Наступление
Шрифт:
Бум-бум-бум-бум!
Новые разрывы, совсем близко, мерзлая земля вперемешку со снегом валится в окопчик, высохший рот судорожно пытается схватить выбитый из легких воздух.
Рядом, буквально под бок, в окопчик свалился кто-то, гвардии сержант Борисов командир умиравшего на высоте отделения повернулся, выхватил нож.
– Я это! Не стреляйте, товарищ гвардии сержант, это я!
Глаза белые… еще немного и паника начнется.
– Доклад, боец! Что произошло!?
– Товарищ гвардии сержант, Федотов погиб!
– Совсем?! – задал как нельзя более глупый вопрос комод [65]
– Насмерть убило!
– Как?
– Осколками
Борисов попытался вспомнить Федотова… и не смог… все выбито было из головы разрывами эрэсов…
– Давай на пост!
Боец замялся, и сержант его понимал – во время перебежки солдат уязвим более всего, если лягут очередные эрэсы – следующим ляжет уже он.
– Оставайся здесь!
И тут Борисов понял, что в отлаженном как кузнечный молот механизме: четыре – сто, четыре – стоп – произошел сбой очередная партия РСов не прилетела вовремя, не вздыбила землю. Значит – начинается.
65
Командир отделения
Сержант поднялся из ячейки на колени – она была не в полный рост, в полный рост выкопать стрелковую ячейку в мерзлой земле можно было только с помощью взрывчатки – плюхнул перед собой автомат, сорванным голосом заорал
– Отделение к бою!
Перед ним были горы – один хребет за другим, засыпанные снегом, выточенные из камня ветром горные пики. Был снег – не такой как в Союзе, перемешанный с ледяной крупой, злобный, бьющий в лицо, поземкой облизывающий камень гор. Была ровно удерживаемая только силой воли – руки подрагивали – мушка автомата, если кто шагнет на нее – он нажмет спусковой крючок Вот только духов не было – ракетные снаряды, пущенные с территории Пакистана перепахали мерзлую землю – а вот сеятели зла, ашрары – следом не пришли.
Никого не было. Только свистел вечно голодный ветер, да успокаивалась, затихала в ледяном оцепенении раненая снарядами земля
Гвардии сержант Борисов поднялся в полный рост и ни о кого не скрываясь, как приманка для снайпера пошел туда, где копошились люди. Он уже давно служил в Афганистане и стал как и многие здесь фаталистом – если суждено умереть здесь и сейчас – значит умрешь здесь и сейчас и ничего тебе не поможет.
Ну а если нет…
Гвардии рядовой Андрей Александрович Федотов лежал на краю своего маленького окопчика, отрытого у низкорослого, окорнанного снарядом дерева. Его еще не успели нарыть и его лицо было спокойным – спокойным и белым – без единой кровинки. Ему было всего двадцать с небольшим лет.
– Убитого… голос комода дрогнул – к боеприпасам. Сообщите Антею [66] – у нас двухсотый.
07 января 1988 года 16.10.
Аллах Акбар!
С этим кличем, с этим призывом к смерти ради чести идут умирать взрослые, бородатые мужики. Они поднимаются с земли под огнем, стреляя в ненавистных шурави, они знают что у шурави – господствующая высота – но все равно идут вперед. Идут – и умирают.
А с какими словами умирали на высоте 32-34 двадцатилетние советские пацаны – солдаты ВДВ? Да ни с какими. Просто они молча вцепились зубами в эту мерзлую, бесплодную, чужую землю – и держались. Держались хотя сил уже не было, а против каждого из них противник бросил по десять озверевших моджахедов. Держались, когда отказывал пулемет и заканчивались боеприпасы. Держались когда от разрывов дрожала земли и пел исполненный свинца воздух – они все равно держались. Когда смертельно ранили младшего сержанта Андрея Цветкова – падая, он так и не выпустил из рук пулемет – он сказал «держитесь, мужики». Вот и все…
66
Антей – КП полка, под этим позывным работал лично Востротин
Передышки, данной духами – странной надо сказать передышки, сорок минут – хватило чтобы сообщить Антею о двухсотом и доставить на некоторые позиции больше боеприпасов. Антей приказал держаться, при необходимости наводить артиллерию – при роте был корректировщик огня. А через сорок минут – загадка разрешилась…
Один из передовых постов системы обороны девятой роты был вынесен перед и ниже по склону, его занимали гвардии младший сержант Александров Вячеслав Александрович, рядовые Аркадий Копырин и Сергей Объедков. Малочисленность группы уравновешивалась вооружением – это был пулемет НСВ, установленный в укрытии из набранных в окрестностях камней и чуть заглубленный. Именно этот пулемет, который потом отремонтируют, снова расстреляют и выставят в музее, станет причиной гибели младшего сержанта Александрова.
Он как раз сменился – встал наблюдателем у пулемета, когда что-то заметил. Что-то, не духов, не человеческие силуэты – а что-то непонятное на горном склоне, ниже его позиции. Присмотревшись 0– у него не было бинокля и он так ничего и не понял – он чуть шевельнул стволом пулемета, наводя оптический прицел на цель и… понял.
А когда понял – нажал на спусковой крючок.
Это были духи. Они подбирались к нему, к его позиции, позиции крупнокалиберного пулемета, накрывшись с головы до ног какими-то, присыпанными землей дерюгами – типичным маскировочным средством духов, отличишь только если смотреть прямо в эту точку, да желательно с биноклем. Как бы то ни было – пулемет забился, застучал отбойным молотком, выплевывая пулю за пулей – и в сотне метров от него склон вздыбился, полетели кровавые куски…
– Аллах Акбар!
Духи – не меньше двух десятков – появились как из-под земли, они вставали в полный рост с казавшегося ровным места, и исторгая гортанный рев своими глотками шли в атаку густо стреляя из автоматов. На них были открыто одетые бронежилеты, из автомата таких не свалишь. Истошный вой подавлял волю к сопротивлению, вызывал желание бросить все и бежать. Но был пулемет, были боевые товарищи… да и бежать было некуда. Они были одни на этой высоте…
– Аллах Акбар!!!
Рядом застучал автомат, потом еще один. Духи – все черные, в странной, до сих пор не встречавшейся черной униформе мелькали в прицеле – а младшему сержанту оставалось только нажимать на спуск. Пулемет выплевывал очередь – и одним духом становилось меньше…
– А, б… – воюющий рядом Копырин матерился и почти безостановочно лупил по духам – иди сюда! А, б… я твою маму… Иди сюда, лови пулю, б…
Захлебнулась – первая атака закончилась ничем, моджахеды, сколько их было, столько и осталось лежать на склоне. Курился дымком ствол верного стального друга – пулемета, которого они втащили сюда на своем горбу, вместе с боеприпасами, и потом на горбу же таскали и устанавливали вокруг него бруствер. Правильно говорили в учебке – литр пота дешевле грамма крови.
Александров только подумал, что неплохо было бы сменить ленту, повернулся, чтобы взять зеленую тяжелую коробку со звездой – как пуля снайпера щелкнула по камням.
– Аллах акбар!
И снова – как из под земли, никуда они не ушли, залегли в непростреливаемой зоне, скопились – и снова в атаку.
Рядом стреляли из автоматов его сослуживцы – а он в этот момент отчетливо понял одно – в три автомата им не сдержать столько духов. Кому-то придется отходить к остальным.
А кому-то остаться.