Натюрморт с серебряной вазой
Шрифт:
Лавров сплюнул от злости, положил в рот мятную конфету и задумался, припоминая, что же поручила ему Глория: слежку за самой Смоляковой или в большей мере за серебряным сосудом? Если Глорию так интересует именно сосуд, какого черта она отдала его Руслане?
Впрочем, глупо ждать логики от женщины, тем более если она живет по наитию, а не по уму. Звонить в Черный Лог и уточнять задание не имело смысла. Связь там практически отсутствует. А Глория терпеть не может, когда ее беспокоят по пустякам.
Лаврову надоело сидеть
– Здравствуйте, тетя Люда, – поздоровались девочки с хозяйкой кота, которая объявила, что направляется в булочную.
Лавров проводил ее взглядом и задумался. Руслана не показывалась. Небось отсыпается, в отличие от него.
«Хорошо, если это не вечный сон!» – саркастически пошутил второй Лавров, который злился на первого за исполнение глупых приказаний Глории.
– Как будто у меня своего ума нет, – буркнул он, направляясь к двери парадного.
Кодовый замок был неисправен, и ничто не помешало начальнику охраны войти и подняться на третий этаж к квартире Русланы, куда он совсем недавно провожал ее.
Смутные подозрения терзали Лаврова, который проспал лишний час сверх отведенного им самому себе на сон времени, и теперь не был уверен, что «птичка все еще в клетке». Решившись, он позвонил. Раз, другой, третий – длинно, настойчиво, на ходу придумывая, чем оправдает свой визит.
Хозяйка затаилась. Либо не хочет открывать, либо уже не может…
Незваный гость выругался сквозь зубы, осмотрел дверь и наклонился к замку. Не заметно, чтобы квартира была на сигнализации. Он вытащил из кармана отмычки и приступил к работе. С третьей попытки замок сдался, и Лавров очутился в богемном жилище, где царил творческий беспорядок.
– Эй… есть кто-нибудь? – для проформы спросил он.
По квартире гулял сквозняк. Гость обошел комнаты, не обнаружив ни вазы, ни Русланы.
– По крайней мере, она жива, – пробормотал он, ища взглядом сумку, в которой телеведущая везла сосуд. Сумка стояла на полу в спальне, наполовину разобранная. Вазы в ней не оказалось.
– Черт!..
Окно спальни выходило на заднюю сторону дома. Внизу был разбит маленький сквер. Справа от окна виднелась пожарная лестница. Зажатая створкой розовая занавеска говорила о том, что окно захлопнулось произвольно.
«Похоже, покидать жилые помещения через окно входит у Русланы в привычку, – подумал Лавров, глядя на лестницу. – Дамочка оставила меня с носом. Значит, у нее был повод скрыться… вместе с вазой. Интересно!»
Как ни старайся, вряд ли получится догнать Смолякову. Куда она подалась, кстати? Решила рвануть из города?
«Ты
«Вместо того чтобы без толку торчать под домом Русланы, мне следовало отправиться на Васильевскую улицу и поговорить с вдовой погибшего, – сокрушался Лавров. – Когда я научусь прислушиваться к своей интуиции, а не исполнять чужие распоряжения?»
С этими невеселыми мыслями он принялся для очистки совести обыскивать квартиру беглянки…
– Кто там? – раздался из-за двери женский голос.
– Ритуальная служба. Вам принесли цветы от фирмы. На похороны.
– Цветы? Я не заказывала…
– Вице-президент компании заказал. Все оплачено, – объяснила курьерша, одетая в черное, как подобает случаю.
Женщина с другой стороны двери внимательно разглядывала ее в глазок. Темные волосы, темные очки. Последнее вполне оправданно. Ведь на улице теплый солнечный день.
– Вы будете брать? – нетерпеливо переминалась с ноги на ногу курьерша. В руках она держала корзину огромных белоснежных хризантем с траурной лентой.
– Оставьте у двери.
– Я не могу. Цветы очень дорогие. Вы должны расписаться о доставке.
– Ну… хорошо…
Дверь открылась, и курьерша увидела укутанную с ног до головы в черное даму. Лицо ее закрывала густая вуаль. Облик вдовы вполне соответствовал тому, что о ней болтали злые языки: особа с причудами. Впрочем, для курьерши это была не новость.
Вдова отступила внутрь прихожей, усыпанной битыми стеклами, и глухо произнесла:
– Входите и давайте бумагу, где расписаться.
Взгляд курьерши блеснул недоумением и задержался на зеркальных осколках, устилающих голубой ковер. Она осторожно шагнула вперед, поставила корзину на пол и протянула вдове квитанцию о доставке.
– А ручка? – спросила та. – Чем писать?
Курьерша пошарила в карманах черной накидки, скривилась и развела руками:
– Ручки нет. Наверное, в машине осталась. Может, у вас найдется?
– Минуточку. Я сейчас гляну…
Вдова отвернулась и пошла по направлению к гостиной, слыша сзади напряженное дыхание курьерши. Миг – и удавка из скрученного черного шарфика перехватила ей шею. В глазах вспыхнул сноп искр, тело обмякло, и только руки судорожно пытались освободить горло. То, чего она ждала, наступило быстрее, чем она рассчитывала. Раздался треск, который показался ей треском шейных позвонков. «Вот и все… – мелькнуло в помраченном сознании. – Вот и конец…»
Еще миг, и удавка на ее шее ослабла, вдова схватилась за нее и рванула что было сил. Однако ее ноги подкосились, и тело по инерции осело назад.