Наваждение
Шрифт:
— Нет!
Корвуц покраснел.
— Сэр, простите, что мы вас побеспокоили, вы можете вернуться…
— Он одиноковый, — заспорила девочка. — Миссис Прайс говорит, что нужно быть ласковой с одиноковыми людями.
— Так это в школе, Елена.
— Миссис Прайс говорит, всегда быть ласковой.
— Я могу посидеть здесь, пока не принесли мой заказ, — предложил я.
— Елена, отстань от этого дяди! — Корвуц начал повышать голос. Личико Елены сморщилось. Отец что-то пробормотал,
Ребенок побежал к двери в конце зала.
— Я пошла, снова!
— Извините, сэр, — сказал Корвуц, — она излишне дружелюбна.
— Мне кажется, она очаровательна, — сказал я, стараясь, чтобы это не звучало покровительственно. Взгляд Корвуца дал понять, что мне этого не удалось. — Я работаю с детьми, — попытался завязать разговор я.
— И чем вы занимаетесь?
— Детской психологией.
— Прекрасно, — сказал он с абсолютным отсутствием всякого интереса. — Желаю приятно поужинать.
Я выудил из кармана свой совершенно новый жетон консультанта полицейского управления Лос-Анджелеса, который накануне срочно прислал мне на дом босс, и положил его на стол перед ним.
— Когда у вас будет время, мистер Корвуц.
У него отвисла челюсть. Серые глаза за стеклами очков едва не вылезли из орбит, а зрачки, несмотря на тусклое освещение, предельно сузились.
— Какого…
Я вернул жетон в карман.
— Нам нужно поговорить. Не о вас. О Дейле Брайте.
Корвуц начал было подниматься со стула, но передумал и снова сел, положив на стол руки, сжатые в кулаки.
— Убирайтесь отсюда к чертовой матери…
— Я пролетел три тысячи миль, чтобы поговорить с вами. Дейл Брайт предположительно убил еще несколько человек. Крайне жестокие убийства.
— Я понятия не имею, о чем, черт возьми, вы говорите!
Я встал, загородив своего визави от любопытных глаз пары за соседним столиком и Гио и все так же продолжая улыбаться, чтобы создать видимость дружеского разговора.
— Дейл Брайт. Бывший председатель правления жильцов на Тридцать пятой улице.
Корвуц практически спрятал шею в плечи. Его пальцы коснулись ножа для масла.
— Вас никто не подозревает. Только Брайта. Мне нужны детали, чтобы постараться его найти.
В уголках рта мужчины собралась слюна.
— Я ничего не знаю.
— Всего лишь короткая беседа, когда вам будет удобно…
— Они снова меня мучают.
— Если вы окажете содействие и поможете нам найти Брайта, все кончится…
— Я ничего не знаю, — произнес он сквозь сжатые зубы.
— Хотя бы впечатления: Какой он, какие у него привычки?
— Сухие глазки! — объявил голос за нашими спинами.
Елена подошла ко мне, держа в руке смятую салфетку.
Роланд Корвуц торопливо произнес:
— Этому дяде нужно уходить.
— Нет, па…
— Да!
— Папа делать меня грустной!
Корвуц вскочил и схватил ее за руку.
— Жизнь — грустная штука. Даже ты можешь это понять! — И он потащил плачущего ребенка из ресторана.
Ошарашенный Гио смотрел, как за ними захлопнулась дверь. Тенор продолжал стенать.
Молодая женщина неодобрительно покачала головой:
— Привести ребенка в такое место!
Ее спутник пригладил прошитый вручную отворот пиджака.
— Особенно такого ребенка. Давай напишем жалобу?..
ГЛАВА 23
Элегантные люди прогуливали по Парк-авеню породистых собак.
Дом Роланда Корвуца высился на западной стороне улицы — десять этажей сурового серого камня, по одной квартире на каждом.
Сверкающие бронзовые стержни поддерживали безупречно чистый серый навес. Ковер из какого-то погодостойкого материала, который по виду вполне подходил для моей квартиры, вел к наглухо закрытой стеклянной двери в бронзовой раме. Из того же материала была сделана табличка, провозглашающая: «Без приглашения не входить». Кнопка звонка, кстати, тоже была бронзовой.
Одетый в серое швейцар, развалившись на резном стуле в вестибюле, смотрел, как я наблюдаю за ним. Усатый латиноамериканец, слишком молодой, чтобы быть тем копом в отставке, о котором упоминал Полито.
Я подошел, но этот тип даже не двинулся с места. Свет хрустальной люстры янтарем отражался от черно-белого, будто шахматная доска, пола вестибюля. Темные деревянные панели светились, как жидкий шоколад.
Швейцар не пошевелился, пока я не нажал на кнопку, и даже тогда движения его были неторопливыми.
Он приоткрыл дверь на пару дюймов.
— Что желаете?
— Я пришел к мистеру Корвуцу.
— Он вас ждет?
— Очень на это надеюсь.
— Ваше имя?
— Доктор Делавэр.
Закрыв дверь, он направился к телефону, а я переминался с ноги на ногу под навесом, готовясь к отказу, а возможно, даже к агрессии. Я чувствовал себя виноватым в том, что помешал Елене закончить ужин, но затем вспомнил про Сафранов и заглушил угрызения.
Швейцар повесил трубку и снова приоткрыл дверь:
— Он спускается.
Вскоре появился Роланд Корвуц — в коричневой рубашке, мешковатых серых брюках и белых кроссовках. В руках он держал крошечного белого померанцевого шпица.