Настоящая фантастика – 2010
Шрифт:
Феликс снова пытается закрыться бледной обезьяньей ручкой.
— Не цельтесь в меня, пожалуйста, — жалобно лопочет он. — Я вспомнил: Торин Владимир Сергеевич был моим соседом по лестничной площадке. Он поступал в университет на физфак, но провалился на экзаменах и уехал на Север на заработки. С тех пор я о нем ничего не слышал.
Медведь в бешенстве, кулак занесен. Чья-то крепкая рука перехватывает мою — Стен.
— Не лезь, сопляк!
— Остынь, Володя! Это не тот человек! Это не твой мир! Здесь свой Владимир Торин со своей судьбой!
Пар постепенно
Вдруг в комнате появляется бликующий всеми цветами радуги силуэт.
— Мне надоело ждать! — заявляет заказчик. — Не можете убить хозяина «Небес» — заказ аннулируется!
Ага, сейчас! Даю выход своему гневу — стреляю из «дыры» в живую статую. На какое-то мгновение она превращается в зеркальное изваяние, и удар моего оружия возвращается к нам. Кричит Феликс, валится с ног Стен, а я стою, не осознавая произошедшего. С одной стороны, тело немного ослабло, с другой — испытываю некоторое облегчение. Похоже, в растерянности и заказчик.
— «Старый»? Вот это номер! — восклицает он, выращивая из руки плазмоган.
Терпеть не могу, когда меня называют «старым». Верный «ПМ» стреляет первым, следом второй разряд из «черной дыры».
Все-таки я ошибся — мальчишке лет семь, и пуля вошла ему в правую глазницу. Рука дрогнула. Господи, за что мне такое наказание!
Сзади хрипит Феликс. Отраженный разряд «черной дыры» накрыл его медкомплекс, и я ничем не могу помочь. На полу вяло шевелится Стен. Оказывается, он рыжий: все тело покрыто оранжевыми кудрями! Дома подключимся к питанию и восстановимся. Моей силы хватит, чтобы дотащить его, и еще одна обойма есть в запасе. Я же с лего-кровью не от рождения, сил своих пока хватает. По мне лего те же костыли — чем больше с ними ходишь, тем больше слабеют ноги.
Прорвемся! Пусть только сунутся! Это вам не игрушки.
— Владимир! — Феликс подзывает меня к себе. — Я был хирургом, я не физик, я изобрел лего-кровь. Только представь — механические стволовые клетки, восстанавливающие любую утраченную конечность или утраченный орган. Я не знал, что из нее сделают компьютеры нового поколения… Они превратили детей в терминаторов… Дети стали постоянно играть…
— Родители возмущались. Возникли «детские бунты». Знаю я вашу историю, знаю, — печально киваю головой.
— Я пытался все изменить, но они постоянно атаковали мои программы, взламывали коды…
— Они по-прежнему играли, а новые коды воспринимали как новые уровни. Дети, блин…
Горючие слезы потекли по маленькому личику карлика.
— Я пытался… хотел изменить к лучшему…
Взгляд хирурга постепенно мутнел, угасал. Голос превращался в неуловимый лепет, тонкие пальчики в последнем порыве схватили меня за руку, покрытую густыми русыми волосами.
— Не бросайте их… не бросайте… они дети…
У Феликса даже хватило сил приподняться, но смерть уже стояла у изголовья.
Не бросайте… А что мне делать с этой оравой игрунков? Они же просто порвут, если отобрать у них компы? Воспитать отряд истребителей, устроить диктатуру — новая игра такая. И что? Запрещенное порождает спрос.
Черт-те
В зале нас встретила охрана. Три здоровяка хлопали на меня глазами, стискивая в потных ладонях деструкторы. С одной стороны, нас следует расстрелять, с другой — мы теперь хозяева «Небес» и распоряжаемся, как хотим. Правило сильнейшего! Остальная братия, лишенная игрушек, забилась по углам обесточенных виртсцен, стреляя в меня волчьими глазками. Куда подевались ослиные уши и лазерные мечи? Где страшные звериные морды? В одно мгновение киборги превратились в стадо лохматых обезьян, в мартышек.
Развернуться и уйти — проще всего. Сначала тус-бар разнесут в щепы. Потом соберут несколько похожих, и все пойдет по новому кругу.
— Опусти, — отозвался Стен. Я тащил напарника на плече.
Мальчишка расправил плечи, насмешливо глядя на меня.
— Дело сделано, «старый».
Его рыжий волос уже перестроился в камуфляж, в руках возникла вторая обойма от «ПМа». Почему меня это не удивляет?
Стен сделал несколько ловких движений, изображая ката карате.
— Я готовился тщательно, но мне не хватало помощника, — начал он, глядя исподлобья своими блеклыми глазами. — Я знал, что хозяин «Небес» «старый» и справиться с ним нелегко. Долго искал подходы, пока не наткнулся на тебя. Потом нашел лоха, мечтающего о «Небесах». Информация все равно сочится, и все думали на кого угодно, только не на меня.
Тонкие бескровные губы растянулись в довольной улыбке.
— Кто ищет — тот найдет. С тобой мне сказочно повезло. Такой преданный, такой умный, сильный дауни. Ха-ха! Ты не против, если я теперь буду пить из твоего черепа коктейль? Из черепа настоящего «старого»!
Он чувствовал себя леопардом, львом, богом, в руках которого моя судьба, судьба мира. Он играл гибким телом, красовался крепкими мышцами и ждал моих слов. Нужны ли слова, когда на кону твой череп? И потом: я не люблю, когда меня называют «старым»!
Стен успел увернуться от стула — и все же не был готов к тому, что я не стану с ним беседовать. Стрелок ждал моего удивления, моих вопросов, моих просьб. Ему хотелось похвастать своим умом, своей проницательностью. Мальчишка! Обычный мальчишка! Жизнь полна неожиданностей! Будь готов к этому.
Я не остановился, круша его оборону. Охрана по-прежнему стояла в сторонке, не вмешиваясь в игры богов. Стрелок готовился тщательно, изучил многие приемы, накачал тело, но он явно не учел моей ярости, ненависти, моего гнева. Злой мир, злые дети, и я злой.
В настоящем поединке решают мгновения: Стен успел превратить одежду в бронежилет — поздно. «ПМ» имеет восемь патронов, и зря напарник пренебрегал им. Пуля вошла Стрелку в левую бровь. Господи, за что мне все это! За что!
Из темных углов бара блестели испуганные, широко распахнутые глаза.
— Ну! Кто еще желает мой череп?! — взревел я, сжимая сбитые кулаки.
Вот все и решилось.
— Эй, «старый»! — Знакомая девчонка проковыляла ко мне. — Теперь ты хозяин, да? А меня вернешь на службу? Я больше так не попадусь. Я обещаю.