Научи меня желать
Шрифт:
– А ну, господин хороший, – просипел тот, что с ножом, видимо, сходивший тут за главаря, – давай, что там у тебя ни на есть.
Недил на это даже отвечать не стала. И не потому, что язык к нёбу прилип, хотя во рту и впрямь сразу как-то очень сухо сделалось. Просто вряд ли молодчики поверили бы, будто у неё при себе и медной монеты нет. Да и сообрази они, что кадет никакой не «господин», кто знает, как дело обернётся.
– Гля, парни, как перетрухал-то, – гоготнул главарь, – аж штанишки обмочил небось. Да не боись, не тронем, нам просто выпить хотца.
– Ну так и попросили бы по-человечески, – раздался
Главарь глянул на Недил, на тёмную фигуру, кивнул подельнику, веля подобрать монету, губы облизал, снова покосился в темноту.
– Да как тут враз-то скажешь, господин хороший? – сипнул, утирая нос предплечьем руки, в которой нож держал. – Теперь-то вас двое, значица, и пошлина того… двойная.
– Молодец, – весело похвалил неизвестный, – считать научился. А Добрую книгу читал? Сказал же святой Сцепиус: «Довольствуйся малым!».
– Чегой-то говорите, не пойму, – озадачился громила.
– Говорю, вон пошли, – любезно пояснил силуэт.
Вытащенный им клинок не блеснул – не от чего ему тут блестеть было, но шорхнул о ножны очень красноречиво, а потом и свистнул коротко, рассекая воздух, как это делает только хорошая таргерская шпага с широким клинком.
То ли громилы в оружии тоже разбирались и знали, что таргерцы заслуженно считались непревзойдёнными фехтовальщиками, то ли Добрую книгу они всё-таки читали, но переглянувшись, дружно сплюнув напоследок, буркнув предупреждающе-угрожающе нечто вроде: «Ещё свидимся!» – убрались, то и дело оглядываясь, до смеха напоминая поджавших хвосты, но огрызающихся псов.
Правда, Леоре смеяться почему-то совсем не хотелось.
– Что же вы, молодой человек, – с эдакой лёгкой укоризной протянул незнакомец, подходя ближе. Правда, ничего, кроме плаща и шляпы, да той самой шпаги, которую мужчина в ножны так и не убрал, Недил не увидела. – Не знаете, что перед такими шавками пасовать нельзя? Порвут. Вы в порядке?
– Д-да, – только и выдавила кадет. И от собственного прыгающего мячиком голоса её затошнило. – Со мной всё в порядке, – сумела-таки выговорить, откашлявшись. – Спасибо за помощь. Если бы не вы…
– Прошу прощения, леди, – человек залихватским и очень красивым, таким единым движением вбросил клинок в ножны, отступил, поклонился, махнув полой плаща. – Барт Брадил к вашим услугам.
– Кадет Недил, – сипнула Леора – пришлось снова откашляться. – Ещё раз благодарю вас…
– Ну а я ещё раз приношу свои извинения, – незнакомец, то есть теперь уже знакомец, дослушивать не стал. – По правде говоря, тут такая темень, что не только лычек – слона не заметишь. Ну а вам просто необходимо выпить горячего вина и немедленно. Холодно сегодня, – мужчина демонстративно повёл плечами, будто в самом деле замёрз. – И не возражайте. Можете считать это приказом вышестоящего офицера. Всё-таки я капитан. Пойдёмте, кадет, здесь неподалёку есть замечательное местечко.
– Спасибо, – опять промямлила Леора, не без труда отлипая от стены – колени подрагивали, да и спина была мягкой, как тюфяк, плечи сами собой горбились, втягивая голову.
Кажется, этот Брадил что-то такое понял, потому как ненавязчиво поддержал её под локоть, но ничего говорить не стал, даже темноту не упомянул, за что Недил ему была вдвойне благодарна.
***
Милым это местечко Леора не назвала бы: тесный и жутко грязный кабак на пять столов, с безбожно дымящим, воняющим горелым жиром очагом, закопчёнными стенами, заплёванным полом. Зато тут оказалось тихо, всего несколько припозднившихся посетителей клевали носами над глиняными кружками и никаких тебе разгулявшихся компаний. А хозяин, похожий на сонную ласку человечек, получив серебряный лердар – мелких монет капитан, видимо, вообще не признавал – оживился, раскланялся, проводил гостей к столу. Протёр столешницу собственным передником сомнительной чистоты, светильник поставил.
Вот когда лампа осветила Брадила, Леора чуть не охнула и что он там заказывал, уже не слушала. Уж очень красив оказался капитан, с такого только картины писать. Тот же святой Сципиус получился бы бесподобный. Причём красота эта была не из нынешнего времени, а та, что ценилась лет двадцать-тридцать назад: светлые, чисто промытые, оттого блестящие волосы ниже лопаток; кожа бледная, почти белая; лицо тонкое, едва ни девичье; губы капризно изогнуты луком, да ещё и родинка над левым уголком рта.
Леора перерыла генеалогию Высоких домов, но Брадилов так и не вспомнила, хотя Кровь на лбу капитана буквально печатью сияла. Впрочем, на северном побережье когда-то властвовали Брадилусы, из них вполне могли получиться и Брадилы, как в своё время из Недилусов вышли Недилы. Точнее, одна Недил[5].
– Вот и ваше вино, – обрадовался спаситель, пододвигая кадету кружку. – Пейте, а потом я провожу вас. И не смейте спорить. Ничего не имею против дам в армии и ценю их заслуги, но Лердаргард не поля боя.
– Здесь опаснее? – улыбнулась Недил, послушно отпивая.
Её на самом деле познабливало, а пойло, хоть и не слишком приятное на вкус, было горячим.
– Естественно. Там, – Брадил неопределённо мотнул головой куда-то в сторону, – вы засадили бы силой в тех молодчиков и весь разговор, даже пепел сметать не надо, ветром снесёт. А здесь за такие шутки и под суд угодишь враз.
– Ну да, – бормотнула Леора, прячась за кружкой.
Стыд, такой жгучий, что весь озноб мигом прошёл, наоборот, жарко стало, затопил череп: ведь не «засадила» она не потому, что наказания испугалась – просто в голову не пришло, про всю магию забыла враз. И ведь не в первый раз ей в переделки попадать. С чего струсила? От неожиданности, что ли?
– Конечно, знавал я дам, – веселился Брадил, прихлёбывая из высокого стакана, – перед которыми не то что шваль, ветераны терялись. Но, простите, ни на кавалериста, ни тем более на гренадёра вы не похожи.
«Вы тоже» – едва не выпалила Недил, правда, вовремя язык прикусила.
– Магкорпус, – отрекомендовалась кадет в кружку.
– Вижу, – капитан многозначительно покосился на вышивку лацканов её мундиров. – Честно признаюсь, пирокинетиков я всегда побаивался.
– Почему?
– Да уж больно… эффектно вы работаете, – Брадил, явно смутившись, потёр костяшкой скулу. – Простите, не хотел оскорбить.