Настоящая фантастика – 2010
Шрифт:
Учитель посмотрел, что у кого получилось, и остался доволен. Регину он даже похвалил! Остальных, правда, тоже… Регина была очень гордая. Из блокнота она переписала все слова в свой коммуникатор — чтобы показать маме с папой. Дождаться бы их! Ну почему время тянется, как резинка?!
После обеда они с дядей Фердинандом, который учитель Гюйс, и еще с одной красивой тетенькой — учительницей Турман — играли в «испорченный коммуникатор». Отдельно — телепаты, отдельно — эмпаты. Почему их разделили, Регина не знала, но ломать голову над этим не захотела: играть было весело! Вместо того чтобы говорить слово,
И так по кругу.
Поначалу у Регины не получалось думать в голову соседу. Ее все слышали и хихикали. Но тут она вспомнила, как писала световым карандашиком, и представила: у нее в голове есть такой карандашик, и луч из него идет в голову Карлу, чуть выше смешно оттопыренного уха.
— Ай! — вскрикнул Карл. — Колется!
Регина тут же сделала лучик мягким, как молодая травинка, и Карл больше не ойкал. Зато все правильно услышал, а кроме него — никто. В конце занятия (оказывается, это тоже было занятие, а не игра!) дядя Фердинанд сказал, что в следующий раз они будут думать не слова, а целые мысли. И со временем научатся так разговаривать. Все сразу захотели думать целые мысли и подняли ужасный шум. Но дядя Фердинанд — то есть учитель Гюйс — сказал, что на сегодня хватит.
— А вы что загадывали? — спросила Регина у Линды, когда они возвращались в свою комнату.
— Разное.
— Про что разное?
— Что кушать хочется. Что боишься, только понарошку. Что тебе весело…
— Словами?
— Нет. Мы эмпаты, — в голосе Линды мелькнула странная, чуточку обидная для Регины гордость, — нам слова не нужны. Ну, разве что немножко. Если ты очень громко думаешь, я слышу.
— Ну да. Я и забыла… А мы слова загадывали! А в следующий раз…
Тут у Линды затилибомкал уником, Регину обдало восторгом — и подруга, крикнув: «Мне письмо!» — вихрем умчалась в парк. Наверное, хотела уединиться с заветным письмом. Регина немножко позавидовала и твердо решила попросить папу, чтоб писал ей письма со своего корабля.
Пусть пишет от руки.
Забравшись на кровать, девочка заново переживала сегодняшний день. Ее распирало от желания поскорее все рассказать папе с мамой. Так увеличивается в размерах воздушный шарик, который надувают без конца. Когда же родители приедут?! Не выдержав ожидания, Регина вылетела из комнаты и на одной ножке поскакала в парк — искать подругу. Если прямо сейчас ни с кем не поделиться, она просто лопнет!
Линда обнаружилась в дальнем конце парка. Сидя на скамейке, вкопанной у пруда с золотыми рыбками-семихвостами, она в десятый, наверное, раз перечитывала письмо.
— Что пишут? — по-взрослому поинтересовалась Регина.
— Они взяли билеты на корабль! Лайнер «Гордость Хиззаца», 1-й класс!
Регину накрыло облаком искрящейся, звонкой радости. Парк превратился в хрустальный стакан, где плещется лимонад с веселыми пузырьками. Вокруг, купаясь в солнечных лучах, запрыгали серебряные колокольчики. Девочке сразу расхотелось говорить о занятиях. Рядом с Линдой было так здорово!
— А еще у меня скоро будет маленький братик…
Линда вдруг замолчала. И вся радость куда-то
Жадина!
Регина подумала это очень громко, даже чуть вслух не сказала. Но Линда ничего не заметила.
— …а еще они везут мне ушанку!
— Ушанку?
— Это такая зверюшка с Террафимы, с большими ушами.
Линда изобразила руками большущие уши, наморщила нос — вот, мол, как ушанка выглядит — не удержалась и прыснула. Только Регине было не до смеха. Внутри ее что-то начинало бурлить, как каша в автоповаре. Радость пряталась здесь, рядом. Так разбойники в сказках прячут клады, но смелые мальчики и девочки их все равно находят!
— …ушанок можно дома держать! Они пушистые…
— Не кусаются?
— Нет, что ты! Если их за хвост не дергать…
Я доберусь до Линдиной радости, подумала Регина. Обязательно доберусь. Главное, посмотреть по-особенному, чтобы увидеть, где Линда ее прячет. И девочка одними губами шепнула:
«Инити-финити-крамс!»
3
— …ты гордишься?
— Горжусь. — Ван Фрассен еле удержался от вздоха.
— Не верю! — рявкнул адмирал.
Складывалось впечатление, что окружающий мир споткнулся на ровном месте — и провалился в хронояму, лет эдак на тысячу назад. Море, барашки волн, стопушечный фрегат в разгаре морского боя — и Рейнеке Кровопийца орет на мостике, веля команде идти на абордаж.
— Не верю! Не слышу искренности! Думаешь, я не понимаю, почему ты отключил изображение? Чтобы я не видел твоей кислой физиономии! Прости меня, мой мальчик, но ты глуп, как пробка. Глуп и наивен. Такой шанс выпадает один на миллион! Наша девочка — телепат. Великий Космос! — это подарок судьбы. Ты еще не выяснил: она активна или пассивна?
— Не успел.
— И это боевой офицер! — Адмирал сменил гнев на милость, вернувшись к заветной теме: Регине. — Уверен, что активна. В детском саду мне отказали в конфиденциальной встрече. Сослались на то, что у ребенка есть родители, а дядя, да еще дядя матери, — не такой уж близкий родственник… Идиоты! Неужели сразу не видно, кто в семье способен брать на себя ответственность? С другой стороны, если в сплетнях есть хоть крупица правды…
Сплетни, подумал капитан. Уже. Просто праздник какой-то.
— Я все продумал, мой мальчик. Интернат — это хорошо.
— Это хорошо, — покорно повторил ван Фрассен.
— Это замечательно!
Охранник с удивлением смотрел на задержавшийся «Луч». Старик не мог видеть, что происходит в кабине, и перебирал варианты, способные удержать на земле бравого, хотя и не слишком патриотичного «кэпса». Взгляд отставного канонира напоминал рабочее сопло плазматора. Но залпа не произошло. Со стороны торгово-развлекательного комплекса «Треньян» к стоянке подрулил спортивный мобиль, похожий на ярко-желтое веретено, и громко засигналил. Охранник пошел к машине, доставая из кармана комбинезона «перехватчик» управления.