Наука побеждать
Шрифт:
— Вашбродь, а отчего мы воюем тут? Аж в самой Гишпани?
— Ближе, Ковалёв, — ответил я, — войны для нас не нашлось. На рубежах Родины другие воюют, но и нам закисать в тылу не следует, верно?
Солдаты одобрительно заворчали, соглашаясь со мной. Однако старший унтер Ковалёв не сдавался и продолжил расспрашивать меня:
— Но ещё хотелось бы знать, вашбродь, а праведная ли эта война? Ведь, как ни крути, а выходит, что мы воюем за чужого короля, что на чужом троне сидит. Его Бонапартий на этот трон посадил, а теперь нашими штыками удержать хочет. Весь народ ведь поднялся против Бонапартова
— А вот подумай, Ковалёв, — сказал на это я, — кто нас сюда, на эту войну отправил?
— Ну, как, кто? — даже удивился унтер. — Государь наш Император Всероссийский.
— Вот именно, — кивнул я, — а может ли он, Государь наш Император, Александр Павлович, отправить нас на неправедную войну?
От таких слов унтер надолго замолчал. Как бы то ни было, а авторитет Императора Всероссийского может творить чудеса с простыми людьми. Это мы, образованные люди, дворяне из столицы и ближних к ним губерний, можем себе и вольнодумство с вольтерьянством позволить. А вот люди простые за такое слово, как вольтерьянец могут и личность начистить, хотя, пари держу, что смысла его они не понимают и кто такой Вольтер не знают и не узнают, наверное, никогда.
— Вашбродь, — сказал мне унтер Ковалёв, — дозвольте обратиться?
— Какие у тебя ещё вопросы остались, Ковалёв? — усмехнулся я.
— Я, прощенья прошу, по делу, — ответил унтер. — В город вроде солдаты какие-то входят. Вы бы в трубу свою зрительную глянули?
— Хорошо, — кивнул я, снимая с пояса чехол с трубой. — Сейчас узнаем, кто это. Штуцера зарядить, на всякий случай. — Присмотревшись к городку, я разглядел солдат в тёмных мундирах, входящих в город с юга. Не красные, британские, не испанские, таких тёмных они не носят, кроме синих, но тут явно другой цвет, чёрный или тёмно-зелёный, но и на наши не похожи. Надо держать ухо востро.
Мы спустились с холма в долину, где лежал полупустой городок, жители которого попрятались, лишь завидев вдалеке любые мундиры. Сейчас они, наверное, смотрят на нас со страхом из узких щёлок в приоткрытых ставнях. Правда, зная о «любви» испанского народа к французам и нам, как их союзникам, можно было и пулю из окна получить или нож в спину, из подворотни. Во многом прав был мой старший унтер, как ни крути.
Солдат в зелёных мундирах мы встретили примерно на середине города. Они шагали, не особенно скрываясь, явно чувствовали себя уверенно, однако оружие держали наготове. И что самое интересное, врага в нас не признали. Уже много позже, я узнаю, что они не смогли определить цвет наших мундиров из-за пыли, покрывавшей их.
— Who are you? — спросил их предводитель, высокий офицер с небольшим шрамом на лице. — What regiment? British? Spanish?
— Hello! Hello! — отвечал я, выдавая все знания английского языка, что вполне умещались в одном небольшом предложении. — How are you? What regiment you are? Who is your commanding officer?
Мы шагали навстречу друг другу по пыльной улице. Британцы явно насторожились, не понимая, кто перед ними — друзья или враги? Они половчее перехватывали свои ружья, пальцы уже лежали на курках, офицер нервно поглаживал пальцами эфес сабли. Я также держал руку на эфесе
— Stop! — выкрикнул, спустя пару шагов, британский офицер, вскидывая левую руку. Отвечать на мои вопросы он не собирался. — Not step further, stay where you are!
Взгляд его был прикован к моей правой руке, пальцы которой уже сжимали эфес. Этим я и воспользовался. Левой я выхватил драгунский пистолет, вскинул и нажал на спусковой крючок. Пуля ударила офицера в плечо, он, к его чести, среагировал мгновенно.
— Fire! — вскричал он, здоровой рукой выхватывая саблю. — Step aside! Free fire!
— Огонь! — командую я, также обнажая оружие. — В укрытие!
Захлопали выстрелы. Пороховая гарь смешалась в висящей в воздухе пылью. Мы кинулись в разные стороны, стараясь как можно скорей укрыться от пуль. После первого выстрела на земле остались двое британцев и один стрелок. Правда, один из британцев медленно полз к углу дома, где укрылись несколько стрелков. Теперь мне стало ясно, с кем мы столкнулись. Это были зеленомундирные стрелки толи из Шестидесятого американского, толи из Девяносто пятого стрелкового, только они в британской армии носят мундиры бутылочного цвета.
Началась перестрелка. Я в такой ещё ни разу участия не принимал. Мои стрелки и британцы вели огонь друг по другу из укрытий, стараясь поймать противника, когда он высовывается, чтобы выстрелить. Штуцера, захваченные нами ещё в Труа, для пополнения я купил таких же у тыловиков, чтобы весь мой стрелковый взвод был вооружён одинаковым оружием, ничуть не уступали знаменитым карабинам «Бейкер», оружию наших врагов. Заряжать их приходилось дольше и несколько сложнее, из-за нарезов ствола, однако били они куда дальше и точней. Я, лично, думаю, что будущее именно за нарезным оружием, что бы ни говорили его противники.
Делать в этой перестрелке мне, с моим драгунским пистолетом было совершенно нечего, поэтому я активно крутил головой, выискивая наилучшие позиции для моих стрелков. Одной из самых удачных был второй этаж дома, нависающего над нашим полем боя. Оттуда все, и мы, и британцы, были видны как на ладони. Вот только для того, чтобы попасть туда, надо было пробежать полсотни саженей по улице, лишённой каких-либо укрытий. Человек на ней мгновенно превращался в живую мишень.
— Громов, — обратился я к самому быстроногому из моих стрелков, к тому же он был невысокого роста, что только прибавляло ему шансов сделать то, что я задумал, — видишь двухэтажный дом на той стороне улицы?
— Так точно, — ответил он, не отрываясь от процесса зарядки римского штуцера.
— Сколько времени тебе понадобится, чтобы добраться до него?
— Полминуты, — сказал Громов, на секунду оторвавшись от своего занятия, чтобы оценить расстояние, — может, минуту, не больше.
— За это время по тебе успеют дать три выстрела, — напрямик заявил я. — Так что беги, будто за тобою черти гонятся.
— Понял, — кивнул он, забивая в ствол штуцера пыж. — Я готов.
— Стрелки! — скомандовал я так громко, как только мог. — Прикрыть Громова! Громов, после выстрела, бегом марш!