Настоящая фантастика – 2010
Шрифт:
— Поздравляю, ваша заявка удовлетворена. Вы находитесь в бюро Вселенской иммиграционной службы. Будьте добры, подойдите к сенсору и приложите ладонь.
Он огляделся. На лаковой стене увидел пятипалый отпечаток вроде тех хулиганских отметин, что во времена его детства портили ремонт в новостройках. Поколебавшись, приложил к нему руку.
Стена дрогнула и исчезла.
Открылся маленький кабинет. Человечек средних лет, полупрозрачный, сидел у дальней стены — и даже чуть влипнув в нее вместе с креслом. Человечек был виртуальный, голографический. Стена — настоящая, бетон под скупой побелкой.
— Вы удивлены, Андрей Строганов, — сказал человечек очень убежденно.
Крокодилу пришлось согласиться.
— Просмотрите запись, пожалуйста.
Без паузы посреди комнаты — на расстоянии протянутой руки от Крокодила — появилось изображение. Еще один человек. Уж кого-кого, а его Крокодил здесь ждал увидеть меньше всего.
— Привет, — сказал этот новый. — Блин… непривычно вот так обращаться… Слушай, не удивляйся, не злись. Я принял решение эмигрировать с Земли. Повезло, что есть такая возможность… Осталась такая возможность, — он быстро оглянулся на кого-то, стоящего у него за плечом и невидимого Крокодилу. — Можешь поверить — на Земле у меня будущего нет. Это не эмоциональное решение, не истерическое, это глубоко обдуманное решение… Собственно, твое. Хоть и принятое чуть позже. Тебе все объяснят. Удачи!
Изображение исчезло. Крокодил еще несколько секунд смотрел в пустоту — туда, где только что видел себя, чуть похудевшего, немного нервного, но — себя, в этом не было никаких сомнений.
— Вот ваше заявление, — человечек, влипший в стену, кивнул на конторку в углу комнаты. — Там же договор, подписанный вами и представителями бюро. Правда, возникла некая тонкость… затруднение, мы обсудим его после того, как вы ознакомитесь с документами.
Крокодил подошел к конторке.
В пластиковой папке лежали аккуратно сложенные листы формата А4. «Я, Строганов Андрей Витальевич, будучи в здравом уме и твердой памяти, заявляю о своем желании навсегда покинуть Землю, третью планету Солнечной системы, переехать на постоянное место жительство в один из миров, пригодных для жизни существа моего вида, чье иммиграционное законодательство позволяет долгосрочное пребывание существ моего вида…»
Здесь ошибка, подумал Крокодил. Нужно уточнение перед словом «чье», иначе выходит грамматическая белиберда. А лучше вообще переписать всю фразу. А еще — хорошо бы проснуться, с тоской подумал Крокодил.
— Вы не спите и не бредите, — ласково подсказал утонувший в стене голографический человечек. — Решение об эмиграции принято вами спустя ровно два года после того дня, когда вы в реальности были изъяты. Эти два года вашей жизни пошли в уплату за визу, необходимые телепорты, а также оформление сопутствующих документов, медицинский осмотр и моментальное изучение языка. По-видимому, это были не лучшие два года вашей жизни — когда вам сообщили, что с ними придется расстаться, вы не только не огорчились — обрадовались.
— Я обрадовался? — спросил Крокодил, чтобы хоть что-то сказать. Чтобы этот голографический не подумал, будто он спятил от ужаса.
— Несомненно, — сказал человечек. — Теперь перейдем к делу. Вы выбрали для жительства мир под общим названием Кристалл, но вам не повезло — их миграционная служба внезапно изменила законодательство. Требования к новоприбывшим резко повысились, и, увы, вы перестали соответствовать этим требованиям.
