Настоящая фантастика – 2010
Шрифт:
Блонский закатил глаза.
— Расскажи ей, Ярослав. Похоже, без этого мы дальше не сдвинемся.
Ясь сел на стул напротив меня.
— Существует теория, что прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно. И в каком-то смысле те, кто жили десятки, сотни лет назад, и те, которые еще будут жить, уже существуют параллельно с нами. Представь, что все время от начала и до конца одна линия. Все, что уже было или будет, происходит сейчас. И, предположим, некая Сущность…
— Бог?
— Не знаю, ну, или как хочешь, так это и назови. Ну, так вот, эта Сущность — она вне времени и пространства. Она знает все, читает в этой книге одновременно все страницы, другими словами, может находиться одновременно во всех временах.
— А ко мне это как относится?
— Ты каким-то образом контактируешь с ней. Выходишь за границы реальности, в каком-то смысле путешествуешь во времени. Мы лишь пытаемся понять, что ты делаешь, чтобы управлять процессом.
— Я же говорила, это приходит само. Я не знаю, как это контролировать. И потом, я вижу только вероятные события у женщин. Я не могу делать то, что вы меня заставляете. Не получается у меня.
— Похоже, нам придется таскать сюда невест, чтобы посмотреть, как она это делает, — презрительно хмыкнул Ярослав.
Блонский задумался.
— А что? Это неплохая мысль, есть у меня один вариант. Женечка, попробуем?
— Нет. Пусть без меня все решается.
— Хотя бы разок, в виде эксперимента.
— Я не могу брать на себя ответственность за других. Я не бог!
— Она хорошая девочка — моя будущая невестка. Тебе понравится. Если я ее попрошу, она согласится.
— Нет. А вы… Вы — просто чудовище!
— Она даже не поймет, что участвовала в эксперименте. Мы все подготовим.
— Нет! Вы меня не заставите!
Когда я вошла в кабинет, она сидела, мило беседуя за чашкой чая с Блонским. С новой модной стрижкой, похорошевшая и счастливая.
— Лерочка?! — Сердце забухало.
Она повернулась ко мне и удивленно протянула пухлыми блестящими губами:
— Женя? Вот не ожидала тебя здесь увидеть. Сергей Витальевич сказал, что приготовил мне сюрприз к свадьбе.
Мое сердце запрыгало. Лерочка выходит замуж за сына Блонского. Значит, у них с Игорем все?
— Ну, ладно, девочки, я вас одних оставлю, — ласково прокудахтал Блонский и ретировался в подсобку, шепнув мне: — Кепку не забудь.
За нами следил пяток видеокамер. Монитор, обвивавший, как браслет, мое запястье, начал натирать. Я нацепила кепку с электродами.
— Даже не ожидала, что вы знакомы. Так, значит, ты теперь здесь работаешь? Лаборанткой?
Я едва кивнула головой, размешивая хну в плошке.
— А ты, значит, замуж выходишь?
Лерочка нахмурилась.
— Ты так внезапно исчезла. На звонки не отвечала. Игорь…
— Тебя это не касается.
— Да, конечно. Просто я хотела сказать, что ты все правильно сделала. Он говорит, что это было как наваждение. Он и не любил тебя совсем, а порвать не мог. Я понимаю, тебе, конечно, неприятно, что мы с ним…
Кровь ударила мне в голову. Снежные пики вероятных событий вспыхнули над ее головой с такой силой, словно атомная бомба взорвалась над Лерочкой. Счастливые глаза Игоря, рождение детей, первые шаги, тихие семейные обеды, благополучие, новый дом… Болезни, несчастные случаи, пьянство, боль, слезы, неверность…
— Игорь — сын Блонского?
— Ты разве не знала? От первого брака. У него материнская фамилия.
Я присела на стул, не в силах выносить бешеного сияния будущего.
— Прости. Зря я сюда пришла. Если бы знала, что это ты…
— Нет, Лер. — Я удержала ее за руку. — Не уходи. Это и правда как наваждение было.
Что угодно скажу, лишь бы она осталась. Стерва! И она мне смеет говорить, что я правильно сделала! Я сейчас все исправлю. На много лет вперед. Чтобы запомнила, как уводить чужих мужиков!
Качну маятник в обратную сторону. Наверняка получится. Нарисую ей десять, нет, двенадцать проклятий подряд. Глядишь, и семьдесят два благопожелания появятся на моих руках.
Может, та ведьма из подземелья именно так и делала. С чего я взяла, что она всех спасала. Вот еще! Делать ей больше нечего, что ли. Чем я хуже? Почему я должна страдать? В конце концов, я не хотела больше рисовать. Это они меня заставили. Пусть они за это и отвечают. И если я о себе не позабочусь, никто обо мне не позаботится.
Все верну себе с лихвой. И любовь, и нормальную жизнь, и смогу плюнуть на братца и свихнувшегося Блонского. Уеду куда-нибудь. И начну новую, счастливую жизнь, а она пускай расхлебывает свои несчастья за то, что увела Игоря.
Лерочка расслабилась и стала что-то рассказывать о наших общих знакомых из больницы. Я глупо подхихикивала в ответ, готовя ее нежные руки.
И, случайно повернув голову, вдруг увидела свое отражение в стеклянной дверце книжного шкафа. То ли утреннее солнце как-то по-особенному отразилось в оконных рамах, то ли стекло в шкафу было кривым. Меня словно оглушили.
Мое отражение напоминало гигантскую жирную паучиху, с жадностью в глазах, рассматривающую сияние над Лерочкиной головой. Мерзкую, готовую пожрать будущую жизнь.
А как же Игорь?
Его же это тоже коснется. Он меня предал. Сделал мне больно. Но обречь его и Лерочку, их будущих детей на тяжкое, безрадостное существование… Это слишком жестоко. Как я могу так мстить? Я? Боже, насколько же я злобная, низкая тварь! С жестоким, гадким сердцем. А еще когда-то о справедливости думала. О какой справедливости речь, когда я одним махом хотела перечеркнуть жизнь стольких людей. Как те гады, что предлагали избавиться от меня. За одни такие мысли убивать надо.