Насущный хлеб сражений. Борьба за человеческие и природные ресурсы в ходе гражданской войны в США
Шрифт:
На другой стороне политического спектра находился судья Джон Перкинс-младший, который оказался готов пожертвовать своим луизианским поместьем, лишь бы только не отдавать его северянам. Его семья владела обширными землями в долине реки Миссисипи, а у самого судьи имелась роскошная плантация «Сомерсет» в окрестностях Карфагена. По словам солдата-янки Джона Уилкинса, который видел это поместье в 1863 году, хозяйский дом был окружен старыми деревьями и утопал в цветочных садах. Когда в апреле того года к «Сомерсету» приблизились войска Федерации, Перкинс сжег этот дом, чтобы тот не достался неприятелю. Должно быть, он был очень «рассержен», деликатно выразился Уилкинс. Перкинс, рьяный сторонник сецессии и член конфедератского Конгресса, наверняка знал, что правительство мятежников обещало компенсацию тем гражданам, которые уничтожали свое имущество, защищая его от врагов. Сам он при пожаре не пострадал, однако не сохранилось никаких документов, подтверждающих факт получения им компенсации. Большинство граждан не были готовы пойти на подобные жертвы из каких бы то ни было политических соображений [309] .
309
См. «В поисках помощи», архив Джона Перкинса (UNC-SHC);
Белые женщины самых разных политических взглядов очень боялись потерять свой дом – наполненное множеством воспоминаний место, в которое они вложили столько труда. Во время войны они куда чаще, чем мужчины, описывали, как выглядели их дома изнутри – упоминали расположение отдельных объектов, рассказывали об уникальных «старомодных <sic> вещах», доставшихся им от предыдущих поколений, – как это сделала Марта Крамп. По причине войны женщины стали больше размышлять о доме. Молодая учительница Мэри Пирр видела, как северяне грабили ее соседей, жителей Центрального Теннесси, и в 1863 году это вдохновило ее написать оду дому, в котором она жила с сестрами – читала, молилась, принимала гостей и друзей. Она описывает свои любимые комнаты, где «все на своем месте», упоминает яркий коврик и цветы на каминной полке. Война также изменила ее отношение к местным элитам. Увидев, как северяне обходятся с жителями богатых домов, она больше не хотела жить в поместье или особняке [310] .
310
См. [Nelson 2012: 77–78, 81–82]. См. также дневник Сары Лоис Уэдли, запись от 19 июня 1861 года, архив Сары Лоис Уэдли (UNC-SHC); дневник мисси У. У. Лорд, с. 11 (LC); требования мирных жителей о выплате компенсаций, с. 42, Национальный военный парк Фредериксберга и Спотсильвании; дневник Мэри Л. Пирр, запись от 29 января 1863 года (UTK).
Некоторые женщины вступали с пытавшимися проникнуть в их дом солдатами Союза в физический конфликт. Так, когда сержант-северянин хотел войти в плантаторский дом в Ламаре, Теннесси, группа женщин встала на пороге и закрыла проход собственными телами. В конечном итоге он пригрозил сжечь дом дотла, и они все-таки позволили ему войти и осмотреть дом в поисках солдат-мятежников. Некоторые сторонницы Конфедерации были готовы рискнуть ради спасения дома жизнью, и в некоторых ситуациях этот риск оправдывался. Так, в Сент-Джозефе, Луизиана, хозяйка плантации Анна М. Фаррар и еще несколько женщин защитили свои дома «собственным присутствием»: в июне 1863 года к ним приближались войска северян, уже сжегшие другие поместья, однако женщины отказались уходить из своих жилищ. В их случае эта тактика сработала, и их дома пощадили. Иногда все зависело исключительно от везения. Марта Поллард, жена фермера из Теннесси, все-таки покинула дом, когда рядовые-янки заявили, что подожгут его через десять минут, однако вскоре явились офицеры, которые остановили солдат и спасли здание [311] .
311
См. [OR 1, 24, 1: 513–514; Warwick 2006: 193]. См. также письмо Анны М. Фаррар Джефферсону Дэвису от 20 июня 1863 года, архив Джефферсона Дэвиса (DU); данные федеральной переписи населения за 1860 год (раздел «Свободные»), Луизиана, приход Тензас, с. 32; данные федеральной переписи населения за 1850 год (раздел «Свободные»), Теннесси, округ Монтгомери, с. 455.