— Я…
— Интеллектуальный потенциал, соотношение потребляемой и производимой энергии, устойчивость к перегрузкам — по сумме показателей вы оказались под чертой. Впрочем, как любой житель вашего домашнего, э-э, исходного мира. Так что Кристалл для вас теперь закрыт, но это не повод огорчаться — вот, у меня есть для вас на выбор два мира. Их мы тоже с вами первоначально обсуждали. Один — Лимб, технократический мир, традиционно привлекательный для землян. К сожалению, экология там оставляет желать лучшего. Но у вас ведь нет предрасположенности к легочным заболеваниям?
Голографический человечек повел рукой, и посреди маленького кабинета возникла картинка — какие-то тоннели, огромные пространства, трубы и огни; Крокодил мигнул. Картинка двоилась у него перед глазами.
— Другой мир — Раа. — Человечек снова повел рукой, и урбанистический бред сменился довольно-таки умиротворяющей зеленой полянкой. — Здесь возможности для продвижения поскромнее. Несравнимо, скажем так, меньше возможностей для карьеры человеку вашего склада. Но зато тишина, зелень, исключительно гуманное общество. К сожалению, предложить могу эти два — остальные вам не подходят либо вы не подходите им.
— Одну минуту, — сказал Крокодил. — Вы сказали, что я был, как вы выразились, «изъят» за два года до того момента, как подал заявление на эмиграцию?
— Да.
— Но ведь это парадокс! Если я был изъят на два года раньше, значит, ничего не случилось, я не решил с какого-то перепугу покинуть Землю, я не писал заявления, я не мог быть изъят!
— Это парадокс, — подтвердил человечек. — Но только в масштабах локального времени и локального пространства. Вы написали заявление, оно зарегистрировано и сохранилось, как видите, вместе с записью вашего личного послания себе. Затем два года вашей жизни были преобразованы в энергию, и — оп-ля! — за вычетом этих двух лет вы такой же, как были… А события на Земле пошли по другому пути, разумеется, но вы — не слишком значительная фигура в истории, Андрей Строганов. Не думаю, что кто-то заметил ваше исчезновение, кроме близких знакомых.
Близких знакомых…
— У меня сын. — Крокодил охрип.
У него в самом деле был сын, правда, в последний раз они виделись три месяца назад. Светка увезла его в Англию… или в Германию? Хороший вопрос, он, помнится, давал разрешение на вывоз ребенка…
Или она его тоже на Марс вывезла?
Кто еще заметит его исчезновение? В редакции погорюют и забудут. Родителей нет давно. Соседи? Друзья?
— Так, — от его способности быстро соображать много сейчас зависело. — Насколько я понял, вы не в состоянии выполнить заранее принятые на себя обязательства? Отправить меня на этот… на Кристалл?
— В нашем договоре, — кротко возразил голографический, — указаны несколько пригодных для вас миров. Несколько, на выбор, — Кристалл, Лимб, Раа. От замены ничего не меняется… Поверьте, мы бы рады отправить вас на Кристалл, но они изменили условия, даже не поставив нас в известность… с полным на то правом, кстати.
— Когда они изменили условия? — не сдавался Крокодил. — Тогда, два года вперед, когда я писал заявление? Или сейчас, когда я был изъят?
— Два года — всего лишь два оборота планеты вокруг светила, — сообщил голографический с еще большей кротостью. — Мы существуем в другой системе, поймите. Временные парадоксы для нас — источник энергии.
— Я могу вернуться? — быстро спросил Крокодил. — Забрать свое заявление? Отыграть все назад?
— Теоретически да. — Человечек погрустнел. — Но практически — вам нечем оплачивать эту операцию. Вам сколько лет, двадцать шесть?
— Двадцать семь.
— Все равно. Этих лет не хватит, чтобы оплатить отмену визы, все новые неизбежные согласования и справки, а главное — обратный телепорт с учетом пространственных возмущений. Пришлось бы взять половину жизни у каждого из ваших родителей… И все мероприятие на таких условиях теряет смысл.