Научите меня стрелять

Яковлева Анна

– Спасибо.

Не помню, когда я так бегала последний раз.

Когда Шалва Гургенович постучал условным стуком, я открыла своему защитнику дверь, будто никуда не отлучалась. Шалва принес очищенные грецкие орехи, сыр, маслины, зелень, лаваш и вино.

– Вах, – выдохнула я, когда распробовала непередаваемое сочетание всех этих продуктов, – как вкусно!

– Я хотел сделать тебе вкусно, – польщенный моей высокой оценкой, сказал Шалва.

– У тебя получилось, – с благодарной улыбкой призналась я.

– Я

люблю тебя.

«Господи, ну почему Егоров ни разу не сказал мне ничего подобного?» – с тоской подумала я.

На глаза навернулись слезы, Шалва вскочил, подал мне салфетку и стал ходить по гостиничному номеру туда-сюда, туда-сюда.

Наконец он остановился напротив меня:

– Я тебя обидел, Кето?

– Напугал.

Шалва заглянул в глаза:

– Ты меня боишься?

– Да, – кивнула я, – боюсь. Ты такой стремительный. Ты совсем не умеешь ждать.

– Я умею ждать, просто не хочу. Глупо ждать в мои годы.

– А я так быстро не могу. Мне нужно время.

В номер неожиданно постучали. Я замерла с открытым ртом. Шалва подошел к двери:

– Кто там?

– Дежурная. У вас телефон отключен, вам дозвониться не может капитан милиции Белый. Просил узнать, у вас все в порядке?

Шалва щелкнул замком:

– Да, все в порядке. Спасибо.

Он вернулся ко мне и стал покрывать поцелуями мою кисть. От него исходил тонкий аромат свежескошенной травы. Голова Шалвы поднималась все выше, наши губы встретились.

– Надо позвонить Белому, – прошептала я, когда Шалва потянул меня в постель.

– Потом, Кето.

– А почему ты телефон отключил?

– Потому что каждый час звонят и спрашивают: вам дэвушка в номер нужен? Нужен, но мой дэвушка зовут Катя.

– Сервис, – объяснила я.

– Я хочу тебя.

– Шалва, не сегодня.

Я виновато посмотрела на винодела. Он отошел к окну и повернулся ко мне спиной. Я тихонько стащила со стола пакет с орехами и бесшумно исчезла из его номера.

Придя к себе, я положила в рот орех и набрала телефон Михаила. Он наконец ответил.

– Миш, я видела мужчину. – Долька ореха застряла между зубами, говорить стало неудобно, возникла пауза.

– Рад за тебя.

– Того, который увез Гошу, – вытолкнув наконец орех, продолжила я.

– Кого? – Я почувствовала Мишкино напряжение.

– Того, который увез Гошку на «ауди». Понятно излагаю?

– Понятно. Где ты его видела?

– Здесь, в «Интуристе». Я даже знаю, как его зовут.

– Как?

– А что мне за это будет?

– Быстрее попадешь домой.

– Вот, я так и знала.

– Катерина, не глупи. Как его зовут?

– Дуйков Денис Олегович. Из Северной Осетии.

– Завтра тебя надо отправить домой.

– Других мыслей нет?

– Есть. Отправить тебя домой прямо сейчас. Я утром позвоню Пашке, обрадую его. А то он в командировку

собирается, беспокоится, что вы не увидитесь, если ты еще задержишься.

У меня кровь остановилась от этих слов.

– В командировку?

– А что, ты не знала?

– И куда? – пропустив мимо ушей Мишкин сарказм, спросила я.

– На Северный Кавказ, куда ж еще.

Я тупо молчала. Когда столбняк отпустил меня, в трубке слышались гудки. Первое, что пришло в голову: а как же я? Он, значит, будет мотаться по командировкам, заглядывать ко мне по-соседски, а я, значит, жди?

И я стала звонить Пашке. Он долго не подходил, наконец ответил сонным голосом:

– Слушаю.

– Ты уже спишь?

– Все нормальные люди уже спят. А ты что, еще не легла?

– Нет, я легла, но заснуть не могу. Думаю о тебе.

– С чего это вдруг?

– Паш, зачем ты так? Вовсе не вдруг. Мишка сказал, что ты собираешься в командировку.

– Собираюсь.

– А мне почему не сказал?

– А тебе это интересно?

– Ты считаешь, что меня это не должно интересовать?

– А что, интересует?

– Паш, ты считаешь, это не мое дело?

Можно, конечно, получить удовольствие от ссоры с мужчиной, только не по телефону. Не видно ведь, как он злится и насколько больно ты ему делаешь. Единственный плюс в этом – он тоже не видит, какую причиняет боль. А когда не видит, можно прикинуться бездушной и бесчувственной. Голос – мой рабочий инструмент, он меня никогда не подводит.

– Да нет, не считаю, – вяло отозвался Пашка.

– А когда едешь?

– Через неделю. Надеюсь, ты к этому времени будешь дома?

Пашка был обижен и тоже старался скрыть это. Но у него рабочим инструментом было что-то другое, не голос, поэтому он его выдавал.

– Надеюсь, – беспечно ответила я, – если меня здесь не грохнут.

– Кому ты нужна, Катерина? – успокоил меня любимый.

– Так получилось, что я знакома с убийцей.

– Когда ты только все успеваешь? – съязвил Пашка.

– Сама не знаю. Как там Бильбо?

– Нормально, уже научился делать свои дела на улице. Умный, весь в меня.

– Ты тоже стал делать свои дела на улице? – удивилась я.

– Смешно.

Я стала прощаться, он сдержанно сказал «пока», и телефон замолчал.

Через два гостиничных номера от меня страдал Шалва Гургенович. Он точно никогда бы не простился со своей женщиной словом «пока». Он рассказал бы, как сильно любит, как тоскует его нежное сердце, страдает и ждет. Какая-то сила тянула меня к виноделу, я сопротивлялась, стараясь припомнить волнующие подробности наших с Пашкой отношений. Как назло, ничего стоящего вспомнить не могла, кроме последнего разговора. После короткой борьбы с собой я накинула халат и открыла номер, намереваясь отправиться к Шалве.