Нат Пинкертон и дом смерти
Шрифт:
Они вышли и направились к Амстердам-авеню.
Глава II Интересные открытия
Около восьми часов вечера Нат Пинкертон вместе с Эрихом прибыли в дом фабриканта.
У Брауна сидел полицейский инспектор Мак-Коннел. Оба очень обрадовались, когда слуга доложил о прибытии Ната Пинкертона, и Браун протянул ему обе руки.
– Добро пожаловать! – воскликнул он. – Если и вам не удастся вернуть мне мою несчастную дочь, то никому это не удастся!
Мак-Коннел обменялся рукопожатиями
– Вы легки на помине, мистер Пинкертон! Я только что думал о вас! Видите ли, для меня это происшествие представляет полнейшую загадку!
Все сели, и Нат Пинкертон начал:
– Мистер Эринг уже дал мне подробное объяснение происшествия, и теперь я попрошу вас, мистер Браун, сообщить мне данные о состоянии и поведении вашей дочери за последнее время.
Старик рассказал об угнетенном состоянии Лоры, которая в последнее время только и говорила о каких-то мертвецах.
– Давно ли мисс Лора впала в такое состояние?
– Это началось месяца два назад. Я как-то был в отъезде, и она вышла из дома, заявив лакею, что идет прогуляться. Она вернулась поздно вечером, и лакей, открывший двери, ужаснулся при ее виде: Лора была мертвенно-бледная и сейчас же прошла в свою комнату! С того вечера она совершенно изменилась!
– Вам не удалось узнать, куда именно она уходила в тот вечер?
– Нет! Я ее спрашивал сотни раз, но так и не добился ответа!
– Она стала избегать общества?
– Да, наотрез отказавшись бывать где бы то ни было!
– А с кем она виделась?
– Собственно говоря, ни с кем! Даже лучшая ее подруга миссис Мэри Стирман…
– Где она живет? – перебил сыщик.
– В квартале Бронкс на авеню Берген, в доме двадцать два.
– Не справились ли вы у этой дамы? Быть может, ваша дочь бежала к ней?
– Нет, я опросил уже всех знакомых!
– Какой врач пользовал вашу дочь?
– Доктора Стивенсон и Прут!
– Не говорили ли врачи, что ваша дочь страдает душевным расстройством?
– Они не могли этого утверждать с достоверностью и ни разу не высказывались об этом вполне определенно, ссылаясь, что перемена в состоянии моей дочери могла быть вызвана каким-нибудь ужасным происшествием!
– А каково ваше мнение, мистер Пинкертон? – спросил инспектор Мак-Коннел. – Считаете ли вы возможным, что в данном случае мы имеем дело с душевным расстройством?
– Отнюдь нет! Напротив, я пришел к убеждению, что в это дело замешаны преступники, и только потому и взялся за расследование. Если бы я был склонен предположить умственное расстройство, то предоставил бы все дело врачам.
Старик Браун схватился за сердце и простонал:
– Боже праведный! Моя дочь в руках преступников! Ведь это ужасно! Приложите все усилия, мистер Пинкертон! Надо привлечь негодяев к ответственности, во чтобы то ни стало!
– Само собою разумеется,
– Но какая же может быть цель у преступников? Для чего им нужно так воздействовать на мою дочь?
– Это мы сейчас увидим! – ответил Нат Пинкертон с тонкой улыбкой. – Скажите, мистер Браун, вы не обнаружили никакой пропажи в вашем доме?
– О чем вы говорите?
– Я хочу сказать, все ли ваши деньги и ценные вещи в целости?
– Я не проверял их!
– Мистер Эринг рассказал, что ваша дочь заявила ему, что она бесчестная и негодная девушка. Вот это-то и наводит меня на определенную мысль. Она добавила, что стала такою из-за мертвецов.
– И вы допускаете мысль, что Лора…
– Буду просить вас убедиться воочию. Много ли у вас в доме драгоценностей?
– Только те, что принадлежали моей покойной жене. Они находятся в большом черном кожаном футляре, который хранится в шкафу в моем кабинете.
– Не угодно ли вам будет пройти туда?
Старик Браун слегка пошатывался, когда пошел впереди других. Им овладело ужасное опасение, возраставшее все больше, по мере того, как они приближались к кабинету.
Он вынул из шкафа большой черный футляр.
– Футляр этот я не открывал уже несколько лет, – проговорил он. – В нем находится список всех вещей.
Открыв замок и откинув крышку футляра, он в тот же момент вскрикнул и без чувств свалился на кресло.
Футляр был пуст, в нем не оказалось ни одной драгоценности.
– Так я и думал! – пробормотал Нат Пинкертон.
Когда старика привели в чувство, он, вспомнив, что случилось, затрясся всем телом от сдерживаемых рыданий.
Он открыл еще и верхнее отделение шкафа и вынул оттуда маленькую шкатулку.
– В этой шкатулке хранятся двадцать тысяч долларов наличными деньгами, – прошептал он, – шкатулка стоит здесь давно; благодаря случайности я еще не внес эти деньги в банк. Теперь только я о них вспомнил.
Он хотел открыть шкатулку, но не сумел сделать этого, так сильно тряслись его руки. Он передал ключ Нату Пинкертону, а сам опустился в кресло.
– Откройте шкатулку! – шепнул он.
Шкатулка была пуста.
Браун опять глухо застонал, но теперь Нат Пинкертон подошел к нему и положил ему руку на плечо:
– Успокойтесь, мистер Браун! Вы и сами не верите, что ваша дочь виновна в краже. Она взяла драгоценности и деньги, но не для себя. Ведь вы сами видели, как ужасно она страдала! Негодные преступники, пользуясь впечатлительностью молодой девушки, нарядились мертвецами и заставили ее передать им то, что она взяла отсюда, по их приказанию. Таким образом, поведение вашей дочери становится вполне понятным. Теперь нам останется разыскать негодяев и освободить вашу дочь из их рук!
Старик немного успокоился. Он поднялся и произнес: