Наступление
Шрифт:
Сообщество равных… – задумчиво проговорил товарищ Генеральный секретарь ЦК КПСС, было видно, что эти слова ему понравились.
– И что? Не конфликтуют? – осведомился Воротников.
– Как не конфликтуют – конфликтуют. Это же волчья стая, даже хуже – змеиный клубок. Если произвольно взять двух воров в законе – обязательно найдутся какие-то счеты друг к другу, не за себя так за друзей. На этом их и сломали в свое время, более стойкие перегрызли друг друга, менее стойкие сломались и отошли. У них ведь как – если т публично признал, что ты не вор – значит ты не вор. Подписывали, некуда было деваться…
– А сейчас. Что можно сделать сейчас?
Гуров посмотрел на Генерального.
– Михаил Сергеевич…
– Да, я спрашиваю об этом вас как специалиста. Я считаю нужным спросить именно вас, ответьте пожалуйста.
– Думаю, что стоит действовать с двух сторон. Первое и самое главное – лишить их денежной базы, финансовой подпитки. Все это держится на деньгах, на огромных деньгах. Я не знаю всех подробностей, ни должность ни моя группа допуска к секретной информации не позволяют их знать – но то что я знаю заставляет предположить, что в последнее время открылся очень серьезный канал подпитки криминального мира денежными средствами. Дело в том, что преступники всегда работают с наличностью, грубо говоря, вор не может украсть больше того, что лежит в кошельке. Если там лежит сто рублей – он украдет сто, если тысяча – значит тысячу. И в последнее время по тем немногим делам, по которым удается что-то доказать или изъять – суммы раз от раза всё больше и больше. По некоторым делам они просто космические.
– При Андропове немало изымали.
– Нет, товарищ Громыко, при Андропове больше изымали доллары, золото, драгоценности – здесь же речь идет именно про рубли. Крупные купюры – пятьдесят, сто рублей. Суммы – миллионные, деньги буквально чемоданами.
– Фальшивые?
– Никак нет, есть заключение экспертизы.
Генеральный пододвинул к себе перекидной календарь, что-то записал.
– Мы вас поняли, продолжайте Александр Иванович
– Для того, чтобы отрезать преступников от денег нужно, прежде всего, отделить преступления тяжкие и особо тяжкие от преступлений средней и небольшой тяжести. Если брать организованную преступность – нужно сделать так, чтобы человек, пусть даже и цеховик мог прийти в милицию.
– Это легализовать незаконное предпринимательство, что ли? – удивился Громыко
– Оно уже легализовано, явочным порядком, Андрей Андреевич – со вздохом сказал генеральный – пройдись по улицам, посмотри. Стоят, торгуют. При Сталине артели были разрешены, сейчас за вареные джинсы хотим сажать. Верней хотим то хотим – да не получается. В магазинах – купить нечего, а на складах гниет, это когда ж видано то такое было.
– Наводить порядок.
– Кто наводить будет? Ты? Я?
– Хотя бы Александр Иванович. Милиция.
– Не навести уже порядок. Можно разрешить то, что не приносит вреда. Оттого что кто-то пошил джинсы и продал их – вреда никакого нет. Оттого что кто-то испек чебурек и продал его – тоже вреда никакого нет. Вред начинается тогда, когда кто-то государственное добро гноит. И каждого за руку не схватишь. Не те времена. Вон у Гдляна, сколько обвиняемых. Кстати, Александр Иванович, как вы относитесь к делу Гдляна [48] ?
– Никак, товарищ Генеральный секретарь. Я не знаком с этими делами.
48
Автор видел дела, которые шил Гдлян. Очень много натянутого, да и сам Гдлян, как следователь, был посредственностью.
– Понятно. Значит, с деньгами разобрались. Или нет?
– Никак нет… не только это. Второе, и более опасное – это система обналичивания денег и переправки их за границу. Она действует с начала 70-х [49] , но набрала немалый вес. В эту систему вовлечены работники органов власти высокого ранга, явно сотрудники Госбанка, она – альфа и омега всего. Там делают деньг на деньгах, и она – хребет организованной преступности. Переломить ее – и…
– Ну, вот. А говорили центральных органов нет, Александр Иванович.
