Нат Пинкертон и дом смерти
Шрифт:
– Успокойтесь, Джон! Я и сам, откровенно говоря, не думаю, чтобы мисс Этель пошла на это.
– Я тоже не думаю, – подтвердил Мекер. – Этот Мейерс был для нее пугалом.
– Он ей был противен? – живо осведомился Ник.
– Как вам сказать? Барышня его скорее боялась.
– Как же вы себе объяснили эту боязнь, Джон?
– Да никак, мистер Картер. Помню только, что когда он наконец ушел, мисс Этель мне сказала: «Я страшно рада, Джон, что этого человека больше здесь нет!» При этом, в ее голосе слышалась радость, как при избавлении
– Все-таки, я не понимаю, чем он мог быть страшен мисс Этель?
– Кто знает, как он вел себя во время поездок!
– И все-таки весьма возможно, что она ушла с ним добровольно.
– Мистер Картер, – чистосердечно заявил старый слуга, – будь вы в десять раз проницательней, я и тогда не поверю этому.
– Но, однако, факты доказывают, что похититель находился в комнате мисс Этель уже в то время, когда ее тетя постучала в дверь и осведомилась о состоянии ее здоровья. Далее: мы знаем, что в дело была употреблена лестница, что собака не обратила на это ни малейшего внимания и что сама мисс Пайн, идя пешком до ожидавших лошадей, не издала ни малейшего крика, не сделала ни малейшей попытки ни к бегству, ни к самозащите; мало того, она сама упаковала свой чемодан… Согласитесь сами, Джон, это дает мне право заподозрить ее.
– Негодяй мог угрожать ей револьвером, мистер Картер. Может быть, барышне ничего не оставалось как повиноваться мерзавцу? Вы не знаете ее, мне даже смешно: гордая, умная мисс Этель и этот нахал.
– Значит, вы окончательно не верите в возможность добровольного ухода?
Старый слуга так энергично потряс головой, что Ник с трудом удержался от смеха.
– Успокойтесь, я сам в это не верю. Однако, оседлайте же мне лошадь.
– Вы хотите посетить этого Мейерса?
– Вы угадали.
– А мне можно будет поехать с вами?
– Сегодня нет. В следующий раз.
Через четверть часа лошадь была оседлана.
– Еще вопрос, Джон. Лошадь найдет обратно дорогу? Я хочу сказать, если я поверну ее головой к дому, она найдет свою конюшню?
– Безусловно, мистер Картер!
– Это очень хорошо, так как весьма возможно, что мне придется поступить именно таким образом. До свиданья, дорогой Джон!
С этими словами сыщик вскочил на лошадь и помчался галопом к дому Мирона Мейерса.
– Этот Мирон Мейерс, – бормотал дорогой Ник Картер, – единственный человек, о котором я знаю, что собака к нему привыкла.
Доехав до места, о котором говорил Джон, сыщик увидел простой сельский домик, окруженный сосновой рощей. Быстро повернув лошадь, Ник Картер помчался обратно, проскакав с четверть мили, он выбрал удобный момент и ловко спрыгнул на землю. Получившая на прощанье сильный удар хлыстом лошадь понеслась к своей конюшне.
– Великолепно, – пробормотал Ник.
Перескочив широкий ров края дороги, Картер очутился в сосновом лесу и быстро скрылся за стволами деревьев.
Минут через
По виду крестьянин этот напоминал батрака, искавшего работу.
Одежда его состояла из засаленной блузы, кожаных брюк и сапог, подбитых крупными гвоздями. Потертая, выцветшая и местами прорванная шляпа, нельзя сказать, чтобы особенно эффектно сидела на всклокоченной голове парня, а длинная трубка, торчавшая во рту, придавала лицу батрака вялое, тупое выражение.
Крестьянин шел прямо к маленькому домику, скрытому за деревьями и, только подойдя ближе, остановился и с видимым интересом уставился на него.
Около двери он увидел человека, занятого какой-то работой…
Казалось, это обстоятельство придало ему мужества: он быстро прошел лужайку перед домом и подошел к работавшему мужчине.
Батрак этот был не кто иной, как Ник Картер, не имевший соперников в искусстве гримирования и переодевания. В работавшем на пороге маленького домика мужчине Картер по описанию тотчас же узнал сильно интересовавшего его Мирона Мейерса.
– Не будет ли здесь для меня работы? – спросил он, сдернув с головы шляпу и вынув изо рта трубку. Работавший повернулся и через плечо с неудовольствием уставился на спрашивавшего.
– Я по крайней мере не вижу, чтобы для тебя что-нибудь нашлось, – грубо ответил он.
– А, может быть, все-таки найдется? – не унимался мнимый батрак. – Парень я здоровый, не околевать же мне с голода! Я бы дешево нанялся!
– Мне не нужен работник!
– Гм… Послушай, хозяин! Я готов целую неделю служить за стол и конуру!
– Не слышишь ты что ли, что мне никого не нужно?
– Эх! – почесал затылок Ник Картер, великолепно подделываясь под замашки простого крестьянина. – Ну, так не будешь ли ты так добр и не дашь ли мне хоть пожевать чего-нибудь? Я сильно проголодался!
– Кусок пирога, так и быть, дам.
– Вот и спасибо! Со вчерашнего утра у меня не было во рту ни крошки, да нельзя ли где присесть, хозяин?
– Иди на кухню, – посторонился Мейерс от дверей. Ник, боясь, чтобы Мейерс не передумал, не заставил себя дважды просить и степенным шагом последовал за ним.
«Совершенно забыл спросить Джона, – промелькнуло в голове сыщика в то время, как он вошел в кухню, – один ли живет этот Мейерс или с кем-нибудь?.. Впрочем, этот хаос говорит сам за себя».
Размышления Ника прервал хозяин. Он вынул из шкафа лепешку и, разрезав ее пополам, подал один кусок мнимому работнику.
– На, возьми, – ласково произнес он. – Это несколько утолит твой голод.
Картер принялся жевать с неподдельным аппетитом, так как он не ел с раннего утра, а лепешка была превосходного вкуса. Вероятно, Мейерс привез ее из города, потому что вряд ли сам был в состоянии так хорошо печь. Через несколько минут от лепешки не осталось ни единой крошки…