Большинство белых мужчин тоже не хотели, чтобы их жилища оказались сожжены. Они не всегда выражали такую же глубокую привязанность к ним, как женщины, однако дом для них был важным материальным ресурсом, а в некоторых случаях они даже сами его проектировали. С их точки зрения, армия не имела права уничтожать постройки, однако прямые конфликты между хозяевами и солдатами случались редко, поскольку многие конфедераты ушли на войну. Те немногие, кто остались, пробовали взять дело в свои руки. В 1863 году янки разрушили дом мальчика-подростка Джона Лонга из Теннесси, чтобы использовать древесину, из которой тот был построен, для возведения укреплений. Джон бегал вокруг, пытаясь защитить здание, однако солдаты его удержали. Старики принимали свою неспособность противостоять разрушениям как неизбежность. Один житель Виргинии наблюдал, как северяне кирпич за кирпичом разбирали его дом, чтобы построить себе очаги в зимних квартирах. Он сказал солдату Федерации, что «чертовы янки разобрали бы и мостовую в аду», если бы захотели [312] .
312
См. [Spence 1993: 86]. См. также статью «Чаттануга в военное время», опубликованную в газете «Чаттануга стар» 23 ноября 1907 года, вырезка (CPL); письмо Эдварда П. Бриджмана Сидни Э. Бриджману от 24 февраля 1895 года, архив Джеймса Б. Понда (UM).
При таком количестве охваченных пламенем домов опасность неминуемо подстерегала мирных жителей обоих полов. Иногда о том, что они собираются поджечь дом, офицеры предупреждали его владельцев заранее, хотя бы за несколько минут. В других случаях обходились без предупреждения. Раб по имени Моуз Кинг видел, как солдаты США сожгли в Миссисипи плантаторский дом, причем хозяин и хозяйка остались внутри его и тоже сгорели заживо. Когда в Галлатине, Теннесси, горело здание, в котором находились люди, капеллан-янки ничего не сделал для их спасения, потому что, по его словам, они поддержали сецессию. Если у мирных жителей была такая возможность, они вступали с солдатами в отчаянный торг для того, чтобы спасти свое жилище. Когда в 1863 году в Теннесси янки вошли в дом торговца Чесли Уильямса, наполнили здание растопкой и приготовились поджигать, хозяин рассказал им о том, где в округе находились заставы мятежников. Этого оказалось достаточно, чтобы спасти дом от пожара [313] .
313
См. [Gordon 1903: 302–303; Warwick 2006: 169]. См. также проект «Рожденные в рабстве», Арканзас, интервью с Моузом Кингом, с. 208 (URL: www.loc.gov); письмо Джеймса Стиллвелла жене от 31 марта 1863 года, архив Джеймса Стиллвелла (OHC); данные федеральной переписи населения за 1850 год (раздел «Свободные»), Теннесси, округ Уильямсон, с. 129.
В
314
См. письмо Юджинии Биттинг Кейду Гиллеспи, 1928 год, архив миссис Дрю Гиллеспи; письмо Джеймса П. Дотери Зеральде Худ от 13 декабря 1863 года, письма Зеральды Худ (ISL); послание М. Дж. Френча полковнику Дж. П. Лоу от 30 мая 1868 года, ящик 661, запись 225, общее собрание переписки за 1794–1915 годы, Управление генерала-интенданта, RG 92 (NARA); письмо Тобиаса К. Миллера «Дорогому брату» от 20 апреля 1863 года, дневник и письма Тобиаса К. Миллера (CHMRC). См. также [Coffin 1866: 98; Iserson 2001: 49–52].
В течение долгого времени после выхода приказов Поупа заброшенный дом по умолчанию считался домом сецессионистов. Большинство федеральных солдат по-прежнему были убеждены, что все эвакуировавшиеся мирные жители являлись сторонниками Конфедерации. Это убеждение, которому противоречило множество фактов, получало среди северян все большее распространение. Состоятельные жители Джорджии, бежавшие от вражеской армии в 1863 году, были не только сецессионистами, но и «законченными дураками», полагал капитан Джеймс Стилвелл. Другой солдат Федерации, обнаружив, что жители Сартарии, Миссисипи, оставили свои дома, сообщил, что они наверняка были сторонниками сецессии, «иначе бы они от нас не сбежали». Брошенные дома оставались пустыми недолго. В них появлялись новые жители, поскольку в регионе становилось все больше нуждавшихся в крове бездомных. Кроме того, там селились перебравшиеся на Юг белые северяне: например, правительственные агенты, школьные учителя и жены высокопоставленных офицеров. Когда в 1862 году Джулия Дент Грант, супруга Улисса С. Гранта, приехала навестить мужа, она остановилась в заброшенном доме, при этом ей было жаль его прежних хозяев [315] .
