Настоящая фантастика – 2010
Шрифт:
— Ну…
— Забыл, что ли?
— Ничего я не забыл…
Клод вытащил руки из карманов шорт — и уставился на собственные ладони, не зная, куда их деть. Кто-то из детей хихикнул. Гюйс сам еле сдержал улыбку.
— Сможешь провести вступительную лекцию?
— Ну…
Слово «лекция» ввергло Клода в ступор.
— Это означает да или нет?
— Я попробую, учитель Гюйс.
— Начинай. Если что, я помогу.
Гюйс ушел в конец класса, где и присел рядом с Региной. Это было необходимо. Чувствуя близкое присутствие взрослого — учителя! — девочка собралась и навострила уши. Клод же прошелся от двери к окну, заложив руки за спину. Он явно подражал кому-то из преподавателей.
Мне, сообразил Гюйс.
— Кто такие менталы? — без предисловий спросил Клод у детей.
Восемь заинтересованных взглядов уперлись в парня лучами прожекторов. Если дети и слышали это слово, значения его не знал никто.
— Ага, — с удовлетворением констатировал Клод. — Тупицы. Зеленые прыщики. Извините, учитель Гюйс. Я больше не буду. Так вот, менталы — это мы. «Лебедята». И наши учителя. Учитель Гюйс, например. Физрук Абель. Змея с Черепахой… Извините, учитель Гюйс. Я хотел сказать: учительница биологии Хейзинга и учительница математики Турман. Опять же директор, госпожа Хокман…
Парень быстро сообразил, что перечень всех менталов интерната займет полдня.
— Короче, менталы — это телепаты и эмпаты. А еще…
Клод запнулся.
Поймав взгляд парня, Гюйс еле заметно покачал головой. Не надо, мол. Рано. Ограничься сказанным. Змея и Черепаха, надо же… Гюйс знал этот анекдот — про речную переправу и женскую дружбу. И мог оценить точность прозвищ рыжей Дорис и брюнетки Вивиан. Даже по темпераменту сходится…
Переспав с обеими, Гюйс имел возможность сравнивать.
— Телепаты и эмпаты бывают разные. Но об этом позже. А пока: кто такой телепат?
Клод замер в ожидании ответа. Класс молчал, чуя подвох. «Телепат — человек с информационно-трансляционной патологией», — сказал кто-то, похожий на капитана ван Фрассена, в мозгу Гюйса.
— Он мысли читает! — наконец пискнула Регина.
— В целом, правильно. Но есть телепаты, которые не только читают чужие мысли. Они еще и могут передавать свои. А кто такие эмпаты?
Линда ткнула пальцем в сигнальный сенсор. Над головой девочки вспыхнул изумрудный нимб.
— Да?
— Эмпаты чувствуют чужие чувства. И могут делиться своими.
— Какие чувства, например?
— Ну… когда весело… Радость, вот! Или когда грустно… еще страх…
— Очень хорошо.
От похвалы Линда расцвела. В класс словно ворвался запах цветущей сирени. Дети засмеялись, маленький Карл хлопнул в ладоши. Да и сам «учитель» Клод изменился — заблестели глаза, исчезла скованность движений. После урока скажу ему, напомнил себе Гюйс, что спортлагерь «Лиман» подтвердил путевку учащегося Лешуа. Выезд во вторник, с утра. Без сопровождения. Без «Нейрама-4». «Голяком», как шутят в интернате.
В лагере есть наш человек, он проконтролирует.
О том, что путевка — еще один тест на социальную адаптацию, он говорить Клоду не собирался. Как и о том, что в сотый раз отправил письмо семье Лешуа. Ненавижу фанатиков, подумал Гюйс. Если бы не устав их общины, если бы не упрямый, как бес, пастырь, когда-то пострадавший от телепатов и предавший «врагов» кромешной анафеме…
— А теперь подумайте, что получается… Вот эмпат испугался или загрустил. И все вокруг тоже стали бояться. Или грустить. Это хорошо или плохо?
— Плохо…
— Плохо! Я не люблю грустить…
— А мне бояться не нравится…
— Вот! Вам это не нравится. А другим людям? То-то же! Еще подумайте: вам понравится, если кто-то станет подслушивать ваши мысли?
— Нет!
— Нет!
— Пусть только попробует! Я ему ка-ак дам по лбу…
— Вот себе и дай! Ты вчера у меня в голове копался!
— Ничего я не копался…
— Копался! Я знаю!
— Ну, капельку… ты ж «Сказки Гуся» спрятала, а я не знал куда…
Прыщики, подумал Гюйс. Зеленые. Клод прав. Неизвестно заранее, что за цветок «вылупится» из такого бутона. Зато я знаю точно, как из наивных, «малышастых» уроков по социоадаптации вырастает университетский курс лекций по прикладной синцименике. На Хиззаце, в Академии имени его высочества Пур Талелы XVI, куда меня пригласили для участия в конференции, маститые академики пялились на мой татуированный нос — и заваливали вопросами, пытаясь найти брешь в ларгитасской адапт-системе.
В принципе можно было свести татуировку на время пребывания в Академии. Это разрешено. Вне Ларгитаса мы не обязаны «светиться». Я так и не смог объяснить ученым мужам, что татуировка — не знак принадлежности к гетто. Скорее — знак касты, профессии; метка силы. Они не понимали. Они думали — клеймо.
Вот ведь дураки, а еще академики…
Нигде, говорили они, нигде в Ойкумене, кроме Ларгитаса и его колоний, телепат не обязан выделяться. Права человека, говорили они. Свобода, говорили они. Ценности демократии. И статуя Пур Талелы милостиво взирала на подданных с высоты постамента, соглашаясь. Ваша система ограничений, якобы ведущая к счастью общества и индивидуума, говорили они. Ваша наукратия, помешанная на ученых титулах. Кавалер вместо адъюнкта, барон вместо приват-доцента, виконт-доцент, герцог-профессор (ординарный профессор, поправлял их Гюйс); Совет королей физики и математики, политики и ноотехники, имеющих право вето на законы, принимаемые парламентом…
— Тихо, тихо! После урока разберетесь!
Гюйс уловил в голосе Клода собственные интонации. Парень вошел в роль. Это хорошо. Умение сохранять «инфослепки», чтобы «одевать» личностный «манекен», — один из козырей Леуша. Ему бы еще индивидуальность подразвить… Опасность, вечно подстерегающая телепасса: слишком легко делать чужое — своим.
Волосы покрасил, придурок.
— Вот видите: чуть что, сразу в лоб. — Клод выдержал паузу, чтоб дошло до каждого. — Поэтому нам всем нужно держать блок. Кто знает, что такое блок?
Зеленый нимб вспыхнул над головой Лайоша:
— Это защита. Как броня у генерала Ойкумены.
— А зачем нам броня?
— Чтоб мысли из головы не вылетали.
— В целом, верно. Но защиту надо ставить в двух направлениях: наружу и внутрь.
— И эмпатам тоже?
— И эмпатам. Кто скажет зачем?
Молодец парень, подумал Гюйс. Раскручивает детей на вопросы. Заставляет думать, отвечать, вертеть соображалкой. Из него выйдет толковый учитель… Впрочем, не стоит бежать впереди звездолета.