Натюрморт с покойником
Шрифт:
Почти одновременно с криминалистами в квартиру вошли и Маргоша с Татьяной Заваленко; на плечах у последней болтался Янин любимый розовый махровый халатик, подарок родителей на день рождения. Поняв, что таким образом мстительная Пучкова ответила ей за то, что слишком поздно узнала о приезде следователя Соловьева и не успела, как следует, одеться, Яна тяжело вздохнув и бросив на Марго тяжелый взгляд «38 калибра», подошла вплотную к Заваленко и прошептала:
– Танюш, я вызвала милицию. Но ты не бойся, – поспешила она добавить, видя, как глаза Заваленко распахнулись от сковавшего ее ужаса, – сейчас
Пробормотав это, Быстрова, взяв под локоток тяжело дышащую Заваленко, подвела ее к следователю и попросила:
– Только не кричи на нее! И расспроси про кинжал…
– Да, не волнуйся ты, все будет в порядке. – Взгляд следователя, на секунду остановившись на полубезумном лице Заваленко, недобро вперился в Быстрову. – А вы обе топайте-ка домой. Я попозже зайду. Или позвоню. – И развернувшись к ним спиной, Соловьев подхватил Заваленко под руку и прошествовал с ней на кухню.
Глава 6. Труп нашелся
Ворвавшись, словно фурия, в квартиру, Быстрова еще долго не находила себе места, то подливая кипяток в чашку с заварным пакетиком чая, то бегая в комнату, чтобы проверить, хорошо ли лежит трубка на телефоне. На Маргошу она почти не смотрела, негодуя на нее из-за «убитого» розового халатика. Видя, что «затронула больную струну» у подруги, Пучкова старалась быть тише воды, ниже травы. Самым, с ее точки зрения, безопасным местом, был диванчик, на котором мирно отдыхал после ужина Дмитрий Быстров, скосив один глаз в телевизор. Вот на этом диванчике Маргошу и нашла Быстрова минут через пятнадцать, когда обида на вытолкавшего ее с места преступления следователя Соловьева немного поутихла, и она перестала греметь кастрюлями на кухне.
– А-а, вот ты где затаилась, – все еще недобро поглядела она на вжавшуюся в диван Маргошу. – Ну-ка, пойдем, подруга, на кухню, есть разговор.
– Девочки, у вас все нормально? – проснувшийся было от резкого тона супруги Димка сладко зевнул и автоматическим жестом переключил пультом телевизионную программу.
– Да, да, у нас все очень хорошо, – пробормотала Яна, хватая стушевавшуюся Маргошу за руку и увлекая ее из комнаты.
– Ну, давай, рассказывай, о чем вы с Танькой беседовали, пока она была у нас, – требовательным тоном сказала Быстрова, наливая Маргоше чай.
– Да, в общем-то ни о чем, – насупившись, ответила Пучкова, – лично я сериал смотрела, а она, напившись чая, дремала.
– Как это ни о чем?! – возмутилась Яна. – Тут такое происходит, а вы, значит, обе молчали, как партизаны?
– Да на самом деле я просто боялась ее теребить, а вдруг она все-таки не в себе? – стала неловко оправдываться Маргоша, – а вдруг она и вправду убила своего мужа? А ты меня с ней оставила, бросила… – Голос Маргоши дрогнул, и Яна решила не муссировать тему с «халатиком», а перешла сразу к «делу»:
– Скажи, Марго, ты ее хотя бы о чем-нибудь порасспрашивала? Ну, почему ей вдруг в голову взбрело Леньку убить? Может, он ей изменил?
– Да почем я знаю, что там у них произошло?! Говорю тебе, я испугалась! – буркнула
– Мне почему-то кажется, что здесь что-то не так, что-то здесь очень странно, – задумчиво пробормотала Яна. – И Соловьев темнит… А, – радостно вскочила она, услышав «птичий пересвист» звонка, – а вот и сам пожаловал! – и она побежала открывать входную дверь.
Вошедший следователь был еще более хмурым, чем полчаса назад. Не отвечая на суетливые расспросы Быстровой, Олег прошел прямиком в кухню и потребовал чашку кофе.
– Да покрепче, – добавил он, – мне сегодня, скорее всего, придется всю ночь торчать на работе.
– Да что стряслось-то еще? – накинулись на него с расспросами обе дамочки.
– Нашли труп Леонида Заваленко, – устало произнес Соловьев.
– Да ты что?! – в ужасе Яна пошатнулась и выронила чашку с уже налитым для следователя кофе. – Черт! Как больно-то! – она потирала ногу, на которую попали брызги раскаленного напитка. – Боже! А где его нашли? Я же обыскала всю квартиру и даже балкон…
– На последнем лестничном пролете, под чердаком, – Соловьев, тяжело вздохнув, направился к чайнику с кипятком, чтобы «по соображениям безопасности» самолично заварить кофе. – По предварительному заключению экспертов (благо они оказались на месте) смерть наступила в результате проникающего ранения в грудь острым предметом. Тело «свежее», Леонид был убит совсем недавно. На теле было обнаружено несколько колото-резаных ран.
– Коллекционный кинжал.., – зловещим шепотом подытожила Маргоша.
– Какой кинжал? – поинтересовался Соловьев.
– Ой, да я же говорила тебе, Олег, что Заваленко нам все уши прожужжала с утра, что, мол, она убила «своего Ленечку» ударом кинжала, который висел у нее на ковре вместе с остальной оружейной коллекцией, – раздраженно произнесла Быстрова. – Кстати, нужно уточнить время смерти Леонида, это очень важно. Если смерть наступила во второй половине дня, то Танька не могла убить его с утра, как она уверяла.
– Это еще ни о чем не говорит, – отмахнулся от нее Соловьев. – Предположим, она могла специально для вас прорепетировать сцену убийства, хотя на самом деле еще только лишь собиралась убить мужа. Ну, чтобы сбить вас с толку. Мол убила сначала утром, потом днем… Все подумают, что она бредит и никто не поверит… С другой стороны, даже если она его и убила, как уверяла, еще утром, то Леонид мог скончаться и не сразу после удара. Может, она заколола его, да и отволокла умирать на последний этаж…
– Средневековье какое-то, – мрачно пошутила Маргоша.
– Да уж, не «цирлих-манирлих», – парировал Олег. – В любом случае мы, конечно, проверим и следы крови на одежде подозреваемой, и нож этот ваш поищем…
– Во-первых, не нож, а коллекционный кинжал, – поправила его Быстрова. – Танька говорила, что он очень дорогой и достался ей по наследству от какой-то пра-прабабки, выданной замуж за грузинского князя. – Она победоносно поглядела на изумленного следователя и добавила. – А во-вторых, с утра Танька прибежала к нам в джинсах и майке, а сейчас она в какой-то длиннющей белой рубахе. Значит, нужно найти ее утреннюю одежду. Но, насколько я помню, ни на майке, ни на джинсах никаких пятен крови я не заметила.