Настоящая фантастика – 2010
Шрифт:
Взрослые двинулись следом.
— Тут у нас пещера! Грот называется… — долетало из кустов справа.
И через минуту, слева:
— А нас от руки писать учили!
— От руки?
— Ага! Сейчас покажу. Мама, папа, идите сюда! Я вам тоже покажу!
— Идем-идем! — откликался капитан.
И они подходили, и Регина демонстрировала слова, которые она записала в коммуникатор, рассказывала про учителя Альбрехта, похожего на одуванчик, про блокноты, карандаши с лучиками… Ник тихо завидовал, понимая, что жизнь
…ну почему нам достались именно эти ограничения?
— …я сегодня в сказку попала!
— В добрую?
— Не-а! В страшнючую!
— Ужас! — притворно содрогнулся капитан. — И про что была сказка?
— Не про что, а про кого! Про меня и Линду!
— Кем же ты была в сказке? Феей?
— Древним доктором. С ножиком. Линду злая колдунья заколдовала, в кокон посадила. А я ее спасала! Сначала на флейте играла, а потом флейта превратилась в ножик. Я кокон режу-режу, дырку сделала, а оттуда как полезло… Страшное! Чудище! Оно Линду охраняло…
Смех застыл на губах капитана.
— Я ж не знала, что это Линдино чудище! Она не нарочно! Чудище в голове сидит. И выскакивает, если лезут без спросу. А я не знала и полезла. Меня чудище чуть не съело!
В голосе Регины звучала гордость.
— Классная сказка! Я тоже в такую хочу! — Ник боялся пропустить хоть слово. — А дальше что было? Ты его победила? Чудище?
— Ну… — Регина замялась. — Мы сражались. Оно на меня всякие ужасти напускало. А я взяла и не забоялась!
Меня злой доктор съесть хотел! Ножиком резал — не зарезал! Папа с мамой от меня отказались. Из дома выгнали, только понарошку. На папин корабль флуктуации налезли. Папа в них из плазматора палил… Они папу схватили, а я его спасала. Тянем-потянем…
Кровь медленно отхлынула от щек ван Фрассена. Он бросил осторожный взгляд на жену. Анна-Мария, кивая, слушала дочь с безмятежной улыбкой. Капитан понял: сейчас его жена далеко отсюда. Между ней и дочерью — силовой барьер и тысячи световых лет.
— …стало темным-темно. Тут сказка и кончилась. Дядя Фердинанд, который учитель Гюйс, мне под нос ватку сует. Противную! Я от нее вся расчихалась. Я думала, дядя Фердинанд на нас заругается. И Линда так думала. Она мне после сказала. А он не стал! Рассказал нам про чудищ в голове. И про нас, что мы ничего плохого не сделали. Главное, чтобы мы в другой раз так не… не усредствовали, вот! Ник, пошли, я тебе свою комнату покажу?!
— Конечно, покажи, — с усилием, словно у него заржавела шея, кивнул капитан. — Говоришь, в другой раз? Вы тут комнату посмотрите, а я отлучусь.
— Ненадолго? — с беспокойством поинтересовалась девочка.
— Быстрей быстрого. Одна нога здесь, другая — там…
7
Фердинанда Гюйса капитан нашел на спортивной площадке. Гюйс сидел на шпагате в обществе какой-то рыженькой красотки. Шпагат Гюйса был продольный, красотки — поперечный.
— Вы тут что, с ума посходили? — свистящим шепотом начал ван Фрассен, не заботясь о приличиях. — Думаете, я не смогу защитить свою дочь?! Да я ваш интернат!.. вверх дном…
И показал — как именно.
— В чем дело? — спросила рыженькая у Гюйса.
Вид у красотки был такой, словно она специализировалась на укрощении гневных отцов. И работа успела ей осточертеть.
— Регина ван Фрассен, — объяснил Гюйс, наклонясь всем телом к передней ноге. Лицо его покраснело от прилива крови. — Попытка взлома. Блок Линды Гоффер, результат удовлетворительный.
Капитан еле сдержался, чтобы не пнуть мерзавца.
— Удовлетворительный? Мою дочь едва не свела с ума малолетняя телепатка…
— Эмпатка, — поправила рыженькая.
— Какая разница?! Если Регина… если с ней… — Ван Фрассен вспомнил сияющую дочь, восстановил дыхание и закончил: — Имейте в виду, я этого так не оставлю. В интернате чрезвычайное происшествие! Ребенок пострадал! Хорошо еще, что все закончилось без последствий. Хотя я не уверен…
Учителя молча смотрели на него. Казалось, они ждали продолжения.
— Если это повторится…
— Это повторится, — сказал Гюйс.
— Мы очень надеемся, что это повторится, — кивнула рыженькая. Кивок продолжился, и рыженькая лбом уперлась в землю. — И не раз.
— Издеваетесь? — Ван Фрассен подошел ближе.
— Скажите, — спросил Гюйс, выпрямляясь, — вы дрались в детстве?
Капитан смерил наглеца взглядом:
— Да. Хотите проверить? Не советую.
— Я и не собираюсь. Просто ищу понятный вам пример. У вас были приятели, которые никогда не дрались?
— Нет. Таких приятелей у меня не водилось.
— Как дерутся детеныши зверей, видели?
— Не уводите разговор в сторону!
— И в мыслях не было. — В устах телепата фраза прозвучала двусмысленно. — Я подбираю аналогию. Поймите, в драках формируются важнейшие навыки. Звереныш пробует когти и клыки. Учится нападать и защищаться. Побеждать и сдаваться на милость победители. Убивать и щадить. Он привыкает к боли и агрессии. Короче, формируется как зверь. Теперь представьте, что в вашей дочери живет звереныш…
— Что за дурацкая аналогия?!
— Хорошо, — рыженькая успокаивающе махнула рукой. — В вашей дочери живет талант. Талант и есть этот звереныш. Он еще не стал частью человека — управляемой, контролируемой, полезной. Он рычит и кусается. Он гадит посреди комнаты. Грызет ножки мебели. Нападает на гостей. Требует внимания; не получая требуемого, сердится и мстит. Приучая звереныша — да, талант, я помню! — к послушанию, вы не сможете действовать только лаской. Иногда вы будете вынуждены прибегнуть к насилию…