (Евр. 7:22), потому что Он гарантирует постоянство нового завета. Противопоставление двух заветов приводит апостола к обсуждению двух святилищ для каждого завета (Евр. 8; 9).
2. Лучшее святилище
а. Небесное святилище в Послании к Евреям. Автор Послания к Евреям придерживается такой последовательности исхода: искупление, завет и святилище. Святилище нового завета превосходнее, потому что оно небесное (Евр. 8:1, 2; 9:24). В данном случае автор Послания к Евреям опирается на Исх. 25:9,40, ибо находит там указание на истинное Божье небесное святилище, которое служит образцом для земного. Вот почему земное святилище названо «образом» истинного (Евр. 9:24, греч. антитипос). Ввиду того, что скиния есть копия оригинала, она во всем ему уступает и названа лишь «тенью» небесного. Будучи копией и тенью, земное святилище указывало на небесное и тем самым свидетельствовало о собственном временном и преходящем предназначении (стих 11).
В Послании к Евреям небесное святилище реально; Христос вошел в него после Своего вознесения (4:14–16; 6:19, 20; 9:24; 10:12) и совершает в нем священническое служение (7:27). Для апостола Христос является Божественной Личностью, принявшей человеческую природу, ставшей одним из нас (2:14), страдавшей под гнетом искушений (5:7, 8), умершей на кресте (12:2), вознесшейся на небо (4:14) и вошедшей в небесное святилище (9:24). У автора Послания к Евреям реальность всех этих событий не вызывает сомнений.
Он, следуя учениям Ветхого Завета, указывает на реальность небесного святилища. Места, которые как будто бы указывают на метафорическое истолкование небесного святилища, при более внимательном рассмотрении говорят в пользу буквального истолкования. Существительное та хагия (святилище) в Послании к Евреям обозначает святилище в целом, а не одно из двух его отделений. Это особенно вытекает из того факта, что та хагия употребляется параллельно слову «шатер» или «скиния» (скене, 8:2), которым в Ветхом Завете называлась скиния собрания. Более того, когда автор Послания к Евреям говорит о Святом, хагия употребляется без артикля, а когда он говорит о Святом святых, то использует фразу хагия хагион. Этот акцент на земном святилище как копии небесного вкупе с обсуждением двух отделений земного святилища (9:1–7) говорит о том, что автор Послания к Евреям понимал небесное святилище как сооружение, состоящее из двух частей. Однако данная мысль не развивается, поскольку главный интерес апостола заключается в объяснении того, что небесное святилище, в котором служит Христос, превосходнее земного (см. Приложение А).