Науфрагум. Дилогия

Костин Тимофей

– Да, путешествие займет не меньше недели, как бы он ни торопился... а ведь мы пролетим над местом уже завтра утром. Источник всех загадок так близко... что это просто сводит с ума, - Грегорика резко остановилась, всматриваясь в проплывающий за окном сумеречный пейзаж.
– Если дядюшка опоздает... и случится что-то страшное... как я смогу взглянуть ему в глаза?

– Лорд Магнус доверяет вам всецело, госпожа. Телеграмма тому свидетельство.

– Да, он всегда относился ко мне, как к родной. Но чем я могу оправдать его доверие теперь? Здесь только мы с тобой, никому другому довериться нельзя... и почему-то я чувствую себя

так, будто время утекает сквозь пальцы.

– Рассчитывайте на меня, госпожа, - в жестком голосе Брунгильды звучала безраздельная преданность.
– Готова на все.

Грегорика взглянула на нее через плечо.

– Правда? Но ты не обязана следовать за мной, если я начну совершать глупости и безумства.

Брунгильда упрямо подняла голову.

– Следовать за вами - мне больше ничего не нужно, госпожа.

– Даже если я вдруг прыгну за борт?
– вздохнула принцесса.

– Да, - горничная вдруг взглянула ей прямо в глаза.
– Неплохая мысль, госпожа.

– Мысль?..
– принцесса замерла.
– Постой, ты же не имеешь в виду... А! Ведь ты уже прыгала с парашютом!

– Да, госпожа.

– Но разве на пассажирских дирижаблях бывают...

Вместо ответа Брунгильда шагнула к стенному шкафу, отодвинула створку и вынула два коричневых ранца с лямками. Звякнули массивные металлические пряжки.

– Виновата, но лорд Магнус дал указание пронести их на борт, тайно. И велел не говорить вам, госпожа.

– Боже мой! Ах, да, конечно...- принцесса смущенно приложила ладонь к щеке.
– ...Я бы наверняка не согласилась, ведь для других пассажиров парашютов не предусмотрено, только спасательные жилеты и надувные шлюпки. Поэтому вы с дядюшкой, тайком...

– У меня нет оправданий, госпожа, - чопорно склонила голову горничная. Но Грегорика просияла, порывисто шагнула ближе и восторженно сжала ее плечи.

– Но это же чудесно, Хильда! Мы и в самом деле сможем что-то сделать! Сами! Не прячась за других!..

Пламя, которое вспыхнуло в глазах Брунгильды, было лучшим ответом принцессе. А она, сжав кулак, продолжала:

– ...Наконец-то можно будет не просто утираться в ответ на плевки, а доказать, что я права! Что именно дедушка и прадед спасли все, что тогда еще можно было спасти! Что все мы обязаны им жизнью, все, включая этих неблагодарных лгунов и бульварных писак!

– Да, госпожа.

– Решено. Мы спрыгнем с парашютами, когда "Олимпик" приблизится к Оппау, доберемся туда и все выясним. Главное, чтобы нас никто не заметил и не успел остановить. Если агенты Сената там что-то разнюхивают, выведем их на чистую воду. Конечно, нам может потребоваться и поддержка...

– Лорд Магнус прибудет через неделю.

– Точно! Дядюшка поможет навести порядок. Все складывается на редкость удачно.

– Позволите собрать консервы, одеяла и одежду?

– А, ты же упаковала охотничий костюм и сапожки для верховой езды - отлично! Объяснишь мне, как правильно прыгать с парашютом. Но сейчас важнее всего разработать маршрут. Помощник капитана говорил, что мы пройдем над столицей, а не над Оппау, то есть, на несколько десятков миль южнее. Поэтому нужно понять, как не заблудиться и добраться до цели. Где-то здесь был атлас Гардарики...

– Вот он, госпожа.

– Чудесно. Так, вот Оппау... а вот и Берлин, значит, дирижабль пройдет где-то здесь. Около шестидесяти миль. Хм. Пешком идти будет довольно долго. Но смотри, тут идет железная дорога. Помнишь, что рассказывал тот студент из Йеля, Золтан Немирович? Вдруг нам удастся найти дрезину и последовать по стопам прадедушки?

– Гарантировать нельзя, госпожа. Вернее спрыгнуть здесь, на берегу Рейна. Легче сориентироваться. Найти лодку и проплыть вниз по течению - дня два или три. Я хорошо умею грести.

– Ты же и меня учила, помнишь? Думаю, вдвоем мы справимся. С парашютом, конечно, посложнее, но я буду вдохновляться детскими впечатлениями. Когда мы с тобой прошмыгнули в конюшню на сеновал и прыгали с балок в кучи восхитительно-душистого сена...

– Мне очень жаль, госпожа. Вас потом наказали.

– Оставь, это одно из самых дорогих моих воспоминаний. Как жаль, что нам пришлось расстаться на восемь лет. Наверное, я не говорила... но год назад, когда ты вернулась ко мне... это было настоящее счастье.

– Вы слишком добры, госпожа. Я не достойна таких слов.

– Не нужно скромничать, Хильда. В одиночку мне ни за что не организовать такой побег. Все-таки, это совершенно пустынный континент, глушь, дичь... Может быть, не так ужасно, как было в тот момент, когда здесь пробирались прадед и дедушка Максимилиан, но все равно.

– Госпожа, еще одно. Мы не знаем точного маршрута.

– Действительно. И где именно находилась установка, тоже. Знаешь, нам бы очень помог дневник, о котором упомянул этот Немирович. Его дед описал там по крайней мере часть пути... до того момента, как погиб сам... Если бы мы смогли получить дневник и переписать... ах, боюсь, уже не успеем. Сегодня вечером дают бал, и я не могу не показаться, иначе у дверей выстроится очередь из любопытных, желающих знать, что со мной случилось. На подготовку останется всего несколько часов после полуночи. Остается только попросить у него дневник, чтобы возвратить после. Но согласится ли он?

– Позвольте забрать дневник из его каюты. Во время бала, - предложила горничная.

– Это называется "украсть", а не "забрать". Нет, так нельзя, - покачала головой принцесса.
– Конечно, он несдержан на язык и заставил меня понервничать, но в конце повел себя... как благородный человек. Ты не находишь?

– Госпожа, вы слишком хорошего мнения об этом повесе, - поморщившись, заметила Брунгильда.
– Знай вы его получше, не говорили бы так.

– Но ведь и ты его не знаешь. А на самом деле это ведь я была неправа. Набросилась на него с несправедливыми упреками, оскорбила его бабушку, сорвала на нем бессильную злость... и в итоге уселась в лужу. Он ведь наверняка прочитал в дневнике, но обещал молчать о том... что дедушка Максимилиан и в самом деле был хорошо знаком с ней. Откуда еще у нее мог оказаться дедушкин платок с монограммой?

– Может быть, случайно, госпожа?

– Увы, в такие многозначительные случайности я не верю. Ты же помнишь, что медальон лейтенанта Немировича был завернут именно в этот платок.

– Да, госпожа. Судя по всему, та пожилая леди, Виолетта Немирович, отдала его внуку, попросив вернуть в Гардарику.

– Но ведь лейтенант - ее муж - не вернулся в Либерию. И это означает, что медальон мог попасть к ней лишь одним-единственным путем.

– Через принца Максимилиана?..

– Как же еще? Видимо, он сразу завернул медальон в платок, чтобы вернуть родным, когда... когда его соратник погиб, - голос принцессы внезапно дрогнул и прервался.