Научная фантастика. Возрождение
Шрифт:
Дорога по-прежнему выглядела ровной и прямой, но по обе стороны ее вспухали громадные водяные пузыри, переливаясь всеми цветами радуги, и лопались, взлетая вверх гигантскими каплями. Дрожащие полусферы колебались в тусклом лунном свете. Беззвучно, невесомо пузыри отделялись от затянутой туманом земли и мягко уплывали вверх. Перистые облака светились отраженным светом, и их края развевались, словно крылья, на ветру. Эти трепетные разноцветные края цепляли огромные капли, уплывавшие в небо.
— Я… не понимаю.
Миссис Були повернулась к Клэю и обняла его. Ее влажные губы раскрылись, увлекая его в мир, полный неведомых ароматов, обещающий щедрость и изобилие,
— Окружность исчезает как категория, — спокойно заметила женщина.
Клэй взглянул на машину. Колеса приняли форму овала. На глазах меняя очертания, они оторвались от осей, и те пробороздили землю, оставляя длинные следы мазута.
Он шагнул в ту сторону.
— Поскольку мы способны двигаться, значит, такие понятия, как ось и рычаг, а также мышцы, управляющие костями, сохранились.
— Но как?.. Что это?..
— Любопытно, зависят ли наши тела от окружности? — Миссис Були осторожно легла на дорогу.
Дорога отчетливо распрямлялась, треща сочленениями, как позвоночник суставами.
Углы являли пространство сечений, словно примеры из Евклида.
Тучи теряли мягкие очертания и, позвякивая, превращались в строгие шестиугольники.
— Отрадно видеть, что какие-то свойства сохраняются. Может, это и есть те абсолютные идеи, лежащие, по Платону, в основе всего.
— Что?! — заорал Клэй.
— Бессмертные образы, — задумчиво сказала миссис Були. — Может, это единственное из всех понятий западной науки в конце концов подтвердилось.
Клэй в отчаянии ухватился за машину, но тут же отдернул руку, когда металлический кожух начал изгибаться и менять очертания.
Прямо из грубой, развороченной земли повсюду начали возникать гладкие, блестящие формы. Над всем этим буйным беспорядком сияла луна в виде латунного куба. На ее поверхности то и дело, словно молнии, прорезались глубокие черные трещины.
Где-то в невообразимой дали то же самое переживали его жена и дочь. Пока, папочка. Было очень реально.
Снизу вверх пошел тихий дождь. Капли стремились в свинцово-серый туманный небосвод, словно освежая его. Неспешные потоки влаги из древних океанов изливались в бесконечность.
Его голос с трудом прорывался сквозь оцепеневший воздух:
— Это… Брахма?..
— Просыпается? — Ее глухой голос звучал так, словно шел из дальнего ущелья.
— А что… происходит… с нами?
Слова отделялись от него. Он видел акустические волны, скопления сжатых безмолвных атомов в буйных потоках воздуха. Из-под глиняных черепков его былых убеждений рождались пышные, богатые образы.
— Идем, — донесся сквозь рубиново-красный взбаламученный воздух ее голос.
Пока он поворачивался, прошли века. Сквозь прозрачный воздух он бессознательно различил некое создание.
Женщина. Это была она. И она медленно плыла в потоках воздуха. Они оба состояли из подвижных геометрических элементов, молекулярных цепочек строгой формы. Он почувствовал себя по-настоящему счастливым.
Время остановилось, ибо времени больше не было, а их вместе с миллиардами других элементов связало между собой силовое напряжение в единое целое — навечно.
Роберт Рид. Мозг
Роберт Рид (р. в 1956 г.) родился и вырос в штате Небраска. Этот плодовитый и разносторонний автор пишет в среднем по десять рассказов в год. Одним из лучших его сборников считается «Драконы из Весеннего источника» («Dragons of Springplace», 1999). Кроме того, Рид публикует еще и по роману в год. Его дебютный роман «Подветренный берег» («Leeshore») увидел свет в 1987 году. Затем последовали «Гормональные джунгли» («The Hoimone Jungle», 1988), «Черное молоко» («Black Milk», 1989), «По светлому пути» («Down the Bright Way», 1991), «Удивительные» («The Remarkables», 1992), «За звездной вуалью» («Beyond the Veil of Stars», 1994), «Восторг жаворонков» («An Exaltation of Larks», 1995), «Под открытым небом» («Beneath the Gated'Sky», 1997). Сравнительно недавний роман «Жизненная сила» («Marrow», 2000), заслуживший высокую оценку «New York Times», представляет собой масштабную историю, которая разворачивается в далеком будущем. «Энциклопедия научной фантастики» отмечает, что Рид мастерски оперирует научными гипотезами и всегда очень реалистично описывает своих персонажей. Он не слишком часто обращается к жанру твердой научной фантастики. По словам автора, научная, фантастика отталкивает его своими жесткими логическими требованиями и некоторой механистичностью. Сам Рид считает, что будущее непредсказуемо. Кроме того, писатель называет себя «закоренелым консерватором и убежденным дарвинистом».
Рассказ «Мозг», действие которого происходит на огромном космическом корабле величиной с планету, путешествующем по Галактике, послужил основой для романа «Жизненная сила» («Marrow»). Логичность, присущая твердой научной фантастике, сочетается в нем с мотивами фантастики XIX века, в частности с идеей о полой Земле.
Год миссии 0.00
Собравшихся здесь помощников Капитана было не сосчитать; изобразив свою самую ослепительную капитанскую улыбку, Уошен присоединилась к ним и принялась обмениваться обычными комплиментами, рассказывать коротенькие истории о своих путешествиях и с неподдельным беспокойством расспрашивать, не знает ли кто-нибудь, зачем Капитану Корабля понадобилось созывать их здесь.
— Она проверяет нас, — осмелился предположить какой-то коллега с серыми глазами. — Она проверяет нашу покорность. А также нашу систему безопасности.
— Возможно, — признала Уошен.
Закодированные приказы дошли до Уошен по защищенным каналам. Без всяких объяснений Капитан приказывала ей оставить свой пост, избавиться от униформы и надеть не бросающуюся в глаза одежду. Последние семь дней она прилежно играла роль туристки, бродя по огромному кораблю, наслаждаясь его удивительными видами, а затем, трижды убедившись, что за ней не наблюдают, воспользовалась незарегистрированным туннельным электрокаром, который и привез ее в это странное место.
— Меня зовут Диу, — с широкой улыбкой представился ее собеседник, протягивая руку.
Она сжала протянутую ладонь двумя руками:
— Мы встречались на банкете для помощников Капитана. Неужели это было двадцать лет назад?
— Двадцать пять. — Подобно всем помощникам, Диу был ростом выше обычного, лицо его покрывали морщины, и он обладал легкостью в общении и шармом, предназначенным для того, чтобы внушать доверие пассажирам-людям. — Как любезно с вашей стороны, что вы меня вспомнили. Спасибо.