Настоящая фантастика – 2010
Шрифт:
Командир автоматчиков бросил быстрый взгляд на реку. Над Волгой днем и ночью кружили десятки немецких бомбардировщиков, так что потери при переправе были огромны. Окрашиваясь кровью, река несла вниз по течению тела советских солдат и обломки барж.
— Я майор Сергеев, одиннадцатый полк. Принимаю командование на себя. Бойцы, за мной!
— Есть, — нестройными голосами ответила рота.
Они начали продвигаться в глубь города. Шли медленно, поскольку улицы были завалены обрушившимися стенами домов, телеграфными столбами и деревьями. То и дело слышались взрывы, внезапно раздался заунывный
— Рота, бегом! — заорал майор. — Чего стали?! Фашисты всякую дрянь с самолетов бросают, а вы испугались?!
Солдаты ускорили шаг. Лишь потом, через несколько дней, Тохма узнал, что для устрашения вместе с бомбами немецкие пилоты сбрасывали рельсы, листы котельного железа, бороны и железные тракторные колеса. Все это с диким воем, скрежетом и лязгом летело с неба на город.
Начали попадаться сожженные танки и автомашины. Несколько раз отряд натыкался на убитых бойцов Красной армии.
«А немцы-то где?» — утирая со лба пот, подумал Тохма. От долгого бега он начал задыхаться. Дело было не в физической усталости, к тяжести громоздкой винтовки Мосина образца 1891 года Иван давно привык. Дикая жара и тучи пыли, носившиеся в воздухе, изрядно досаждали ему. Не боящийся любого мороза, сибиряк из остяков сейчас едва не терял сознание.
— Еще квартал — и передовая! — сообщил майор. — Там соединимся с третьей и пятой ротой.
Из переулка вынырнул крытый брезентом грузовик. Водитель, на ходу что-то прокричав Сергееву, чудом обогнул воронку от авиабомбы и, лавируя между развалинами, укатил куда-то вперед.
— Во, дает! Подвез бы. — Тохма проводил машину завистливым взглядом.
— Терпи, пехота, — прохрипел один из автоматчиков. — Недолго осталось.
Улица, по которой бежали солдаты, уперлась в мощный завал. Между грудами камней неподвижно стояли два немецких танка, у одного была сорвана гусеница, башню другого снесло прямым попаданием снаряда. Рядом догорал грузовик. По-видимому, водитель, поняв, что дальше не проедет, остановил машину. Это сделало ее легкой добычей для немецких бомбардировщиков.
Где-то неподалеку раздалась пулеметная очередь, затем ухнул миномет.
— Направо! — скомандовал майор.
Пробравшись через развалины, рота вышла к небольшой площади, в центре которой стояло трехэтажное здание. Раньше этот квартал был плотно застроен, но после начала немецкого наступления все здешние дома, кроме одного, оказались разрушены до основания. Со второго этажа здания били крупнокалиберные пулеметы, а с третьего рявкал миномет.
Бойцы залегли. Только сейчас Иван смог хоть немного перевести дух. Тохма увидел, как к Сергееву подполз незнакомый солдат, наверное, из другой роты. Он перекинулся несколькими словами с командиром, затем махнул рукой в сторону дома.
— Товарищи! Фашисты пытаются создать плацдарм в этом квартале. — Майор обернулся к бойцам. — Мы не должны позволить им это сделать.
В районе Сталинграда
В грузовой кабине «Ю-52» находилось девять человек. Семеро — в черной эсэсовской форме, еще двое — в поношенной гражданской одежде, со связанными
Штандартенфюрер бросил ленивый взгляд на пленниц и в который уже раз ощутил законную гордость за хорошо сделанную работу.
Хоть Шульц и руководил первым этапом операции, но именно он, Дитрих фон Брандт, сумел отыскать этих девок среди ста двадцати отобранных славянок. Теперь их кровь поможет открыть Дверь между мирами. Штандартенфюрер сдержанно улыбнулся, представив, что тогда ждет русских.
Три месяца назад, в Польше, Ордену впервые удалось приоткрыть Дверь. И очень жаль, что у одного идиота из оцепления сдали нервы и он начал стрелять!
Дитрих почесал багровый рубец шрама на правой щеке и задумчиво посмотрел в иллюминатор. Внизу проплывала бескрайняя, ровная, как гладильная доска, выжженная летним августовским солнцем степь. Лишь иногда можно было разглядеть брошенную отступающими русскими разбитую бронетехнику. С высоты полета танки казались не больше спичечного коробка.
Хлопнув ладонью по портфелю, лежащему на коленях, Дитрих вернулся к своим размышлениям. Он подумал о том, что ему, в отличие от Шеллинга, Фихте и Гердера, еще повезло. Тварь, оказавшаяся неуязвимой для немецкого оружия, не стала его добивать, а убежала к ближайшему концентрационному лагерю.
Штандартенфюрер вздрогнул, вспомнив ту картину, которая предстала перед отрядом Ордена, когда они ворвались в лагерь. Никогда раньше фон Брандт не видел столько крови. А вот людей там не было. Ни охраны, ни заключенных. Вообще никого.
Та-тах-тах-тах — в нескольких сантиметрах от головы Дитриха кабину прошила пулеметная очередь. Его не задело, а вот эсэсовцу, сидевшему рядом, не повезло. С глухим стоном он повалился на пол.
— Шмульке, бинты! Вилле, следи за девками! — приказал Дитрих и ринулся в кабину пилотов. — В чем дело?! — отодвинув дверь в сторону, заорал он.
— Русские. Трое, — сквозь зубы процедил один из пилотов.
— Оторвемся?
Пилот лишь дернул головой, но ничего не ответил.
Дитрих щелкнул застежками портфеля. Обычно высокопоставленные чины Третьего рейха носили в таких государственные бумаги, штандартенфюрер же вытащил нож с длинным серповидным лезвием, мерцающим непривычным сапфировым цветом. По клинку скользили темно-синие пятна, то сливаясь друг с другом, то разбиваясь на десятки мелких осколков.
Прикусив губу, Дитрих полоснул ножом по запястью левой руки. Хлынула кровь, но на пол не упало ни капли. Лезвие тут же окрасилось красным, теперь оно стало похоже на язык неведомого зверя, слизывающего живительную влагу.
Штандартенфюрер прошептал несколько слов, но так тихо, что летчики, сидящие в кабине, не разобрали, что именно он сказал. Хотя если бы даже и услышали, то все равно ничего бы не поняли. Язык, на котором говорил Альтимус, считался мертвым.
Три советских самолета, чудом прорвавшихся через немецкие ПВО, заходили на транспортник. Им удалось сбить «Мессершмиты» прикрытия, и теперь у фашиста не оставалось ни единого шанса. Чего бы он ни вез, этот груз никогда не дойдет до Паулюса.