Настольная книга по теологии. Библейский комментарий АСД Том 12
Шрифт:
Этот закон — один из инструментов в руках Духа, с помощью которых Он обличает нас в грехе. Его предназначение — дать определение греху и обличить нас в нашей греховности. Дух собирает нас, грешников, у подножия горы закона, чтобы мы выслушали Божественное мерило праведности, испытали обличение в грехе и осуждение вечной смерти. Когда мы осознаем свое безвыходное положение, Он ведет нас на гору Голгофу и открывает нам путь избавления. Глубоко осознав свой грех и связанное с ним проклятие, мы готовы услышать благую весть о спасении по вере в искупительную жизнь и смерть Иисуса Христа.
Вот почему закон и Евангелие трудятся рука об руку ради искупления грешных людей. Они не могут быть врагами. Закон не может снять с нас грех, но и Христос пришел для того,
На самом деле мы всем обязаны послушанию Христа. Как говорит нам Писание, «как непослушанием одного человека сделались многие грешными, так и послушанием одного сделаются праведными многие» (Рим. 5:19). Все искупление Христово состоит в восстановлении послушания. Он возвращает нас к жизни благодарного послушания Богу в любви. Или мы забыли, как Павел весьма кстати говорит о том, что мы или «рабы греха к смерти, или послушания к праведности» (Рим. 6:16)? Оправдавшись послушанием Христа, мы уподобляемся Ему и становимся в Нем рабами послушания к праведности. Послушание многих уходит своими корнями в послушание Одного в духе любви.
Пусть в нашей жизни это будет Христос, Которого мы принимаем, любим и на Которого мы стремимся походить. Давайте докажем искренность и силу нашей веры в Него и сверхъестественную силу Духа принятием послушания Христа, Который в нас обитает.
V. Исторический обзор
В этом кратком историческом обзоре прослеживается различное восприятие закона в разные периоды развития христианства.
А. Апостольские отцы и апологеты
Сочинения апостольских отцов и апологетов, самых ранних христианских писателей в эпоху Нового Завета, состоят в основном из посланий, проповедей, трактатов и аналогичных произведений. Они не содержат систематического, богословского исследования Десяти Заповедей, и мы не находим в них теологического раскрытия этого учения. Это отнюдь не означает, что эти первые христианские писатели не имели богословских интересов или отвергали доктрины, которым уделяли минимум внимания. Их преимущественно интересовало объяснение собственного понимания того, что Библия говорит по конкретным вопросам, горячо обсуждавшимся в церквах.
Некоторые из этих потребностей объяснялись возникновением еретических движений, вышедших из недр церквей. В качестве примера можно привести эбионизм, названный так по причине его специфического учения о законе. Наше понимание этой древней группы ограничено в силу того, что не сохранилось сочинений, написанных самими эбионитами, и большая часть информации о них почерпнута из сообщений их недоброжелателей.
Эбиониты ошибочно верили, что миссия Христа заключалась не столько в спасении человечества, сколько в том, чтобы призвать людей к послушанию закону. Хотя закон лежал в основе их духовности, они считали, что ветхозаветные законы о жертвоприношениях были внешним дополнением к данному Богом закону. Вот почему они отвергали некоторые части Пятикнижия, хотя их понимание того, как Иисус исполнил закон, вполне согласовывалось с учением Нового Завета. Утверждение Христа о том, что Он пришел исполнить закон, говорили они, не означало, что Он, исполнив его, объявил закон необязательным для исполнения. Скорее Он подал пример, которому все должны следовать.
Ириней (ок. 130–200 гг. н. э.) стал одним из наиболее важных защитников христианской веры, включив в свои произведения и обсуждение закона. В своем труде «Против ересей» он объяснил, что учения Христа о законе в Мф. 5 не были направлены против закона, но, напротив, на его исполнение в более широкой трактовке. Закон был дан с целью убедить людей в том, что они могут научиться служить Богу, воздерживаться от злых поступков и сопротивляться склонности к их совершению.
Климент Александрийский (ок. 160–215 гг. н. э.) защищал греческую философию как данное Богом подготовительное наставление, с помощью которого человеческий разум был приготовлен к принятию полноты истины, преподанной Иисусом. В своем произведении «Строматы» Климент утверждает, что закон был дан Добрым Пастырем, а потому является юридической нормой. Те, кто исполняет этот закон, не могут не верить в истину или не знать ее. Закон наставляет нас на путь благочестия, предписывает надлежащее поведение и удерживает от греха. Соблюдение заповедей позволяет всему роду человеческому обезопасить себя, потому что Закон Божий — это источник той самой этики, из которой греки черпали свои законы.
Ориген (ок. 185–254 гг. н. э.), еще один представитель Александрийской теологической школы, написал несколько богословских трудов, включая сочинение под названием «О началах», в котором предложил иносказательное, духовное истолкование Библии. С его точки зрения истинный смысл Библии зачастую не вытекает из того, что сказано в тексте, который он условно называет буквальным или вещественным языком, а скорее из того, что могут извлечь из него дух и душа. Это он называет нравственно–психическим смыслом Библии, обнаружением скрытого интеллектуального или духовного значения Писаний. Согласно этой необычной герменевтике, события Ветхого и Нового Заветов нельзя рассматривать как собственно историю. «Даже закон и заповеди не в полной мере передают то, что согласуется с голосом рассудка» (4.1.16). С точки зрения Оригена, закон, изложенный в Книге Второзаконие как «второй закон», принимает форму иносказания, связанного с Первым и Вторым пришествием Христа. Такое аллегорическое понимание закона устраняет его важность для христианской жизни и поведения и вводит в христианскую теологию образ мыслей, чуждый библейскому учению.
Августин (354–430 гг. н. э.) считается последним из ранних отцов и предшественником средневековой теологии. Столкнувшись с идеями монаха кельтского происхождения Пелагия, Августин обобщил его учения, одно из которых касалось закона. Августин сообщает, что Пелагий учил, будто закон, наряду с Евангелием, вносит свой вклад в Царство Божье. Свобода исполнять или не исполнять закон была дана каждому человеку благодатью Божьей. Более того, сам закон есть средство благодати. В другом трактате, направленном против Пелагия, под названием «Против двух посланий пелагиан» Августин раскритиковал его за мнение, будто благодать была дана человечеству в три этапа — сначала в результате естественного творения, потом через закон и, наконец, во Христе. Августин отрицал, что закон несет в себе благодать, утверждая, что благодать была дана для того, чтобы сделать людей исполнителями закона. Спасение же совершается исключительно кровью Христа.
Б. Средневековые тенденции
Теология Августина доминировала в Церкви во времена средневековья. Однако ближе к концу расцвета средневековья сочинения Фомы Аквинского (1224–1274) направили христианскую теологию в новое русло. В его «Трактате о законе» высказывалась мысль о том, что вечный закон лежит в основании всех законов, в том числе и естественного закона, из которого проистекает вселенская нравственность. Вместе с тем естественный закон неполон и, следовательно, должен быть доработан Божественным законом, а именно Десятью Заповедями. В них Бог четко и подробно описал праведный образ жизни. По мнению Фомы Аквинского, закон Евангелия является высшей точкой Божественного закона, ибо Божьи заповеди несут любовь и включают в себя более широкие «советы о совершенстве». Эти советы не сводятся к перечислению обязанностей, что характерно для Десяти Заповедей, ибо их цель — облегчить обретение вечного счастья тем, кто стремится к большему совершенству.