315
См. письмо Джеймса Стиллвелла жене от 4 июля 1863 года, архив Джеймса Стиллвелла (OHC); письмо С. Генри Иллса неизвестному адресату от 9 июня 1863 года, архив Сэмюэла Генри Иллса (LC); письмо Дж. М. Хоукса «Дорогой жене» от 15 июня 1862 года, архив докторов Дж. М. и Эстера Г. Хоуксов (LC); дневник мисс Уолкер, запись от 12 марта 1862 года, архив Сьюзен Уолкер (CHSL). См. также [Simon 1975: 105].
Политика конфедератов
Январь 1863 года, когда в армии Конфедерации появились собственные постановления относительно построек, не стал поворотным пунктом, разделившим военную практику на «до» и «после». Официальные документы, опубликованные в Ричмонде, всего лишь закрепили уже существующие обычаи и еще раз повторили принципы старого Военного кодекса: в частности, оттуда были позаимствованы статьи 52 и 54 с их уже прозвучавшими угрозами военного трибунала. Но в одном отношении постановления Конфедерации отличались от политики северян. В осуждении недостойного поведения солдат южане зашли на шаг дальше: с их точки зрения, любое мародерство и любой грабеж оказывались «бесчестным» и преступным деянием, заслуживавшим «сурового» наказания [316] .
316
См. Постановления армии Конфедеративных Штатов, с. 77–78, 413–414.
Некоторые офицеры-мятежники следовали новым правилам и выплачивали владельцам домов, которые они превратили в штаб-квартиры или бюро, арендную плату. Весной 1863 года майор Уильям Барнуэлл-младший снимал дом на улице Сент-Майкл в Мобиле, Алабама, и платил за это больше 30 конфедератских долларов в месяц. Иногда офицеры выплачивали компенсацию и за другие здания, принадлежавшие мирным жителям, – например, за занятые армией гостиницы. Когда некая миссис Лоеб попросила генерала Конфедерации вернуть ее жилище в Кэнтоне, Миссисипи, он не только выполнил эту ее просьбу, но и выплатил компенсацию за вред, нанесенный ее собственности. Возможно, он хотел защитить бездомную женщину; возможно, миссис Лоеб умела убеждать [317] .
317
Майор Уильям Барнуэлл-младший, с. 33, раздел V, 113, реестр контрактов, 1861–1864, различные записи, Управление генерала-интенданта, собрание бумаг Конфедерации, Военное министерство, RG 109 (NARA); заявление № 2287 от Мартина Татуилера, раздел V, 44, Реестр жалоб, Управление генерала-интенданта, собрание бумаг Конфедерации, Военное министерство, RG 109 (NARA); заявление миссис Лоеб на имя генерала Джонстона от 22 ноября 1863 года, Департамент Теннесси, полученные письма, одобренные письма, часть 2, 1581/4, военные распоряжения CSA, собрание бумаг Конфедерации, Военное министерство, RG 109, NARA.
Другие солдаты-южане продолжали практиковать те же разрушительные действия, которые были распространены до провозглашения новой политики. Войска Конфедерации выжимали все ресурсы досуха, действуя как по приказу, так и по собственной воле. В заброшенных домах они устраивали штаб-квартиры, не особенно интересуясь политическими взглядами их бывших хозяев. Уходя, они оставляли здания в «крайне плохом» состоянии, как выразился инженер-топограф Джедидайя Хотчкисс. В полном соответствии с постановлениями они могли сжигать дома – как сделали это, например, в июле 1863 года с живописными постройками в окрестностях Джексона, Миссисипи, поскольку там укрывались янки и пожар мог защитить конфедератов от ночного нападения. Они нарушали границы частной жизни, без предупреждения врываясь в дома в поисках солдат Федерации [318] .
318
См. [McDonald 1973: 187, 308, n. 31; OR 1, 25: 314; Phillips 1897: 40].