Научи меня
Шрифт:
– Вы невыносимо упрямый, Миша, - едва слышно пробормотала она, слегка пошевелив руками. Не для того чтобы освободиться, а чтобы уменьшить давление его ладоней. Михаил поспешно ослабил захват, мысленно устыдившись своей нерассчитанной медвежьей хватки.
– Вам кто-нибудь говорил об этом?
– Говорили, - по-доброму усмехнулся мужчина, сдерживая желание погладить даже на вид мягкую кожу.
– Но не всегда в положительном ключе.
– Даже не сомневаюсь, - с улыбкой кивнула Катя.
– Вы ужасный упрямец. Но не в этом дело. Дело в том, что я вас не понимаю. Вот совсем.
В ее голосе слышалось столько расстройства и растерянности, что Миша не сдержал ухмылки.
– Это плохо?
Девушка задумчиво замолчала.
– Это странно. И не внушает доверия.
– Доверия или уверенности?
– изогнув бровь, рассеченную старым шрамом, уточнил Михаил.
И как видимо, попал в точку.
– Уверенности, - призналась она.
– Я никогда не встречала людей, более противоречивых, чем вы.
– Ты, - поправил Миша.
– А как же то, что я у вас работаю?
– Уже нет. Так что на "ты", - полуприказал-полупопросил Миша.
– Идет?
– Ладно, - сдалась Катя, правда, без особого огорчения.
– Но деньги взять я все равно не могу. Я буду чувствовать себя...обязанной. А я не хочу быть тебе обязанной, Миша.
Миша нахмурился и постарался понять, что именно так сильно задевает Катю. Почему ее так сильно коробит мысль о том, что она будет ему обязанной? Это самая несусветная глупость, которую он слышал в жизни. Но девушка выглядела чересчур серьезной, чересчур напуганной и чересчур решительной, чтобы можно было проигнорировать этот факт.
– Ты не обязана. Ты их честно заработала.
– Я не могу их взять. Спасибо, но не могу, - твердо повторила Катя, впиваясь в его лицо глазами и ожидая ответа.
– Забери.
И что теперь, ругаться с ней? Ругаться не хотелось - хотелось держать ее рядом и не отпускать. Но не ругаться и расстраивать. Но просто так отступить и сдаться Миша не мог. Катя упрямая, но он упрямей. И опыта убеждения у него все-таки побольше.
– При одном условии, - невозмутимо ответил Миша.
– Что за условие?
– с подозрением уточнила Катя, напрягаясь в его руках.
Вот же Фома Неверующий.
– Ты со мной поужинаешь.
Это было не вопросом и даже не предложением, это было констатацией факта, уведомляющей девушку о том, что ее ждет впереди. Миша никогда себя так не вел, и желания такого не возникало. Но с Катей все становилось по-другому и привычные рамки поведения с этой девушкой раздвигались. Возможно, дело в том, что Катя ему важна, и из-за этого он боится давать ей выбор. Выбор предоставляет право отказа, а отказ Мише был не нужен.
– Поужинаю?
– Да, прямо сейчас?
Катя растерянно заморгала и слегка покраснела.
– Я не могу. Мне надо...Кирилла забрать. И дела есть. И на работу завтра. И...
Миша прервал все бессвязные возражения, приложив палец к мягким приоткрытым губам. Хотелось пройтись по ним в легчайшей нежной ласке, а потом, не сдерживаясь, целовать так, как не целовал Катю никто.
– Шшш, - губы девушки медленно сомкнулись, скользнув по пальцу.
– Хватит со мной спорить.
Еще не поздно, дела ты сделать успеешь, работа только завтра, а Кирилла мы заберем.
– Ты сейчас серьезно?
– она отстранилась, сразу же облизнув губы, и посмотрела на него снизу вверх.
– Более чем.
– Это свидание?
Круглые щечки запылали от почти невинного вопроса. И стало ясно, что Катя корит себя за несдержанность. А зря. Несдержан в их случае именно Михаил. Он так старательно избегал Катю или, по крайней мере, старался избегать, что, дорвавшись до нее, потерял голову.
– Да, - с легкостью кивнул Миша.
– Я не могу.
Он страдальчески закатил глаза и застонал.
– Ты опять?
– У меня Кирилл.
– И что?
– по правде сказать, Миша начал терять терпение. Она специально так делает, чтобы его позлить? Или правда не понимает?
– Мы его сейчас заберем и поедем ужинать. В чем проблема?
Катя глянула на него как на сумасшедшего. Как будто он нес несусветную чушь. Высвободила одну руку, заправила короткую рваную прядь за ухо, пригладила челку и помотала головой, в надежде его понять.
– Миш, оно тебе надо?
– искренне, без какого-либо двойного дна или издевки поинтересовалась Катя, и Подольскому она показалась настолько умудренной жизнью и опытом в этот момент, что он вздрогнул.
– Вся нервотрепка? Эти поездки непонятные, мы с Кириллом...Зачем ты себе жизнь усложняешь?
Ему надоело разговаривать и ходить вокруг да около, поэтому Миша потянул ее с дивана, поднялся сам и поправил ее куртку, кончиками пальцев скользнув по волнистым прядям.
– Позволь мне самому решать, усложняю я себе жизнь или нет, - твердо произнес Михаил, пытаясь вразумить девушку и выкинуть из ее симпатичной головки дурные мысли.
– Прекрати искать то, чего нет. Давай просто поужинаем и отдохнем сегодня. Обещаю не распускать руки, - он демонстративно развел руками, - если тебя это беспокоит.
– Ладно, - с тяжким вздохом Катя сдалась.
– Хорошо. Едем ужинать. И да, без рук, - погрозила ему пальцем.
– Обещаю, - солгал Миша.
Она шла рядом с Михаилом, бережно и крепко удерживаемая за руку. Мысленно фыркнула. Как будто она может убежать. Катя шла и не могла до конца поверить в то, что все происходит именно с ней. Могла ли она подумать пару недель назад, что ее личная жизнь, казалось, давно похороненная под бетонной плитой быта и проблем, неожиданным образом оживет, всколыхнув в душе бурю чувств? Да еще в такой ультимативной форме. Глядя на Мишку, на ум приходил девиз Цезаря "пришел, увидел, победил". И хотя до сих пор не ясно, что на уме у мужчины, сомневаться в его решимости не приходится.