49
Обналичивали один к двум. Система на полном ходу и по сей день.
– Это не центральный орган. Это обеспечивающая система. И уничтожить ее будет очень сложно, как по причине противодействия, так и по причине того, что это, скорее всего не одна, а несколько систем, работающих по схожим принципам, но возглавляемых разными людьми. И у меня нет ни единой отправной точки, чтобы работать по ней.
– Это дело наживное. А что еще?
– Второе – это усиление МВД. Кадровой структуры. Необходимо признать, наконец, что криминогенная ситуация у нас в стране ухудшается с каждым годом. Что у нас есть организованная преступность. Что у нас преступность выше, чем в США. Вам известна проблема с укрывательством заявлений от регистрации?
– В общих чертах.
– Она вызвана тем, что с милиции требуют девяноста процентов раскрываемости. Такой раскрываемости нет, и никогда не будет.
Последние слова были наглостью, и Гуров это хорошо осознавал. За это мог быть не просто выкиншейн – тюрьма. Но почему то ему вдруг стало все равно – что будет дальше, и он решил высказаться, а дальше – будь что будет.
Хотя бы потому, что его внимательно слушали.
– Нужно разделить милицию на две части. Необязательно организационно, можно оставить в пределах одного министерства – но хотя бы департамент надо создать. Первая милиция – назовем ее общественная милиция – занимается всем тем же, чем обычно занимается милиция: нетяжкие преступления, профилактика, служба участковых. Вторая часть, который следует набирать из наиболее опытных сотрудников, причем только добровольцев, сдавших квалификационный экзамен должна заниматься только одним делом, верней двумя – оперативно-розыскной деятельностью по тяжким и особо тяжким преступлениям, в том числе по организованной преступности и связям ее государственными деятелями, нечистыми на руку. Эти подразделения должны базироваться только в крупных городах, и работать вахтовым методом. Верней даже не вахтовым… в каждом союзном министерстве должна быть создана некая инфраструктура, потому что работать не зная «земли» – невозможно. При необходимости, эта инфраструктура усиливается за счет людей из Москвы, Ленинграда, Свердловска. В союзных республиках на юге в эту службу следует брать только русских, потому что местные заражены кумовством и круговой порукой, только русские, не имеющее корней на этой земле могут докопаться до сути происходящего и раскрыть любое преступление, в том числе совершенное высокопоставленными лицами. Эта служба должна быть обучена на самом высоком уровне, хорошо оснащена и должна иметь дополнительные полномочия.
– Какие именно полномочия?
– Право задерживать на десять суток без санкции прокурора. Право доклада через голову, в том числе на Политбюро, если возникнет такая потребность.
– И все?
– Больше ничего не нужно. Нужно оснащение и люди. Люди с образованием и люди с опытом. Нужны как опытные оперативники, так и эксперты, свои эксперты в области экономики и некоторых других дисциплин. Организованная преступность – это, прежде всего преступность в сфере экономики.
– И сколько человек вы предполагаете в штат?
Гуров задумался
– Несколько тысяч.
– И только?
– Вопрос не в штатных единицах, товарищ Генеральный секретарь, а в их заполнении. Людей мне хватает, и будет не хватать еще очень долгою. Кто уволен, кто спился, а кто извините… сидит.
– А если выпустить? Принять на работу. Прекратить пить?
Полковник посмотрел на Генерального секретаря – и вдруг понял, что он не шутит. Совсем – не шутит.
– Товарищ Генеральный секретарь…
– Я уже говорил. Работает комиссия, действиям лиц, разгромившим министерство внутренних дел и сделавшим возможным такой рост преступных проявлений в советском обществе будет дана надлежащая оценка. Но если будет выявлено, что какие-то люди пострадали… скажем так не за дело, то наш долг, как коммунистов и просто как ответственных людей извиниться перед этими людьми и помочь им, как то компенсировать. И если кто-то был незаконно осужден или уволен, и пожелает восстановиться в МВД – мы, полагаю, не можем и не должны